Элизабет Бир - Береговая линия

• Название: Береговая линия
• Автор: Элизабет Бир
• Издательство: Азбука
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-389-01186-1

Умирающий боевой робот Халцедония собирает на безлюдном побережье выброшенные на берег мелкие осколки корабельный аварий, чтобы создать мемориал в память о своих погибших товарищах. На берегу она случайно сталкивается с оборванным мальчишкой Бельведером, и эта встреча изменяет их обоих.

© Demetrios

В начале книги приведены краткие сведения об авторе.

---

Элизабет Бир Береговая линия[1]

Элизабет Бир родилась в Хартфорде, штат Коннектикут, в настоящее время живет в пустыне Мохаве, недалеко от Лас-Вегаса. В 2005 году Бир получила премию Джона Кэмпбелла как лучший молодой писатель. Ее рассказы появлялись в таких изданиях, как «Sci Fiction», «Interzone», «The 3rd Alternative», «Оп Spec» и других. Перу Бир принадлежат три популярных научно-фантастических романа: «Выкованная» («Hammered»), «Шрам» («Scardown») и «На связи с миром» («Worldwired»). А также ряд других произведений: романы «Карнавал» («Carnival»), «Глубинное течение» («Undertow»), «Пыль» («Dust»), «Виски и вода» («Whiskey and Water») и «Спутник волков» («А Companion to Wolves») (совместная работа с Сарой Монетт), и сборники рассказов «Цепи, которые ты отвергаешь» («The Chains That You Refuse») и «Новый Амстердам» («New Amsterdam»). Недавно вышли два новых романа писательницы «Чернила и сталь» («Ink & Steeh) и «Ад и Земля» («Hell & Earth»)

Это трогательная история о последних днях боевого робота, который обязан исполнить скорбный долг в память о погибшем экипаже…

Халцедония не могла плакать. Ее создавали не для слез. Но, возможно, они оказались бы похожими на вытянутые, холодные бусины из стекла, закаленного адским жаром, испепелявшим ее нутро.

Слезы катились бы, звеня, по ее коже, по плавящимся сенсорам, и падали бы в песок. И Халцедония собирала бы их для своей драгоценной коллекции безделушек и обломков, болтавшихся у нее под брюхом и отягощавших ее разбитый панцирь.

Люди решили бы, что она рыщет среди обломков кораблей в поисках трофеев. Если бы, конечно, явились за нею, чтобы забрать в ремонтный док. Халцедония была последним боевым роботом, с виду — трехногой сплющенной каплей, но размерами не уступавшей тяжелому танку. Два огромных манипулятора-ковша и третий, поменьше, растопыренные под орудийной башней, напоминали паучьи лапы, а похожие на сетку в противоударном стекле нити поликерамической брони оплетали корпус. Оставшаяся без экипажа, Халцедония ковыляла по пустынному пляжу, волоча за собой поврежденную взрывом конечность. Участь ее была предрешена.

Там-то, на берегу, она и повстречала Бельведера.

Накатывающие волны тянули за собой гальку и легкий ракушник. По гладкому песку Халцедонии передвигаться было куда легче. Покалеченный манипулятор, единственный уцелевший из двух задних, служил хорошей опорой, но когда речь шла не о подъеме или преодолении препятствий.

Хромая вдоль кромки воды, Халцедония обнаружила, что за ней наблюдают. Она не подняла головы: в ее шасси были вмонтированы сверхчувствительные сенсоры, немедленно засекшие худое тельце, скрючившееся за глыбой песчаника с наветренной стороны. Оптическая система была занята анализом прибывших с приливом спутанных в клубки водорослей, деревянных обломков, кусков пенопласта и обкатанного волнами разноцветного стекла.

Неизвестный внимательно следил за нею, но был безоружен, так что ее алгоритмы не усмотрели в нем угрозы.

Тем лучше. В конце концов, ей нравился валун с плоской верхушкой, за которым непрошеный гость прятался.

На следующий день он явился снова. То был хороший день; Халцедония разжилась лунным камнем и горным хрусталем, оранжевым керамическим осколком и отполированными до опалового блеска стекляшками.

— Ты чего тут собираешь?

— Бусины после кораблекрушения, — ответила Халцедония. В течение нескольких дней он подбирался все ближе, пока наконец открыто не увязался за роботом, словно чайка, выбирая ракушки из взбороненного манипулятором песка, которые тут же отправлял в лоскутный мешок. Источник питания, решила Халцедония. И действительно, он раскрыл одну из раковин складным ножом, который внезапно появился в его руке. Ее сенсоры проанализировали обломанное лезвие. Оружие, но для нее не опасное.

Разделался он с моллюском довольно ловко: вскрыл, высосал содержимое и выкинул раковину. Три секунды. Но пищи явно оказалось недостаточно. Энергозатраты были непропорционально велики по отношению к такому маленькому кусочку питательной субстанции.

Худое, щуплое тельце укрывали лохмотья. Он был слишком маленький. Вероятно, ребенок.

Халцедония ожидала, что он спросит: «После какого кораблекрушения?» — и тогда она широким жестом указала бы на побережье, где когда-то стоял город, и сказала бы: «Их тут много было». Но он ее удивил.

— И чего будешь с ними делать?!

Испачканной в песке ладонью он утер рот. Кулачок беззаботно сжимал нож.

— Когда соберу достаточное количество, сделаю ожерелья. — Халцедонию привлек блик света под гибким кораллом, зовущимся «пальцами мертвеца», и она приступила к трудоемкому процессу снижения корпуса, чтобы достать предмет, высчитывая верный угол, ведь гироскопы давно вышли из строя.

Предполагаемый ребенок глядел во все глаза.

— Не-а, — сказал он наконец. — Из такого ожерельев не выйдет.

— Почему?

Она опустилась еще на дециметр, балансируя на поврежденной конечности. Угроза падения была минимальна.

— Видал я, чего ты собираешь. Всё разное.

— Так и что?

Халцедония одолела еще несколько сантиметров. Гидравлика жалостно скулила. Однажды этим узлам и топливным клеткам придет конец, и она застынет на месте, изъедаемая коррозией, словно уродливая статуя. Приливы и отливы будут сменять друг друга, безучастные к ее разбитому и давно лишившемуся герметичности панцирю.

— Там не всё бусины.

Манипулятор раздвинул отростки коралла, и под ними обнаружилось настоящее сокровище: фигурка толстого весельчака из серо-голубого камня. Отверстий в фигурке не было. Покачиваясь, Халцедония выпрямилась и осмотрела находку в солнечных лучах на предмет изъянов в структуре камня, которых не обнаружила.

Из свободного манипулятора выехал алмазный наконечник дрели толщиной с волос, и Халцедония просверлила в статуэтке отверстие, сверху вниз. Потом продела скрученную проволоку, закрепила концы и подвесила к целой гирлянде безделушек, звякавших об искалеченное шасси.

— И что?

Ребенок поддел пальцем фигурку Будды и отпустил; та качнулась, зацепив соседний керамический осколок. Халцедония подняла корпус, чтобы мальчик не мог дотянуться.

— Бельведер я, — сказал он.

— Привет, — отозвалась она. — Я Халцедония.

На закате, когда пришла пора отлива, Бельведер прыгал и скакал вокруг, болтая без умолку и распугивая чаек, чтобы самому полакомиться моллюсками, раковины которых он загребал пригоршнями и промывал в воде, прежде чем проглотить их содержимое. Халцедония почти не обращала на него внимания, прочесывая фарами мелководье.

Через несколько шатких шагов она наткнулась на еще одну драгоценность. Спутанная цепочка с несколькими бусинами — яркие стекляшки, золотые и серебряные вкрапления…

И вновь Халцедония приступила к трудоемкому процессу снижения корпуса — и резко замерла, потому что Бельведер внезапно выскочил прямо перед нею и схватил цепочку. Пальцы у него были грязные, с обломанными ногтями. Халцедония едва удержала равновесие. Она уже собиралась отнять сокровище и закинуть ребенка подальше в море, но тот поднялся на цыпочки и вытянул что было сил руку, передавая находку роботу. В свете фар его тень расстилалась по песку черным профилем, повторяя каждую прядь на макушке и волоски бровей. Халцедония была изумлена.

— Лучше мне доставать эти штуки, — сказал Бельведер, когда ее тонкий манипулятор аккуратно сомкнулся на звеньях цепочки.

Она поднесла сокровище поближе к фарам. Отличный образец, семь сантиметров, четыре бусины, похожие на драгоценные камни. При движении раздался скрип, и из головных сочленений Халцедонии посыпалась ржавая крошка. Она добавила вещицу к своей коллекции и сказала:

— Дай мне сумку.

Мальчик потянулся к промокшей насквозь котомке, полной моллюсков. Вода капала с днища и струилась по голой ноге.

— Мою сумку?

— Дай ее мне.

Халцедония с усилием выпрямилась, насколько позволяла поврежденная конечность, и теперь возвышалась над ребенком на два с половиной метра. Халцедония протянула манипулятор и из архива файлов выудила программу вежливого обращения человеческих существ:

— Пожалуйста.

Грязные пальцы Бельведера нащупали узел, отвязали котомку с плечевого ремня и отдали Халцедонии. Манипулятор сомкнулся над ношей. Анализ показал, что волокна хлопковые, не из нейлона, так что Халцедония переложила сумку в большие манипуляторы и обдала маломощным микроволновым импульсом.

Она не должна была этого делать. Подобная активность опустошала ее топливные клетки, пополнить которые она уже не сможет. Но у нее оставалось последнее задание.

Она не должна была. Но не колебалась ни секунды.

Из сомкнутых манипуляторов поднимался пар, и щелкали, открывались раковины моллюсков, запекавшиеся в собственном соку во влажных листах водорослей, которыми было выложено дно сумки. Халцедония осторожно вернула котомку Бельведеру, стараясь не расплескать получившуюся похлебку.