Татьяна Стекольникова - Здравствуй, Гр-р!

• Название: Здравствуй, Гр-р!
• Автор: Татьяна Стекольникова
• Жанр: Фэнтези

Всего несколько дней из жизни женщины. События, которые произошли совсем недавно. Или случились сто лет назад? Роман, в котором есть все: любовь, ревность и предательство, месть и убийство, зеркала и драгоценности, коты и домовые, мистика и тени, Нина и Гр-р…

---

Еще на трех полотнах — в каталоге их номера были 20, 21 и 22 — был изображен губернаторский дом — в разных ракурсах, при разном освещении, но все время весной, окруженный кустами белой сирени — вот, оказывается, какого цвета ее кисти… Дата создания — 1914 г. Подпись: А.Ф.З. Почему "З."?

Что картины писала Анна, я не сомневалась — одна рука. Но как она сюда попала и почему стала "З."? Она что, вышла замуж за… Закревского? Как она связана с Луизой, носящей ту же фамилию?

— Гр-р, а что ты знаешь о моей семье?

Я о своих предках не знала совсем ничего. Девичью фамилии своей бабушки я и то не знала.

— Ну, пошли в контору, покажу, что нарыл…

И мы пошли. Плечистая полосатая тетка бросала на нас возмущенные взгляды. Взрослые люди, а ведут себя…

2. Я рассказываю Гр-р о своих приключениях в 1909 году и становлюсь объектом изучения.

В "Гром" мы попали только к вечеру, потому что, покинув галерею, бродили по городу, — я рассказывала Гр-р обо всем, что со мной случилось, начиная с того момента, как получила письмо от Луизы. Единственное, в отношении чего Громов остался в неведении, — это фамилии. Ничьих фамилий я не называла — только имена. На первый раз достаточно… Гр-р внимательно слушал о том, как Луиза заявила, что теперь я колдунья, и передала мне силу, а что это за сила, я представления не имею. О зеркале, которое на самом деле — дверь в прошлое. Как я обнаружила труп сто лет назад. Какое впечатление на меня произвел следователь. Как старая ведьма Аделина догадалась, что я не Анна, и пыталась меня прогнать. Как мне объяснялся в любви адвокат, думая что я Анна, и как я подрисовывала белые пятна на картине Анны, прежде чем написать ей письмо. И наконец о том, как я вернулась и что нашла в своей квартире. Кое-чему свидетелем был сам Громов. Я боялась, что он все-таки не воспримет всерьез мою историю. Но Гр-р слушал меня без тени иронии, лишь иногда задавал вопросы — по существу. Трудно сохранить связность изложения, если стараешься в свой рассказ впихнуть максимум подробностей, — я перескакивала то на Тюню, которая и не человек вовсе, а тень, то на Морковку, которая, напротив, самая настоящая кошка, а не тень, то на желтый чемодан, то на Скотта Джоплина, то на стеклянный шар, давший мне возможность видеть то, что сокрыто расстоянием.

В конторе Громова тихо и пусто. Из крошечного вестибюля, где клиентам полагалось ожидать своей очереди, одна дверь вела в комнату сотрудников, а другая — в кабинет Гр-р. Из кабинета через небольшой коридор можно было пройти в жилище Громова — двухкомнатную холостяцкую квартиру, имевшую еще один вход — через подъезд, рядом с дверью с надписью "Гром". Я и раньше бывала в конторе, но в квартире Гр-р — первый раз. Берлога волка-одиночки. Огромный старинный буфет и пианино Welzel — также старинное, немецкой работы, сплошь покрытое резьбой и с клавишами из слоновой кости, — казались занесенными сюда невесть каким ветром.

— Осталось от родителей, — объяснил Гр-р.

Конечно, мне хотелось поскорей узнать, что "нарыл" Громов. Он усадил меня за один из столов в комнате сотрудников, а сам пошел в кабинет включать комп. На столе не было ничего — только старый кубик Рубика. Надо же, кто-то до сих пор увлекается… У меня получалось собрать только одну сторону. Мой сын, когда был лет шести, однажды предъявил мне "решенный" кубик — с гранями разных цветов. Я стала допытываться, как он это сделал. "Разобрал и собрал", — честно ответило дитя. В смысле — отвинтил все маленькие кубики, разложил их в нужном порядке и навинтил снова.

Я взяла игрушку в руки… И… вжик — передо мной возникла картинка: мужчина нагнулся к собаке. Я вижу его со спины слегка размыто, а вот пса — целиком и четко — молодой боксер с необрезанными ушами стоит на снегу, интересный красный ошейник, сплетенный из тонких кожаных ремешков. Я тряхнула головой и поставила кубик на стол. Картинка пропала. Я снова вязла кубик… Вжик — почти та же картинка: собака стоит как стояла, а мужчина выпрямился. По-прежнему я вижу его со спины и неотчетливо. Я выпустила игрушку из рук и взялась за голову. Оказывается, ни в какой шар смотреть не надо… В такой позе меня и застал вернувшийся Гр-р.

— Ты что за голову держишься? Болит? Я умею классный массаж…

Не сомневаюсь, но в другой раз…

— Гриша, а чей это стол?

— Тут Витек Трофимов сидит. Помнишь, он еще весь винегрет слопал на Новый год? Классный сыскарь, кубик это его — все надеется собрать.

— У него есть собака…

— Нет, собаки нету. Сын есть, в школу осенью пойдет, а собаки нет.

— Есть у него собака — я видела…

— Когда?

— Сейчас…

— Подожди…

Громов достал мобильник.

— Вить, привет! Да нет, никуда не надо… У тебя собака есть? Как? Когда?

Разговаривая по телефону, Гр-р смотрел на меня, и лицо его становилось все серьезнее. Я сказала:

— Спроси, это боксер? Ошейник красный? Из кожаных ремешков сплетен? Они гуляют?

Громов транслировал Витьку вопросы и на каждый получал утвердительный ответ. У меня во рту была уже не медная монета, а здоровенная медная дверная ручка. Гр-р не стал объяснять Трофимову, откуда он знает про ошейник и боксера, который у Витька появился пятнадцать минут назад — в "хорошие руки" отдали люди, уезжающие навсегда за границу, — а побежал за водой: видно, я стала того же зеленого цвета, как тогда в детстве, когда ботаничка отправила меня домой с дупондием за щекой, от греха подальше. Разглядывая пузырьки в стакане с минералкой, я думала, что совершенно не хочу видеть никаких вжик-картинок. Зачем? Зачем мне это?

— Ну, что… Будем тебя изучать… Феномен ты мой… Уникум… Пошлем тебя… на битву этих… как их… твоих братьев… по разуму… экстрасенсов….. и ты их всех сделаешь…….

Вы поняли, что в тех местах, где многоточия, Громов меня целовал? Если бы не это спасительное средство, билась бы я в истерике. А так — ничего…

3. Морковка охмуряет Громова, а я ищу свои корни.

Потом я была у Гр-р подопытным кроликом — или собакой Павлова, потому что, в качестве поощрения, Громов меня целовал — чтобы закрепить, как он выразился, положительный эффект процедуры. Он побегал по конторе и набрал целую коробку самых разнообразных предметов — от посуды до чьих-то кроссовок. То, чем мы потом занимались, напоминало игру в фанты. Гр-р совал мне в руки очередную вещь и вопрошал:

— А теперь что ты видишь?

Все мои ответы он записывал, затем звонил "объекту", по выражению Гр-р, и ставил "птичку", если я не ошибалась. А я не ошибалась! Я не могла назвать имя, не видела движений, но могла описать позу человека, иногда лицо, иногда — одежду. Эти вжик-картинки более всего походили на фотоснимки и всегда показывали то, чем занимается увиденный мной "объект" в момент возникновения перед моими глазами. Притащил Громов и фотографии, но я ничего не смогла сказать о тех, кто на фото, зато красочно описала устройство, эти фотографии печатающее. Напоследок Гр-р дал мне чашку — обычную, сервизную, еще советских времен. И я не увидела ничего. Вернее, так: я увидела квадрат Малевича — черный квадрат. Я так и сказала:

— Квадрат Малевича. Что это значит?

— Я знаю, что… Это чашка моей мамы, которая умерла пять лет назад. Чашкой никто не пользовался, кроме нее… Если человека нет в живых, ты видишь черный квадрат. Логично… Нина, у меня к тебе предложение: иди ко мне работать. Консультантом. Хочешь?

— Где гарантия, что всегда будет получаться то, что я сейчас делала? А вдруг я наведу тебя на какой-нибудь ложный след?

— Осечки случаются в любом деле. Но даже то, что ты по вещи, принадлежащей человеку, можешь определить, мертв он или жив, уже достижение. Ты не представляешь, насколько проще работать, если это знаешь. И потом, мне кажется, что твои способности растут… И не волнуйся, тебе не придется сидеть в "Громе" сутками — происшествия такого плана нечасты. Занимайся ремонтом, рукописями — что хочешь делай. Если будет нужна твоя помощь, я тебе скажу.

— Гринь, я тебя прошу, не рассказывай никому…

— Ну, это само собой…

Мы закрыли "Гром" и поднялись ко мне. Моя тихая рыжая кошечка снова висела на своей башне, уцепившись за самый верхний ярус.

— Что это делает твой мутант?

— Когти точит… У тебя, что, кошки никогда не было?

— Нет, только собаки… Кошки, по-моему, глупее собак — вечно орут на крыше…

— Вот уж нет, не глупее. Они другие… Поживешь с нами — сам увидишь…

Как будто поняв, что речь идет о ней (а я не сомневаюсь, что так оно и было), Морковка отцепилась от своей когтеточки и одним прыжком взлетела на плечо Громова — на правое, здоровое. Уткнувшись в ухо Гр-р, она нежно промурлыкала кошачью серенаду.

— А сейчас это что?

— Я думаю, признание в любви…

Так, с кошкой на плече, Громов и проследовал в гостиную.

— А я хотел растопить камин. Как я с кошкой буду таскать дрова? Мне ее что, согнать?