Влада Крапицкая - Пишущая судьбы

• Название: Пишущая судьбы
• Автор: Влада Крапицкая
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Айрина молодая потомственная ведьма, обладающая даром писать судьбы людей, но… Не всё так просто, и не каждую судьбу можно прописать… Однажды она понимает, что использует свой дар во зло людям и решает скрыться, чтобы не подвергать свою и чужую судьбы опасности. Всеволод, в прошлом удачный бизнесмен, империя которого рушится на глазах, и он готов пойти на многое, чтобы сохранить своё богатство. Узнав о ведьме, которая может изменить его жизнь, он отправляется на его поиски. Только он не единственный кто её ищет, и кто хочет использовать её способности. Кто найдёт её первый и как использует её способности? И что сама Айрина получит в итоге? От автора: этот рассказ про то, что зло всегда наказуемо. Жизнь не всегда сразу выставляет вам счёт за причинённое зло, а может долго ждать, и только показав вам кусочек счастья, заставить заплатить за то зло, что вы причинили до этого. Поэтому прежде чем делать гадость другим, задумайтесь о том, чем это может для вас обернуться потом. Закон 'бумеранга' никто не доказал, но и не опроверг, и однажды, один из ваших мерзких или необдуманных поступков вернётся к вам, в сто крат хуже, чем вы могли думать.

---

— Знаешь, терпеть не могу сборов и прочей канители, поэтому поеду, покатаюсь, а ты тут собирайся пока, — бросила я и, не дав ничего ответить Всеволоду, выбежала из дома.

Через пятнадцать минут я уже неслась галопом на север, к родникам, и плакала навзрыд, чувствуя, как сердце сжимается от боли. Прижавшись к шее коня, я не могла никак остановиться и солёные слёзы, скатившись по щекам, капали на шею Хана, блестя на чёрной атласной шкуре.

Успокоиться мне удалось только приблизительно через час и ещё два часа пришлось брызгать в лицо родниковой воде, чтобы припухлости от слёз прошли. Возвращаясь домой, я уже чувствовала только апатию и хотела одного — лечь в кровать и не двигаться. А ещё меня мучил один вопрос — уехал Всеволод или дождётся моего возвращения, чтобы попрощаться.

Я очень хотела попрощаться с ним, но и очень этого боялась, поэтому — то подгоняла Хана, то наоборот сдерживала.

Увидев его машину во дворе, я с шумом выдохнула и, заведя Хана в стойло, долго там копалась, оттягивая момент захода в дом и настраивая себя на раскованное поведение.

Наконец-то собравшись с силами, я подошла к дому и, тяжело вздохнув, нацепила на лицо фальшивую улыбку и открыла дверь.

Всеволод с кем-то беседовал по телефону и, увидев меня, тут же сказал в трубку:

— Ладно, я узнаю. Завтра вечером буду в Москве, если хочешь, встретимся в клубе, и я тебе скажу ответ, — после чего выслушал собеседника и отключился.

Поняв, что сегодня он никуда не уедет, я от радости чуть не бросилась ему на шею.

— Нагулялась? Тогда давай обедать, — спокойно сказал он и прошёл на кухню.

Обед прошёл в напряжённой обстановке — мы оба молчали и выжидающе посматривали друг на друга. Поев и убрав со стола, я подошла к окну и села в кресло, не зная, что ещё делать. Всеволод подошёл и присев передо мной на корточки, произнёс:

— Хочу кое-что у тебя спросить.

— Что? — я с надеждой посмотрела на него.

— Мне тут один друг звонил, который в курсе твоих способностей…

— Можешь дальше не продолжать, — раздражённо бросила я, потому что мне хотелось услышать совсем другие слова. — С этим я покончила раз и навсегда. Ты был последний, кому я оказала такую услугу.

— Ясно, — ответил он.

— И будь так добр, никому не говори, где я живу.

— Обещаю, буду молчать, — серьёзно ответил он. — Кстати, а ты в курсе, что произошло с твоим посредником?

— С Димой? А что с ним произошло? — с интересом спросила я.

— Его убили…

— Что?! — я испуганно посмотрела на Всеволода. — Как убили?

— Говорят, очень жестоко.

— О, боже! Когда?

— Месяца три-четыре назад, я точно не знаю. И вполне возможно, что те, кто это сделал, искали тебя. По крайней мере, Олег говорил, что к нему обращались, пытаясь узнать, где тебя найти, но, он ничего не сказал. Твой посредник знал, где ты живёшь?

— Он знал то же, что и последний клиент, — ответила я.

— Значит, волноваться не стоит. Если бы ты была причиной его смерти, то тебя бы уже нашли, — с облегчением сказал он.

У меня от его слов внутри всё похолодело и я, поднявшись, подошла к окну. Говорить Всеволоду, что Дима даже ценой своей жизни не выдал бы моё место жительство, я не стала.

Он был моим самым первым клиентов, и я прописала его судьбу бесплатно. Вернее — за услуги посредничества. Он умирал от рака и химиотерапии не давали результата. Врачи уже поставили на нём крест, но он убедил их провести ещё один курс лечения, а я прописала день, когда должны были прийти результаты анализов. Когда они показали, что он здоров, врачи назвали это чудом, а Дима сказал, что теперь его жизнь в моих руках. "Я его спасла, а потом и сама же убила. Ещё один труп на моей совести, если действительно искали меня" — с ужасом подумала я.

— Айрина, знаешь, может, заведи себе хотя бы собаку, а лучше двух, — сказал Всеволод, подходя ко мне сзади и обнимая. — Живёшь тут одна на отшибе, мало ли что может произойти.

— Со мной всё будет хорошо, — стараясь говорить спокойно, ответила я, а сама подумала: "Заботливый, блин какой! Волновался бы за меня на самом деле, предложил бы поехать с собой".

Больше десяти минут мы стояли, застыв, возле окна, а потом он неожиданно подхватил меня на руки и понёс в спальню.

Наверное, эта ночь была самой лучшей в моей жизни. Так нежно Всеволод ещё никогда меня не любил, и я просто тонула в океане наслаждения. Засыпая, я с ужасом думала, что следующую ночь уже проведу в гордом одиночестве и, прижимаясь к тому, который за тринадцать дней перевернул мою жизнь, старалась отбросить эту мысль и радоваться тому, что он пока рядом.

На рассвете я проснулась от лёгких прикосновений и, увидев, что Всеволод уже одетый сидит на кровати, почувствовала, как внутри всё оцепенело.

— Мне пора, — тихо сказал он.

— Хорошо, — прошептала я, и села на кровати.

Но он аккуратно уложил меня назад и с грустью сказал:

— Не надо меня провожать, лежи. Не хочу прощаться возле дверей. Звони мне, если соскучишься.

Приложив к моей щеке ладонь, он долго вглядывался мне в глаза и как будто чего-то ждал, а потом наклонился, и нежно поцеловав, быстро встал и вышел.

Как только за ним закрылась дверь, я ощутила пустоту и боль. Сердце разрывалось на части и казалось, что я потеряла что-то очень дорогое и важное. По лицу тут же потекли слёзы и я, уткнувшись в подушку расплакалась. "Уехал! Вот так просто взял и уехал к своей Инге! Ненавижу её!".

Глава 13

Первая неделя была самой тяжёлой. Абсолютно всё валилось из рук и глаза были на мокром месте. Я не просто скучала по Всеволоду, а тосковала по нему, и не знала, что с собой делать.

Такого в моей жизни ещё никогда не было. Я и раньше встречалась и расставалась с мужчинами, но практически всегда расставания происходили по моей инициативе и поэтому никаких угрызений совести или боли я не испытывала. "Это меня Бог наказал за то, что я всех бросала" — думала я, но осознание этого не приносило облегчения. Мне оставалось только ждать, что со временем мне станет легче.

Но и спустя две недели мне не стало легче. Всё в доме напоминало о нём, и я уже не знала, куда мне спрятаться от воспоминаний, поэтому большую часть времени стала проводить на улице. Там я хоть как-то могла развеяться, но возвращаясь домой, чувствовала боль.

Мне не хватало Всеволода — его провоцирующих высказываний, двусмысленных предложений, улыбок, подтруниваний надо мной, а самое главное — его нежности и ласковых прикосновений в постели. Правда, кошмары прекратились, но это мало что изменило. По-прежнему каждое утро я просыпалась разбитой и с трудом доползала до ванной комнаты, а потом, до кухни.

А ещё я поняла, что я мазохистка. Приняв душ с утра и позавтракав, я включала компьютер и, задав имя Всеволода, выискивала новую информацию на него. Но он был не публичным человек и информация в сети только, как правило, рассказывала о его бизнесе и заключённых контрактах. До боли в глазах я всматривалась в его фотографии и не могла себя заставить этого не делать, хотя и понимала, что этими поисками наоборот делаю себе только хуже.

После этих поисков я не раз хватала его визитку и часами сидела у окна, держа её в одной руке, а телефон в другой, и взвешивала все "за" и "против" звонка. Я очень хотела услышать его голос, но вспомнив об Инге и её фотографиях в сети, тут же отбрасывала эту идею, повторяя про себя: "Если бы он хотел видеть меня рядом с собой, то предложил бы уехать с ним".

Но больше всего я боялась, что позвоним ему, как бы просто так, я, услышав его голос, начну рыдать в трубку, и он поймёт, что мне плохо без него.

Хотя, я бы с большим удовольствием призналась ему, что действительно хочу, чтобы он был рядом, но боясь, что он, либо проявит жалость, либо оттолкнёт меня, и тут же душила в себе желание позвонить, потому что, первое мне было не нужно, а второе было ещё унизительнее. Я хотела от него только любви, потому что поняла, что и сама его люблю. По-другому то, что я испытывала, я назвать не могла.

Чтобы хоть как-то развеяться и отвлечься от тяжёлых мыслей я решила научиться готовить, но это ещё больше напоминало мне о Севе. Каждый раз, готовя какое-то блюда и пробуя его, я с отвращением смотрела на плоды своего труда, вспоминая какой изумительный вкус был у блюд приготовленных Всеволодом. А потом мне стало не до еды.

Проснувшись утром двадцать четвёртого августа, и позавтракав, я едва успела добежать до туалета, и пока желудок не избавился от съеденного, обнимала унитаз. Когда ситуация повторилась в обед, я окончательно осознала, что беременна, хотя и раньше догадывалась, что всё вышло, потому что у меня была задержка. А затем начались мои мучения. Это не были обыкновенные утренние токсикозы, и меня тошнило постоянно. Чтобы я не съела, любая еды тут же оказывалась в унитазе. Через неделю оказалась, что я похудела на два килограмма, и в душу закрался страх, что со мной что-то не так.