Николай Михневич - История русской армии. Том второй

• Название: История русской армии. Том второй
• Автор: Николай Михневич
• Издательство: ООО «Издательство «Полигон»
• Жанр: История
• Год: 2003
• ISBN: 5-89173-212-2 (т. 2) 5-89173-206-8

Первое издание этого труда вышло в начале второго десятилетия прошлого века. В его подготовке участвовали известные российские военные историки и теоретики А. К. Баиов, А. Г. Елчанинов, А. М. Зайончковский, Н. П. Михневич, В. П. Никольский, Н. А. Орлов, А. А. Свечин, Н. Н. Янушкевич и другие. В нем рассказывалось об истории развития русской армии от зарождения государства до начала XX в. Издание впервые давало цельную картину состояния русского военного искусства во все периоды российской истории. Следует заметить, что в русской военно-исторической литературе не было и не появилось почти за столетие после выхода первого издания более полной и систематизированной истории развития нашей армии. Нынешнее издание дополнено новыми работами историков. Книга предназначена для широкого круга читателей, но может быть использована и специалистами при изучении истории русского военного искусства.

Во втором томе рассматривается история русской армии в финляндских войнах XVIII — начала XIX в., войне 1812 г. и Заграничных походах 1813–1814 гг., показано ее состояние к концу царствования Александра I и участие в русско-турецких войнах 1806–1807 и 1828–1829 гг., персидских и кавказских войнах, усмирении польских восстаний 1830–1831 и 1863–1864 гг., а также Венгерском походе 1849 г.

---

В глубоком раздумье возвратился Наполеон в Левенберг и здесь получил известие о наступлении Богемской армии. Оставив под командой Макдональда 70–80 тысяч солдат против Блюхера, он немедленно повернул с главными силами к Дрездену.

Сражение под Дрезденом 14 и 15 августа. Наступление Богемской армии к Лейпцигу началось только 10 августа, тогда как могло начаться уже 5-го. Всевозможные задержки объясняются полной неподготовленностью к маршу. Шварценберг и его штаб не имели сведений ни о местности, ни о дорогах, ни об укреплениях Дрездена, ни о неприятельских войсках, ни о состоянии своих войск; все делалось наугад, а между тем превосходство в коннице и удобство иметь лазутчиков в стране, враждебной французам, давало полную возможность отдавать себе во всем ясный отчет.

Двинулись через Богемские горы четырьмя колоннами, причем русские войска Витгенштейна составили правую колонну (как бы крупный боковой авангард) и направились из Теплица мимо Кёнигштейна на Дрезден; остальные колонны двигались левее, на Лейпицг.

Первое столкновение с войсками Сен-Сира, оборонявшими Дрезден, произошло в колонне Витгенштейна в тот же день, 10 августа. Оттеснив противника, Витгенштейн остановился в 10 верстах от Дрездена, на Пирнском шоссе.

Благодаря тому, что был захвачен адъютант Сен-Сира с важными бумагами, союзники узнали, что на пути к Лейпцигу никого нет, а Дрезден занят лишь слабыми силами. Кроме того, два вестфальских кавалерийских полка перешли на сторону австрийцев и сообщили некоторые сведения о расположении французских войск. Тогда, по предложению Жомини, решили оставить прежнее направление, двинуться на Дрезден и овладеть им. Переменить направление движения 200-тысячного войска — дело весьма нелегкое, а главная квартира распорядилась этим весьма неискусно. Большая часть сил двинулась в одной колонне через д. Диппольдисвальде и почти по бездорожью поперек отрогов Богемских гор. Началось движение 11 августа, а к 4 часам пополудни 13-го около Дрездена сосредоточилось уже 60-тысячное войско. Может быть, его было бы достаточно для немедленного овладения Дрезденом, который в этот день оборонялся лишь 40 тысячами солдат Сен-Сира, да и то не полностью. Однако вместо немедленного штурма собрался целый военный совет у Рекница. Александр колебался, но наконец также высказался вообще против нападения на Дрезден. Шварценберг был за штурм, но, как тонкий придворный, соглашался с мнением государя.

Сражение под Лейпцигом

В ночь на 14 августа собралось уже 87 тысяч союзных войск, но время оказалось упущенным — в Дрезден прибыл Наполеон.

Движение Наполеона к Дрездену было чрезвычайно быстрым. 11 августа прошли 42 версты от Левенберга до Герлица; 12-го дошли до Бауцена — 40 верст, 13-го были уже в Штольпене, т. е. преодолели 28 верст. Всего в три дня пройдено 110 верст; дневки не дали и после этих усиленных переходов, так как надлежало немедленно двинуться далее и вступить в бой под Дрезденом. Для сравнения припомним, что союзники при движении к Дрездену прошли 70 верст за пять дней.

Марш Наполеона может служить образцом быстрого передвижения большой массы войск. По дорогам направлена лишь кавалерия и артиллерия, а пехота, для сокращения глубины колонны, шла по сторонам дорог, поперек горных отрогов, преодолевая ручьи и другие препятствия, притом в батальонных колоннах.

Когда прибыли к Штольпену, то оставалось до Дрездена 20 верст, до Пирны — 10 верст, до Кёнигштейна — 15 верст. Куда направляться далее? Ответ на этот вопрос составлял всю стратегию настоящей минуты.

Наполеон давно уже задумал, удерживая Дрезден, направиться через Кенигштейн со 150-тысячным войском в тыл Богемской армии; корпус Вандамма (40 тысяч) уже был двинут в этом направлении. Этот превосходный маневр обещал самые решительные последствия, но он был возможен только при условии, что Дрезден продержится, пока маневр будет закончен. Между тем из Дрездена стали доходить тревожные слухи: «Дрезден может быть взят с минуты на минуту». В то же время пришло донесение Удино о поражении его армии под Грос-Беереном. Эта неожиданная неудача несколько поколебала решительность Наполеона.

Ввиду полученных от своего ординарца Гурго тревожных сведений о положении Дрездена Наполеон решил идти прямо на выручку Дрездена, а действия в тылу войск Шварценберга предоставить Вандамму.

Тем временем Шварценберг, посоветовавшись со своим генерал-квартирмейстером Лангенау, ночью же велел написать диспозицию на следующий день, не сообщив об этом даже императору Александру. По этой диспозиции нападение на город предполагалось произвести 14-го, в 4 часа пополудни, пятью колоннами, направленными по радиусам со всех сторон на левом берегу Эльбы.

Диспозиция является отрицательным образцом во всех отношениях. Цели действий назначено не было. Обо всех колоннах говорилось, что они назначаются для демонстрации, и ни одной не указано штурмовать. Выражения «наступает по возможности далее», «может ворваться», «наступает столько, сколько можно будет без напрасной траты людей» — очень странны в диспозиции для штурма.

Начало действий назначено на 4 часа пополудни, тогда как диспозиция писалась ночью, и можно было бы успеть начать штурм утром, чтобы иметь в распоряжении больше светлого времени, теперь же пришлось бы оканчивать дело в ночной темноте. Такое промедление можно было бы объяснить желанием подождать подхода всех сил, но здесь и этого не было.

А между тем промедление позволило Наполеону изготовиться, и уже в 9 часов утра он имел 70-тысячное войско. Хотели брать укрепленный Дрезден штурмом, а не было ни штурмовых лестниц, ни фашин.

Таким образом, все предприятие являлось лишь жалкой полумерой.

Сражение 14 августа. Пруссаки начали бой уже с пяти утра, австрийцы с семи, русские с восьми. Войска овладели кое-где местностью, но на этом все дело и закончилось, ибо Шварценберг разослал приказания — приостановить наступление до 4 часов дня. О Наполеоне пока ничего не знали, что кажется странным. Ведь движение его в Силезию и обратно происходило местами в расстоянии ружейного выстрела от австрийской границы, но ни лесничие, ни ловчие, ни таможенники — никто не известил Шварценберга о столь важных происшествиях. Наполеон, прибыв в Дрезден, уже сам подослал своего знаменитого шпиона Шнейдера сообщить об этом союзникам, чтобы замедлить их атаку и успеть подтянуть войска.

В 11 часов утра Александр выехал на Рекницкие высоты и с удивлением заметил, что войска строятся для боя. Решил позвать Шварценберга, сообщить ему, что в Дрезден прибыл сам Наполеон и что поэтому атака на город невыгодна. Снова приступили к бесплодным совещаниям. «То место, — рассказывает очевидец, — где стояли монархи со штабом своим, уподоблялось шумному народному собранию. Моро пришел в крайнее раздражение и, бросив шляпу на землю, сказал Шварценбергу: „Э, черт возьми, monsieur, я более не удивляюсь, что в течение 17 лет вы были всегда биты!“ Император Александр старался успокоить его и отвел в сторону. „Ваше Величество! Этот человек потеряет все“, — прибавил Моро».

Наконец главнокомандующий согласился с мнением Александра и сам поскакал искать своего начальника штаба и генерал-квартирмейстера, чтобы сделать через них распоряжения об отмене штурма.

Время уходило, а отмены штурма не давалось. Ровно в 4 часа дня раздались роковые три пушечных выстрела — условленный знак для начала атаки; наступление началось. Шварценберг не объяснил причины этого обстоятельства, но можно думать, что ближайшие советники уговорили его не уступать русскому императору и не отменять сделанных распоряжений. Само сражение обратилось из преднамеренного в случайное со всеми его невыгодными сторонами. Войска дрались храбро, но успеха быть не могло, ибо подготовки не было никакой.

Ручей Вейстриц, протекавший в глубоком Плауэнском овраге, берега которого круты и труднодоступны, разрезал поле сражения на восточную и западную части. Если уж решились дать сражение, то следовало бы, как предлагал Жомини, сосредоточить войска по правую сторону Плауэнского оврага, чем избегалось бы вредное разделение преградой и сохранялся бы лучший путь отступления — Пирнское шоссе.

Русские, под начальством Витгенштейна, двинулись вперед на правом фланге, но вскоре были остановлены французами; упорный бой за мызу Гойфгартен остался безуспешным. Пруссаки овладели всем Грос-Гартеном. Австрийцы правее оврага отбросили французов, заняли люнет № 3, но были остановлены стенкой со рвом, приведенной в оборонительное состояние. Левее Плауэнского оврага они были остановлены подобными же стенками и конницей Латур-Мобура.

Теперь Наполеон готовился произвести контратаку. Он объехал всю ограду, осмотрел все поле сражения, потом пропускал мимо себя войска, спешно переходившие через мост на Эльбе, ободрял их несколькими словами и сам указывал им направление. Солдаты снимали ранцы и грязную одежду, надевали парадную форму, получали порцию вина и с музыкой и восторженными восклицаниями проходили мимо императора.