Мария Капшина - Идущая

• Название: Идущая
• Автор: Мария Капшина
• Жанр: Фэнтези

Филологический анализ одного психического расстройства. Завязка — упала, очнулась, другой мир. Хэппиенда не будет. Впрочем, конца света тоже.

---

VI

Случайность есть нечто относительное.

Она является лишь в точке пересечения

двух необходимостей.

Г. Плеханов

Проснулись они завтра под проливным дождем. Быстро и без особого аппетита съели мокрый завтрак и отправились дальше, подгоняемые мыслью об обещанном Ёваском рае: сухом и уютном отдыхе под крышей — хоть и полотняной. Дождь прекращаться не спешил, дорогу развезло, и мокро было со всех сторон. Реана подумала, что даже под душем как-то суше. Обстановка не слишком располагала к пространным рассуждениям, и большая часть мыслей сводилась к тому, куда поставить ногу и как не поскользнуться, потому что падать в бурую кашу под ногами девушке совершенно не хотелось. Хотя от такового падения мокрый насквозь и заляпанный грязью плащ вряд ли стал бы ещё мокрее и грязнее — всему есть пределы. Разумеется, было холодно, и разумеется, обед вышел не менее безрадостным, чем завтрак. Но часа через четыре после обеда дождь всё-таки кончился, а почти сразу после того, за очередным поворотом Ёваск оживился, сообщил, что уже почти пришли, и свернул с дороги вправо. Метров через сто пятьдесят обнаружился неяркий шатер, пять лошадей за шатром и дружелюбно потрескивающий костер под навесом. Возле костра скучал шкафообразный детина, кутаясь в плащ. Он обернулся на звук шагов, на всякий случай потянувшись к оружию.

— Все в порядке, Лмниртах, — успокоил его Ёваск. — Это… ммн… мои друзья. Приветственные речи можно оставить на потом, мн-да… А вот, скажем, ужин и сухая одежда были бы сейчас очень… мм… кстати.

— Да, конечно, — кивнул Лмниртах и заорал куда-то в сторону:

— Фохнайр! Живо сюда, хозяин пришел! — потом он окинул взглядом троих гостей и с сомнением сказал, увидев девушку: — Только не знаю, найдется ли у нас женская одежда…

— Нет — значит принеси, что есть, — пожал плечами Ёваск. — Не в мокром же ей ходить! Только по размеру подбери.

Завтра утром Реана проснулась в идиотически-радостном настроении: где тут были горы, сейчас я их буду сворачивать! В рулоны! Её одежда за ночь высохла, и девушка с удовольствием переоделась, хоть вещи и не отличались после вчерашнего дождя особой чистотой. Успела привыкнуть к своей "второй коже", надо же. Она вышла на улицу, где уже горел костер, но пахло ещё не завтраком, а лесом, влажный и свежий запах мокрой земли и осенних листьев, чуть ли не под каждым из которых сейчас наверняка грибы… Реана была счастлива совершенно, хотя и совершенно беспричинно. Впрочем, именно так обычно и накатывает волна счастья: нипочему, просто так, и почти всегда неожиданно. "А чтобы совсем уж все стало замечательно, — думала она, — нужна ещё горячая ванна. И чистая одежда потом. Но главное — хорошенько пооткисать в горячей воде, ледяной ливень — это несколько не тот утренний душ, который хорошо поднимает настроение. Ничего, и так сойдет, дальше настроение поднимать просто некуда!"

За завтраком Ёваск пообещал своим гостям, что после обеда они уже выедут из леса, а там всего пару часов до дороги на Кунен, где ждет караван. Они быстро собрались и вышли. Четырёх лошадей из пяти оседлали — для Ёваска и троих гостей (Реана с некоторой опаской села в седло, но с облегчением обнаружила, что скакать и в самом деле когда-то успела научиться). Лмниртах и Фохнайр шли пешком, а пятая лошадь несла немногочисленный багаж. Незадолго до заката вся компания действительно уже стояла перед каменистым склоном, поросшим редкой, сухой по случаю осени травой. Метрах в десяти внизу старая дорога исчезала; Раир обмолвился, что её уничтожило осыпью лет сорок назад. Внизу узкой темной ниткой виднелась дорога, за ней поблескивала вода: Ютои, маленькая, но быстрая речка, вытекающая откуда-то из Кадарского леса. Сам лес тоже виднелся: неопределённая тёмно-серая масса впереди, на западе.

— Караван… мн-м… должен ждать во-он там, где река подходит к самой дороге, — сказал Ёваск. — Эту ночь останемся здесь, я думаю… А завтра ещё до полудня мы к каравану присоединимся. Да, таким вот образом.

Ну, до полудня — это купец погорячился, но сразу после они действительно уже спустились на дорогу и как раз успели к обеду. До Кунена оставалось три дня пути, и эти дни прошли без каких бы то ни было приключений, к некоторому огорчению Ликта и Реаны (могло бы быть и полюбопытственней немного!) и вящему удовольствию Раира и Ёваска. Единственным приключением получилось бы при желании счесть возобновлявшийся после каждого привала спор: убеждению Ёваска, что гостей надо перевозить по возможности аккуратно и бережно, обернув ватой, как хрустальные вазы, активно сопротивлялись сами гости, предпочитая ехать верхом. Ликт и Реана увлеченно скакали наперегонки и вообще сходили с ума всеми возможными способами, а смирно сидеть в каком-нибудь тарахтящем "вибромассажёре" (как окрестила телеги Реана), разумеется, не желали, о чём единогласно объявили в первый же день. Раир своё поведение вслух не мотивировал вообще. В немалой степени потому, что и сам не мог назвать другой причины, кроме той же самой, ребяческой: трястись в повозке невыносимо скучно!

На третий день утром впереди показался Кунен, дорога упиралась в его Старые ворота. Улица от Старых ворот, бравшая начало из международного тракта, отличалась шириной (сравнительно, конечно: восемь-десять метров булыжной мостовой) и людностью (уж что да, то да). Реана вовсю глазела по сторонам, почти оглушенная каскадом впечатлений. Караван Ёваска пробивался сквозь густую кашу, копошившуюся, как развороченный муравейник, голосящую, как скотный двор, и распространявшую сложные ароматы свалки, продуктового рынка летом, общественной привокзальной уборной и специй и благовоний поверх всего.

Роль декораций выполняли традиционные арнакийские дома, известные тем, что строились в два уровня: первый — каменный, высотой этажа в полтора, совершенно лишённый окон, но выглядящий очень нарядно из-за рельефных узоров. Второй — деревянный, шире первого иногда на целый метр, более лёгкий и, как правило, оживлённый парой окон.

Идти по грязной и скользкой мостовой пешком, на взгляд Реаны, было все же менее кошмарно, нежели трястись в нервно грохочущей карете, телеге или другом тому подобном сооружении на колесах (метра полтора диаметром). Хотя, если ты едешь в карете, меньше вероятность попасть под колеса или кнут, которым для этих колес расчищают дорогу.

Впрочем, своим положением Реана оставалась вполне довольна: каравану дорогу уступали, да и передвигалась она верхом — не худший компромисс. К запаху же человек привыкает удивительно быстро, особенно, если у человека есть опыт езды в пригородных электричках в час пик летом… Ох, верно, не надо о страшном! К тому же, в данном случае количество впечатлений вполне позволяло Реане о запахе не думать. Она и не думала.

На одном из перекрёстков караван вдруг остановился. Реана оглянулась было: кого бы спросить, в чём дело, — но оглянувшись, сама обнаружила причину. Наперерез им, по улице, пересекавшей ту, по которой шел караван Ёваска, торжественно выгромыхивала карета без верха, обильно покрытая грязью и позолотой. По бокам её ехали четверо верховых с обнаженными мечами; двое передних расчищали дорогу. В карете сидел мужчина лет тридцати пяти, в меху, бархате и драгоценностях гирляндами. Из гирлянд виднелось обильно напудренное изящное лицо со скучающими глазами и чуть оттопыренной в брезгливо-презрительной гримасе нижней губой.

"Что за милый, должно быть, человек", — ехидно подумала Реана, отвернулась и скользнула взглядом по толпе, рассматривая лица. Обычные лица. Усталые и бодрые, хмурые и счастливые, морщины на лбу и складки у рта, надменные взгляды и взгляды исподлобья. Больше овальные или круглые лица и некрупные, мягкие черты. Почти все — в белой пудре, а у женщин и без того очень бледные, тщательно оберегаемые, похоже, от солнца ("И я тут со своим загаром — как негр в Антарктиде", — хмыкнула Реана). Самые разные лица. Не слишком много красивых, но и уродливых не больше. Умеренно приятные в большинстве своем. "Ну, это как раз от красоты не зависит", — подумала Реана. Вон тот франт в карете — красавчик на свой манер. А этот вон, например, явно здешний пролетарий — в смысле, пролетает всегда и всюду — с чертами лица слишком неправильными, чтобы счесть их хотя бы симпатичными… его лицо куда приятнее лица того же "красавчика".

"И кто же это такое, кстати?" — подумала Реана, повертела головой и обнаружила, что вслух задавать этот вопрос некому: рыская глазами в толпе, она притормозила, и все три её возможных информатора уехали вперёд. Недалеко, так что Реана догнала их одним зигзагообразным манёвром.

— А кто этот, в карете? — спросила она Ёваска.

— "Этот"? Какая… хм-мм… непочтительность! — отозвался тот. — Это Лeйнтлд, тэйрлкaх Кунена.

"Вот уж, блин, спасибо, сразу все ясно!" — подумала Реана и обратила умоляющий взгляд к Раиру с целью выяснить, что такое "тэйрлках" и можно ли это есть без боязни отравиться, но… Вдруг она поняла, что и так знает: городской верховный судья, Минфин и МВД — един в трех лицах. Теплое местечко! И ещё она вспомнила (как можно вспомнить то, чего никогда не знала?), что раньше (когда "раньше"?!) эта должность называлась "тэрко", и что в Эрлони тэрко был пьяница и растяпа, и у него под самым носом без проблем удавалось провернуть что угодно… Ах чёрт! Реана задохнулась отвратительной догадкой, больше похожей на уверенность, решительно от неё (и от чужих воспоминаний) отмахнулась… Спрашивать Раира "что такое "тэйрлках"?" совершенно расхотелось, но, разумеется, она спросила.