Денис Ахапкин - Иосиф Бродский после России

• Название: Иосиф Бродский после России
• Автор: Денис Ахапкин
• Издательство: Журнал "Звезда"
• Жанр: Критика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-7439-0144-9

Мир Иосифа Бродского — мир обширный, таинственный и нелегко постижимый. Книга Дениса Ахапкина, одного из ведущих исследователей творчества Нобелевского лауреата, призвана помочь заинтересованному читателю проникнуть в глубины поэзии Бродского периода эмиграции, расшифровать реминисценции и намеки.

Книга "Иосиф Бродский после России" может стать путеводителем по многим стихотворениям поэта, которые трудно, а иногда невозможно понять без специального комментария.

---

Имя твое расстается с горлом

сдавленным. Пользуясь впредь глаголом,

созданным смертью, чтоб мы пропажи

не замечали, кто знает, даже

сам я считать не начну едва ли,

будто тебя "умерла" и звали.

«Теперь, зная многое о моей…» Т. 3. С. 272–273.

Впервые: Континент. 1988. № 58.

чха — азартная игра с монетами, в ходе которой расстояние между разлетевшимися от удара биты монетами измерялось ладонью играющего.

…и собаке с кормилицей не узнать / по запаху или рубцу пришельца… Когда Одиссей возвратился на Итаку, он был узнан только своим псом Аргусом и кормилицей Евриклеей. Ср.:

Там полумертвый лежал неподвижно покинутый Аргус.

Но Одиссееву близость почувствовал он, шевельнулся,

Тронул хвостом и поджал в изъявление радости уши.

(Од. XVII, 300–302 и сл.)

Бюст Тиберия («Приветствую тебя две тыщи лет…») Т. 3. С. 274–276.

Впервые: Континент. 1985. № 45.

Перевод автора и Алана Майерса под названием «The Bust of Tiberius» вошел в TU.

Ты тоже был женат на бляди… Имеется в виду жена Тиберия Юлия, дочь Августа, осужденная за разврат и прелюбодеяния. Тема измены регулярно проходит через «римские» стихотворения Бродского, ср. стихотворение «Пьяцца Маттеи».

Светоний и Тацит — в книгах этих известных римских историков есть главы о Тиберии.

«Замерзший кисельный берег. Прячущий в молоке…» Т. 3. С. 279.

Впервые: Континент. 1987. № 51

Е. Р. — Евгений Рейн (р. 1935), поэт, друг Бродского.

В экземпляре «Урании», принадлежащем Рейну, приписка Бродского: «Во время третьего инфаркта».

Зачин стихотворения обыгрывает традиционную сказочную формулу «молочные реки, кисельные берега».

В Италии («И я когда-то жил в городе, где на домах росли…») Т. 3. С. 280.

Впервые: Континент. 1985. № 45.

Автоперевод под названием «ln ltaly» вошел в TU.

…где по улицам с криком "растли! растли!" / бегал местный философ, тряся бородкой… По свидетельству Е. Б. Рейна в его экземпляре "Урании" с авторскими пометами Бродского «строфа отчеркнута, и на полях приписано "Розанов"» (ТиД: 150). В. В. Розанов (1856–1919) — русский писатель, журналист. Его высказывания в различных статьях и эссе по вопросам пола были сочтены современниками скандальными, из-за чего Розанова неоднократно упрекали в беспринципности и цинизме.

…лучшая в мире лагуна с золотой голубятней… В подтексте стихотворение Ахматовой «Венеция», первая строка которого: «Золотая голубятня у воды…». Золотая голубятня в обоих случаях — метафора площади Св. Марка.

Анализ стихотворения см. в: Turoma S. An Analysis of Joseph Brodsky's Poem "In Italy" // Северный сборник: Proceeding of the NorFA Network in Russian Literature 1995–2000. Stockholm, 2000. (Stockholm Studies in Russ. Lit.; Vol. 34). C. 294–306. См. также: Халитова H. Е. Венецианская тема в русской литературе (Пушкин, Мандельштам, Бродский) // Филологические этюды: Сборник научных статей молодых ученых. Саратов: Изд-во Саратовского университета, 2000. Вып. 3. С. 49–53.

Муха («Пока ты пела, осень наступила…») Т. 3. С. 281–289.

Впервые: Континент. 1985. № 45.

Перевод Джейн Энн Миллер и автора под названием «Тпе Fly» вошел в TU.

Строфы, обладающие осевой симметрией, расположены по центру листа, как бы воспроизводя форму мухи (аналогичную ситуацию можно наблюдать в стихотворении "Бабочка" и в некоторых других текстах Бродского). Можно предположить, что здесь в строфике Бродского отразилась практика английских поэтов-метафизиков XVII века, в частности Дж. Герберта (у которого длина и расположение строк «Алтаря» (The Altar) действительно воспроизводили его архитектурную структуру, а «Пасхальные крылья» (Easter-Wings) визуально напоминали раскрытые для полета крылья птицы). Конечно, форму расположения текста на бумаге обыгрывали и русские поэты, начиная с XVII века (например, фигурные стихи Симеона Полоцкого) и вплоть до XX века (И. Рукавишников), а также французские поэты рубежа XIX и XX столетий (например, Г. Аполлинер), но у указанных авторов эти приемы применялись в небольших текстах, где являлись доминирующими (зачастую стихотворение писалось только ради возможности их применить) и не были связаны со строфикой, тогда как в поэзии английских метафизиков и Бродского подобные образы являются лишь одним из средств выразительности и жестко подчинены ритму и рифме строфы.

Текст Бродского является своего рода завершением русской литературной «мухологии»: Hansen-Love А. А. Мухи — русские, литературные // Studia Litteraria Polono-Slavica. Warszawa, 1999. Т. 4. S. 95-132.

Зачин напоминает финал басни И. А. Крылова «Стрекоза и муравей».

Альфреду и Рене Брендель (sic! в СС2 опечатка «Ирене»!) — пианист Альфред Брендель и его жена Рене Брендель — друзья Бродского.

…жизнь — синоним / небытия и нарушенья правил… То есть жизнь оказывается синонимом смерти. Здесь можно вспомнить высказывание Еврипида: «Кто знает, может жизнь есть смерть, а смерть есть жизнь», передаваемое Сократом в платоновском «Горгии»; приведенный перевод принадлежит Льву Шестову, который несколько раз цитирует это высказывание в своих книгах (в частности, это эпиграф к первой части его книги «На весах Иова»). Также его неоднократно использовала Марина Цветаева. Образ «синонимии жизни и смерти» дважды встречается в других текстах Бродского: В поэме «Горбунов и Горчаков» читаем (речь идет о Христе): «И смерть его единственная вещь / двузначная. И стало быть, синоним». Здесь два значения имеет не слово «смерть», а само явление. Смерть Христа — это одновременно и смерть, и переход к вечной жизни, Воскресение (ср. православный кондак: «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ»). Синонимами, в общем приближении, можно считать означающие, которые относятся к одному означаемому, разные слова, обозначающие один предмет или действие, здесь же это отношение перевернуто, поэтому не слова смерть и жизнь входят в отношения синонимии, а означаемое оказывается как бы раздвоенным. Еще в одном тексте: «Так скорбим, но хороним, переходим к делам, чтобы смерть, как синоним, разделить пополам». Подробнее см.: АхапкинД. Цикл "Надгробие" Марины Цветаевой в русском поэтическом контексте // Борисоглебье Марины Цветаевой: Шестая цветаевская международная научно-тематическая конференция (9-11 октября 1998 года): Сборник докладов. М., 1999. С. 255–263.

Шива — см. примечание к стихотворению «Около океана, при свете свечи; вокруг…»

…великого Галикарнасца / цитируя… Имеется в виду Геродот, родившийся в Галикарнассе и первым из греческих историков описавший снег (см. примечание Бродского к переводу этого стихотворения в CPiE).

См. также: Степанов А. Г. Об одном энтомологическом образе и его деривате у И. Бродского: «Муха» // Парадигмы: Сб. работ молод, ученых. Тверь, 2000. С. 188–203.

На выставке Карла Вейлинка («Почти пейзаж. Количество фигур…») Т. 3. С. 290–292.

Впервые: Континент. 1985. № 45.

Карл Вейлинк — Albert Carel Willink (1900–1983), более правильная транскрипция Карл Виллинк (1900–1983), голландский художник. Бродский характеризует его следующим образом: «голландский сюрреалист в духе Магрита или Дельво» (запись в экземпляре «Урании», принадлежащем Е. Рейну).

…глаголы в длинной очереди к «л»… Прошлое метафорически представлено здесь как «рассказ о прошлом», т. е. текст с большой частотностью глагольных форм прошедшего времени, которые оканчиваются на письме одной и той же буквой «л» и метафорически переосмысляются как длинная очередь. Этот образ регулярно появляется у Бродского, ср. его рассуждения о жанре элегии: «Элегия — жанр ретроспективный и в поэзии, пожалуй, наиболее распространенный. Причиной тому отчасти свойственное любому человеческому существу ощущение, что бытие обретает статус реальности главным образом постфактум, отчасти — тот факт, что самодвижение пера по бумаге есть, говоря хронологически, процесс ретроспективный… На бессознательном уровне это ощущение и этот факт оборачиваются у поэта повышенным аппетитом к глагольным формам прошедшего времени, любовью к букве "л" (с которой самый глагол "любить" начинается, не говоря — кончается)» (СС2. Т. 7. С. 148).

См. подробно об этом стихотворении: Верхейл К. Танец вокруг мира: Встречи с Иосифом Бродским. СПб.: Звезда, 2002. С. 149–171.

«В этой комнате пахло тряпьем и сырой водой…» Т. 3. С. 295.

Впервые: Континент. 1987. № 51.

В экземпляре «Урании», принадлежащем Е. Рейну, рядом с этим стихотворением Бродский приписал: «В больнице».

Представление («Председатель Совнаркома, Наркомпроса, Мининдела…») Т. 3. С. 296–201.

Впервые: Континент. 1990. № 2.

Вот и вышел гражданин, / достающий из штанин. Сниженное обыгрывание строк из «Стихов о советском паспорте» (1929) В. В. Маяковского: Я / достаю / из широких штанин / дубликатом / бесценного груза. / Читайте, / завидуйте, / я — / гражданин / Советского Союза».