Dm - Феноменология духа Гегель

• Название: Феноменология духа Гегель
• Автор: dm
• Жанр: Философия
• Год: 1992

---

[ 1. Предпосылки для понятия религии откровения. ] – Это положение: самость есть абсолютная сущность, как ясно само собою, относится к не-религиозному, действительному духу; припомним, каково то его формообразование, которое его выражает. В то же время в нем будет содержаться то движение и тот поворот духа, который низводит самость до предиката и возводит субстанцию до субъекта. И притом не так, что измененное положение делает субстанцию субъектом в себе или для нас, – или, что то же самое, восстанавливает субстанцию так, что сознание духа отводится назад к своему началу, к естественной религии, – а так, что этот поворот осуществляется для самого самосознания и через само самосознание. Так как последнее отказывается от себя сознательно, то оно сохраняется в своем отрешении и остается субъектом субстанции, но и отрешившись от себя, оно в то же время обладает сознанием этой субстанции; иными словами, так как благодаря своему пожертвованию оно порождает субстанцию в качестве субъекта, последний остается его собственной самостью. Если в обоих положениях, в положении первой субстанциальности исчезает только субъект, а во втором субстанция есть только предикат, и, следовательно, обе стороны в каждом положении имеются налицо, обладая противоположной друг другу неравной ценностью, – то этим достигается то, что происходит объединение одной природы с другой и их взаимное проникновение, в котором обе, обладая равной ценностью, в такой же мере существенны, в какой они суть также только моменты; таким образом, в силу этого дух в такой мере есть сознание себя в качестве своей предметной субстанции, как и простое остающееся внутри себя самосознание.

Художественная религия принадлежит нравственному духу, который, как мы видели выше, пропадает в правовом состоянии, т.е. в положении: самость как таковая, абстрактное лицо есть абсолютная сущность. В нравственной жизни самость увязла в духе своего народа, она есть осуществленная всеобщность. Простая же единичность поднимается из этого содержания, и ее легкомыслие очищает ее до [юридического] лица, до абстрактной всеобщности права. В последней потеряна реальность нравственного духа, бессодержательные духи народных индивидов собраны в один пантеон, – не в пантеон представления, бессильная форма которого предоставляет каждому свободу, а в пантеон абстрактной всеобщности, чистой мысли, которая отнимает у них плоть, а лишенную духа самость, единичное лицо, наделяет в-себеи для-себя-бытием.

Но эта самость благодаря своей пустоте предоставила свободу содержанию; сознание только внутри себя есть сущность; собственное его наличное бытие, правовая признанность лица, есть неосуществленная абстракция; оно, следовательно, обладает, напротив, лишь мыслью о себе самом, или: в том виде, как оно налично есть и знает себя в качестве предмета, оно есть недействительное сознание. Поэтому оно – лишь стоическая самостоятельность мышления, а эта последняя, проходя движение скептического сознания, обретает свою истину в той форме, которая была названа несчастным самосознанием.

Несчастное самосознание знает, как обстоит дело с действительной значимостью абстрактного лица, и равным образом – со значимостью его в чистой мысли. Оно знает, что такая значимость, напротив, есть полная потеря; оно само есть эта сознающая себя потеря и отрешение от своего знания о себе. – Мы видим, что это несчастное сознание составляет противовес и довершение внутренне (in sich) совершенно счастливого, комического сознания. В последнее уходит обратно вся божественная сущность, или: оно есть совершенное отрешение субстанции. Несчастное сознание, напротив того, есть трагическая судьба достоверности себя самого, долженствующей быть в себе и для себя. Оно есть сознание потери всей существенности в этой достоверности себя и потери именно этого знания о себе, – потери субстанции, как и самости; оно есть скорбь, которая выражается в жестоких словах, что бог умер.

Таким образом, в правовом состоянии нравственный мир и религия его потонули в комическом сознании, и несчастное сознание есть знание всей этой потери. Для него потеряно собственное достоинство как его непосредственной личности, так и его опосредствованной, мысленной личности. Упование на вечные законы богов угасло точно так же, как умолкли оракулы, предвозвещавшие особенное. Статуи теперь – трупы, покинутые оживотворяющей душой, как гимны – слова, вера в которые прошла; на трапезах богов нет духовной пищи и пития, а их игры и празднества не возвращают сознанию радостного единства его с сущностью. Произведениям музы недостает силы духа, для которого достоверность себя самого проистекала из истребления богов и людей. Они теперь то, что они суть для нас, – сорванные с дерева прекрасные плоды, благосклонная судьба предоставила их нам, как девушка предлагает такие плоды; судьба не дает действительной жизни их наличного бытия, того дерева, которое их приносило, той земли и тех стихий, которые составляли их субстанцию, того климата, который создавал их определенность, или той смены времен года, которые управляли процессом их становления. Таким образом, с произведениями этого искусства судьба не дает нам их мира, не дает весны и лета нравственной жизни, в которой они цвели и зрели, а дает лишь туманное воспоминание об этой действительности. Поэтому проявление нашей деятельности, когда мы их употребляем, не есть богослужение, посредством которого нашему сознанию обнаруживалась бы его совершенная, наполняющая его истина, а есть внешняя деятельность, проявляющаяся в том, что она стирает с этих плодов, скажем, дождевые капли или пылинки и на место внутренних стихий окружающей, производящей и одушевляющей действительности нравственного воздвигает обширные леса мертвых стихий их внешнего существования – языка, исторических фактов и т.д., не для того, чтобы вжиться в них, а лишь для того, чтобы иметь о них представление внутри себя. Но подобно тому как девушка, которая подносит сорванные плоды, есть нечто большее, чем природа этих плодов, простиравшаяся на их условия и стихии – дерево, воздух, свет и т.д. и непосредственно их предоставляющая, потому что эта девушка более возвышенно выражает все это в луче обладающего самосознанием взгляда и жеста подношения, – точно так же и дух судьбы, который предоставляет нам эти произведения искусства, есть нечто большее, чем нравственная жизнь и действительность того народа; ибо этот дух есть [введение духа вовнутрь, как] воспоминание (Er-Innerung) о духе, проявляющемся в них еще внешним образом; это дух трагической судьбы, которая собирает все упомянутые индивидуальные божества и атрибуты субстанции в один пантеон, в дух, сознающий себя самого как дух.

Все условия его появления на свет имеются налицо, и вся эта совокупность его условий составляет становление, понятие или в-себе-сущее появление его на свет. Круг произведений искусства объемлет формы отрешений абсолютной субстанции; в форме индивидуальности эта субстанция есть некоторая вещь, сущий предмет чувственного сознания, – чистый язык или становление той формы, наличное бытие которой не выступает за пределы самости и есть только исчезающий предмет, – непосредственное единство со всеобщим самосознанием в его вдохновении, и опосредствованное единство в отправлении культа, – прекрасная, наделенная самостью телесность, и, наконец, возведенное в представление наличное бытие и разрастание его до некоторого мира, слагающегося в конечном итоге во всеобщность, которая есть точно так же чистая достоверность его самого. Эти формы и, с другой стороны, мир [юридического] лица и права, опустошающая дикость освобожденных стихий содержания, а равным образом мысленное лицо стоицизма и безудержный непокой скептического сознания составляют периферию тех формообразований, которые, выжидая и теснясь, окружают место рождения духа возникающего в качестве самосознания; всепроникающая скорбь и тоска несчастного самосознания – их средоточие и общие родовые муки его появления на свет, [т.е.] простота чистого сознания понятия, которое содержит указанные формообразования как свои моменты.

[ 2. Простое содержание абсолютной религии: действительность вочеловечения бога. ] – У этого понятия две стороны, которые выше представлены как два обращенных положения; одно гласит, что субстанция отрешается от себя самой и становится самосознанием, а другое, наоборот, что самосознание отрешается от себя самого и делает себя вещностью или всеобщей самостью. Обе стороны таким образом встретились, и благодаря этому возникло их истинное соединение. Отрешение субстанции, ее превращение в самосознание выражает переход в противоположное, бессознательный переход необходимости, или выражает то, что она в себе есть самосознание. Наоборот, отрешение самосознания выражает то, что оно в себе есть всеобщая сущность, или, – так как самость есть чистое для-себя-бытие, которое в своей противоположности остается у себя, – оно выражает то, что как раз для него субстанция и есть самосознание и именно в силу этого – дух. Об этом духе, который покинул форму субстанции и вступает в наличное бытие в форме самосознания, можно поэтому сказать, – если пользоваться отношениями из области естественного рождения – что у него есть действительная мать, но в-себе – сущий отец; ибо действительность или самосознание, с одной стороны, а в-себе[-бытие] как субстанция – с другой, суть оба момента его, благодаря взаимному отрешению которых, когда каждый из них превращается в другой, он вступает в наличное бытие как это их единство.