Валентин Егоров - Капитан Т.Т. Трезоров

• Название: Капитан Т.Т. Трезоров
• Автор: Валентин Егоров
• Жанр: Фэнтези

Приключения двух друзей, их становление в будущем

---

В сенях ничего не изменилось, да меняться было нечему. Этот небольшой проходной коридорчик всегда был пуст и никогда не был заставлен ненужными вещами и другой хозяйственной рухлядью. Оставляя мокрые следы от подтаявшего в помещении снега, мы прошли в горницу. Я машинально щелкнул выключателем, но свет не зажегся. Валентин Валентинович в целях предосторожности отключил электричество. Сам не понимаю, откуда это возникло, щелкнув пальцами, я создал небольшой светящийся шар и легко подбросил его к потолку. Мягкий свет наполнил гостиную, высветив все уголки.

В красном углу горницы, на своем обычном месте сидела моя мама и внимательно смотрела на меня. Я совершенно не испугался ее неожиданному появлению. Все выходило так, словно я ждал и надеялся на эту встречу. Трезор тоже был нисколько не удивлен появлением мамы, ни секунды не раздумывая, он пересек помещение и, громко всхлипнув, положил ей на колени свою голову. Руки мамы пришли в движение и стали перебирать шерсть на голове пса, а мама не отрывала взгляда от меня.

— Ты стал таким большим, сынок. — В моей голове раздался такой знакомый и родной голос. — Мы не виделись всего четыре с половиной года, а ты успел сильно подрасти и возмужать. Похоже, ты становишься воином, как и твой отец. Я очень рада, что у меня такой сын.

Мама рукой показала рукой мне на стул. Через мгновение мы сидели рядом и не отрывали глаз друг от друга. Сейчас она ничем не напоминала ту больную и сухонькую старушку, которую я видел перед похоронами. Но обе эти женщины были мне так близки и понятны, мне так хотелось прикоснуться к маме, поцеловать ее и прижаться к ней, чтобы почувствовать биение ее сердца и материнскую теплоту.

— Не надо касаться меня. Перед тобой мое отдаленное отражение. Это я и не я одновременно. Воздействуя на мозг Трезора, я создаю в его голове иллюзию того, что я ласкаю его. Ты моя кровь и плоть, поэтому я не имею такой власти над твоим мозгом, которую имею над сознанием твоего четвероного друга. Но я очень рада и этой возможности встретиться и пообщаться с тобой, мой сын. К сожалению, дальнее расстояние между нашими галактиками делают связь между ними кратковременной и неустойчивой. Она может в любую минуту прерваться. Поэтому я решила не терять времени и посвятить тебя в искусство, которое может потребоваться в любую секунду твоей жизни. Боюсь, что у нас не будет времени поговорить о твоей жизни без меня, но сейчас мы войдем в контакт, во время которого я передам тебе кое-какие знания и умения, а пока ты будешь рассказывать о своей жизни. Когда придешь в себя, ничему не удивляйся и учись правильно использовать полученные знание. Не пугай ими людей. А теперь, закрой глаза и наберись терпения.

Как только глаза закрылись, кругом все потемнело и я оказался в безвременье.

Очнулся я, по-прежнему, сидя на стуле и глядя перед собой себя в угол горницы. В помещении было темно и только лунный свет речной струей рассеивал темноту в комнате. В поле моего зрения попал Трезор, который сидел чуть в бок от меня и не отрывал взгляда своих карих глаз от моего лица. Уловив мой осознанный взгляд, он подошел и ощутимо ткнул своим носом в мои колени. Всем своим видом он, словно, хотел сказать, что нам пора идти. Машинально взглянул на часы, они показывали четыре часа тридцать минут. Плотная темнота за окном подтверждала мою мысль о том, что всего через час нам с Белояром придется бежать свои утренние десять километров.

Когда мы с Трезором выходили из дома в начинающуюся снежную метель, то я вспомнил неожиданную встречу с мамой и ее слова об искусстве, знании и умении.

ххх

Дни отдыха, по словам Белояра, это дни вынужденного, но приятного безделья, пролетали стремительно, встречи с ребятами и девчатами села, танцы под аккордеон и гармонь, девчишники, мальчишники, капустники.

За два дня до возвращения в академию я вспомнил о данном Валентину Валентиновичу обещании, показать ему безвоздушное пространство и наш естественный спутник. Вечером я послал одну из младших сестер Белояра с запиской к Валентин Валентиновичу, где подробно объяснил старому учителю, где мы встретимся и какую одежду надеть для полета.

Еще до рассвета я был у своего Х45, демонтировал кресло-лежанку Трезора и пристроил на его место сиденье от разбитого "Москвича", чтобы Валентину Валентиновичу было бы на чем сидеть во время полета.

Валентин Валентинович появился в точно назначенное время и, не смотря на мои советы, оделся в громадный зимний тулуп и шапку ушанку, так как, по его словам, очень боялся замерзнуть на большой высоте. Я посоветовал ему скинуть всю эту одежку и залезать в кабину истребителя. Как только он скрылся в кабине и сел на кресло, я рядом с его тулупом оставил свой высотный скафандр и одним молодецким прыжком влетел в кабину. Валентин Валентинович тихо сидел за моей спиной и, словно жираф, вытягивал шею, чтобы рассмотреть оборудование кабины и то, что было за ее окнами. Колпак кабины с легким шипением встал на место, свежий воздух наполнил внутренний объем, через контур-шлем я передал Ирреку мысленный импульс-приказ и, в несколько секунд прогрев двигатель и сделав прозрачным остекленение колпака кабины, стал осторожно набирать высоты.

При вертикальной тяге двигателя, мы с Валентин Валентиновичем видели, как село медленно уплывало и на глазах стало все меньше и меньше. Вскоре оно превратилось в точку и совсем пропало из виду в снежной пелене. Затем низкие зимние облака скрыли от наших глаз и излучину реки, в центре которой находилась наша Малиновка. Вот мы пробили нижнюю облачность, и попали в непроглядное молоко верхней облачности. Я не спешил и поднимал Х45 только на вертикальной тяге двигателя, чтобы дать Валентину Валентиновичу время привыкнуть к подъему и наблюдать всю картину, в этот момент раскрывающуюся перед нами. Вскоре истребитель, продолжая свой неуклюжий подъем, пробил последний слой облаков, и вышел в тропосферу, где над нами возникла чернильная темнота безбрежного вакуума вселенной.

Я отключил вертикальную тягу и придал истребителю плавное скольжение по свободной траектории, покачиваясь с крыло на крыло. За спиной я не слышал ни одного звука, сохранялась абсолютная тишина, я обернулся, чтобы узнать, не произошло ли что-нибудь плохого с Валентин Валентиновичем и как он себя чувствует. Увиденная картина до глубины души поразила меня, старый учитель, стоя на ногах, обутые в большие деревенские валенки, уперся головой в колпак кабины, чтобы лучше разглядеть разворачивающуюся перед ним панораму космоса. Разогнав, истребитель до второй космической скорости, я на третьем витке спирали стал удаляться от Земли. Сзади меня послышалось едва сдерживаемое судорожное дыхание, когда сзади нас начал формироваться гигантский сфероид с зелеными океанами, темными материками и белыми облаками.

Это была действительно незабываемая фантастическая феерия космоса, великолепная панорама планеты Земля!

Валентин Валентинович, по-прежнему, молчал, но его волнение перед увиденным выдавалось учащенным дыханием, а мне почему-то в этот момент в голову лезли мысли о том, мой учитель наконец-то увидел то, о чем так много говорил своим ученикам и мечтал увидеть своими глазами. Плавно удаляясь от планеты, я глазами разыскал наш естественный спутник и, дав двигателю максимальное ускорение, направил свой блин чуть-чуть наперерез луне. Двадцать минут полета при ускорении в несколько "g" и вот мы уже скользим над лунной поверхностью, покрытой толстым слоем пыли и круглыми кратерами. Тень моего истребителя скользила по поверхности луны, петляя между кратерами и скальными утесами. Валентин Валентинович что-то пришептывал губами, но, по-прежнему, не задавал мне ни единого вопроса, он был занят рассматриванием картины Луны. Решив, что уже достаточно много показал своему учителю, я стал разворачивать истребитель, чтобы покинуть луну, когда Валентин Валентинович очень тихим голосом попросил меня еще раз пролететь над поверхностью спутника. Я резко сбросил скорость и машина вновь заскользила в медленном ритме вальса на луной поверхностью.

Обратный путь был уже ничем не примечателен. Только обычно все летательные аппараты, аналогичные моему истребителю, входили в земную атмосферу планеты над океанами, я же, решив немного сократить путь, вошел в атмосферу над Камчаткой и, помаленьку сбрасывая скорость и снижаясь одновременно, пролетел от восточного побережья нашей великой страны до западного. Наш полет продолжался равно один час двадцать минут пятнадцать секунд.

По возвращению, я вновь посадил Х45 на прежнее место и увидел, как Белояр, помогает вылезти из кабины своего истребителя одной сельской девчонке, которую я еще не встречал.

На следующий утро на наших истребителях-блинах мы вылетели в академию.

Наши зимние каникулы окончились!