Dmitry - Кен Уилбер Б Л А Г О Д А Т Ь И С Т О Й К О С Т Ь

• Название: Кен Уилбер Б Л А Г О Д А Т Ь И С Т О Й К О С Т Ь
• Автор: dmitry
• Жанр: Самосовершенствование
• Год: 2008

---

А несколько дней спустя, десятого ноября, со всеобщего (в том числе и Ника) согласия Трейю повез- ли на операцию мозга, чтобы удалить большую часть тканей.

Врачи сказали, что она пробудет в больнице как минимум пять дней, а может быть, и больше. Через три дня она с маленьким кислородным аппаратом за спиной и со своей «мютце» на голове вышла из дверей больницы; по ее настоянию, мы прошли несколько кварталов до ресторана «Ранглер» поесть жареных цыплят. Официантка спросила у нее, не модель ли она — «Вы такая красивая!» — и где она раздобыла такую прелестную шапочку. Трейя вытащила свой глюкометр, замерила уровень сахара в крови, впрыснула себе инсулин и слопала цыпленка.

После операции у Трейи не было острых болей, но общее состояние ее организма резко ухудшилось. Однако она придерживалась распорядка со страстной безмятежностью: таблетки, клизмы, инсулин, диета, очистка организма и печени. И каждый день она отмеряла километры на тренажере для ходьбы, а за спиной тянулся кислородный шланг.

Кроме того, операция сделала ее почти слепой. Она все еще видела правым глазом, но в целом ее зрительное поле было фрагментарным. Она пыталась заниматься своим искусством, но не могла совместить разные линии; в результате получалось что-то такое, что и я мог бы нарисовать. «Мда, не ахти, правда?» — вот все, что она сказала.

Но что ей по-настоящему не нравилось — это то, что она больше не могла читать свои духовные книги. Поэтому я купил карточки из плотной бумаги и большими четкими буквами выписал несколько десятков ее любимых ключевых фраз из ее любимых учений. Там были фразы вроде: «Позволь своему «Я» распуститься в бескрайнем пространстве космоса» или просто «Кто я?». Она носила с собой эти карточки повсюду, и я часто заставал ее в разное время суток сидящей, улыбающейся и читающей написанное на них — она медленно двигала их в своем поле зрения, ожидая, пока линии сложатся в разборчивые слова.

Теперь у нас оставалось меньше месяца до того, как действие декадрона должно было прекратиться. Приехали родные, друзья — все считали, что Трейя умирает. Какая-то половина меня тоже считала, что Трейя умирает, и эта половина отчаянно желала встретиться с Калу Ринпоче, «нашим» наставником. Трейя тоже очень сильно хотела, чтобы я встретился с ним, поэтому она закусила губу и сказала мне, что я должен ехать, написав в день отъезда: «Я такая жалкая, такая несчастная, мне так больно. Но если я скажу ему об этом, он останется. Я так его люблю — знает ли он, как сильно я его люблю?»

Меня не было три дня — с Трейей осталась Линда. Та моя половина, которая считала, что Трейя умирает, хотела восстановить нашу связь с этим невероятным, просветленным и тонким человеком. Все великие традиции мудрости утверждают, что собственно момент смерти дает одну важную и замечательную возможность: в момент смерти человек сбрасывает с себя грубое физическое тело, и поэтому высшие измерения — тонкое и каузальное — внезапно вспыхивают в умирающем сознании. Если человек сможет опознать эти высшие духовные измерения, то он в этот же миг сможет реализовать и собственное просветление, и сделать это будет намного легче, чем в грубом и непроницаемом физическом теле.

Дальнейшие объяснения я буду передавать очень точно, поскольку это именно то, что Трейя практиковала, готовясь к своей возможной смерти. Эти объяснения основаны на тибетской системе, которая, кажется, является наиболее завершенной из всех великих традиций мудрости, с которыми она находится в сущностном согласии.

Человеческое существо имеет три основных уровня или измерения — плотное (тело), тонкое (ум) и кау- зальное (дух). В процессе наступления смерти низшие уровни Великой Цепи распадаются первыми, начиная с тела, с ощущений и восприятия. Когда тело растворяется (перестает функционировать), более тонкие измерения ума и души выходят на поверхность, а потом, собственно в момент смерти, когда растворяются все уровни, чистый каузальный Дух наполняет своим сиянием человеческое осознавание. Если человек сможет узнать этот Дух как свою подлинную природу, то в этот момент реализуется просветление, и человек возвращается к Божеству в качестве Божества.

Если же узнавания не происходит, то человек (его душа) попадает в промежуточное состояние, «бардо», которое, как считается, длится несколько месяцев. Появляется тонкий, а потом и грубый уровень, человек заново рождается в физическом теле и начинает новую жизнь, забирая с собой, в своей душе, всю мудрость и добродетель (но не конкретные воспоминания), которые он накопил во время предыдущей жизни.

Как бы мы ни относились к идеям реинкарнации, «бардо» или послежизненных состояний, бесспорным представляется одно: если вы, в общем и целом, верите, что нечто в вас причастно божественному, если вы, в общем и целом, верите, что у вас есть доступ к некоему Духу, который выходит за пределы, во всех смыслах этого слова, вашего смертного тела, — тогда момент смерти оказывается решающим, ведь в этот момент смертное тело перестает существовать, и если остается что-нибудь, то наступает время выяснить, что именно, — не правда ли?

Разумеется, это утверждение подкрепляется опытом тех, кто был близок к смерти, и исследованиями такого опыта. Но единственное, что я хотел бы подчеркнуть, — это что существуют особые типы медитаций, представляющие собой как бы репетицию этого процесса, именно их и практиковала Трейя, когда она описывала «растворение во всем пространстве».

Я хотел восстановить связь с Калу Ринпоче, чтобы мой собственный ум был больше готов раствориться, расширить свои пределы и помочь Трейе с ее настоящим растворением, как практиковали мы оба. Традиция утверждает, что просветленный учитель, поскольку его или ее ум уже «растворен», трансцендентирован, может оказать большую помощь умирающему, если между его умом и умом учителя установлена связь. Одно лишь присутствие рядом с учителем способно эту связь установить — вот почему я поехал встречаться с Калу Ринпоче.

Когда я вернулся, у Трейи начался период, когда ей приходилось справляться с неприятными ощущениями, которые порой бывали очень сильными, мучительными. Воспаление в мозге стало почти невозможно переносить — и не только потому, что оно причиняло острые боли, но и потому, что оно опустошало ее эмоционально. И все-таки она не принимала никаких препаратов — ни болеутоляющего, ни транквилизаторов — это была просто еще одна ямка на американских горках. Она хотела, чтобы ее ум был чистым, чтобы она могла свидетельствовать и осознавать, — и она оставалась в полном осознании.

Нас навестили Вики и Кэти. Поздно вечером Трейя позвала Вики к себе в комнату и час или два в самых мучительных выражениях подробно описывала ей, что с ней происходит — конкретные ощущения, острое чувство, что опухоль мозга медленно уничтожает все функции органивма, — одна мрачная подробность за другой. Вики была глубоко потрясена: когда она спустилась вниз, ее все еще била дрожь.

— Она хочет, чтобы я знала, что это такое, чтобы я могла лучше работать с другими раковыми больными, которые переживают такой же кошмар. Она только что нарисовала мне карту всего происходящего, чтобы я могла пользоваться ею в работе с другими, чтобы я лучше понимала, что им приходится пережить, и сочувствовала им, чтобы я лучше могла им помогать. Поверить не могу.

Трейя справлялась с опухолью мозга с помощью ви- пассаны и рассказывала Вики о результатах, чтобы та могла использовать ее в ОПРБ.

Последствия операции на мозге, помноженные на продолжающееся воспаление опухолей в легких, мозге и печени, взяли с организма Трейи страшную дань. Но все-таки она до мелочей соблюдала курс лечения и — да- да! — продолжала проходить по нескольку миль в день на тренажере. Мы увеличивали уровень кислорода; мы увеличивали дозы декадрона.

Мы не могли съездить на Рождество к ее родителям, поэтому ее родные по очереди приезжали к нам на выходные. Рэд и Сьюзи, уезжая, сунули мне в руку это письмо.

Дорогие Трейя и Кен!

Ваша история — подлинная история любви. Многие проживают вместе счастливо долгие годы, омраченные лишь мелкими невзгодами, а ваша совместная жизнь началась с большой беды, которая почти все время не оставляла вас. Ваши нежность и преданность друг другу были велики и каждый день становились сильнее, несмотря на то что беды множились.

Кен! Без тебя Трейя просто погибла бы. Твоя забота о ее здоровье, твое постоянное внимание к ее нуждам, болям и страданиям (и ее собакам!) — источник постоянной радости для нее и для нас. Ни мы, ни она не могли бы и мечтать о лучшем зяте.

Мы надеемся, что рак отступит, и ты, Трейя, вернешься к нормальной жизни и доброму здравию. Если кто-то и заслуживает полного исцеления, так это ты. Твой настрой и твое мужество — источник силы для всех, кто знает о твоей болезни, и тех, кто сам знаком с ней, и тех, кто знает тебя и читает твои письма. Мы уверены, что пройдет немного времени, и ты будешь работать и с ОПРБ, и со многим подобными организациями, с которыми ты связана, — организациями, цель которых — сделать мир лучше и человечнее. Что же касается тебя, Кен, то мы надеемся, что скоро у тебя снова появится время заняться писательской работой и наукой (в которой мы не очень много понимаем!) и ты поделишься с миром своим глубоким пониманием возможностей разума и души.