Влада Крапицкая - Пишущая судьбы

• Название: Пишущая судьбы
• Автор: Влада Крапицкая
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Айрина молодая потомственная ведьма, обладающая даром писать судьбы людей, но… Не всё так просто, и не каждую судьбу можно прописать… Однажды она понимает, что использует свой дар во зло людям и решает скрыться, чтобы не подвергать свою и чужую судьбы опасности. Всеволод, в прошлом удачный бизнесмен, империя которого рушится на глазах, и он готов пойти на многое, чтобы сохранить своё богатство. Узнав о ведьме, которая может изменить его жизнь, он отправляется на его поиски. Только он не единственный кто её ищет, и кто хочет использовать её способности. Кто найдёт её первый и как использует её способности? И что сама Айрина получит в итоге? От автора: этот рассказ про то, что зло всегда наказуемо. Жизнь не всегда сразу выставляет вам счёт за причинённое зло, а может долго ждать, и только показав вам кусочек счастья, заставить заплатить за то зло, что вы причинили до этого. Поэтому прежде чем делать гадость другим, задумайтесь о том, чем это может для вас обернуться потом. Закон 'бумеранга' никто не доказал, но и не опроверг, и однажды, один из ваших мерзких или необдуманных поступков вернётся к вам, в сто крат хуже, чем вы могли думать.

---

"Всё и всё милок!" — довольно подумала я, перечитав написанное, и давясь от смеха.

— А почему мне нельзя это читать? — раздался голос Всеволода над ухом и я чуть не подпрыгнула.

Вообще-то читать ему можно было и, как правило, я всегда давала клиентам читать черновик, чтобы не было накладок, но показать Всеволоду такое я не могла, поэтому сказала:

— Ты же не знаешь, в обыкновенной жизни, что с тобой произойдёт через час, и день должен идти как обычно. А зная, что с тобой произойдёт, ты можешь начать форсировать события, а этого делать нельзя, — соврала я, пряча от него листочек.

Он внимательно посмотрел мне в глаза, и произнёс:

— Айрина, если ты мне устроишь какую-то гадость, я потом от всей души отхожу тебя по твоей розовой попке ремнём, ясно?

— Ясно, — скромно потупив глаза, ответила я, а сама подумала: "Ага, сейчас! Ты меня после этого будешь бояться, думая, что я и не такое прописать тебе ещё могу!".

Поднявшись из-за стола, и захватив с собой листок, я пошла в спальню за пиалой. Достав перьевую ручку, и взяв жидкость, я вернулась в большую комнату и, оставив всё на столе, достала из холодильника шприц и спирт.

— Закатывай рукав.

— Это ещё зачем? — подозрительно спросил он.

— А что я водой, что ли буду писать? Теперь мне нужна кровь из вены. Или укольчиков боишься?

Ничего не ответив, он закатал рукав и сев на стул, положил руку на стол.

— Мечта наркомана, — сказала я, глядя на выступающие вены. Смочив спиртом ватку и протерев кожу, я ввела иглу и наполнила шприц кровью.

— Всё, свободен. Теперь не мешай мне, — произнесла я и пошла к письменному столу.

Добавляя кровь в пиалу, я сосредоточенно помешивала жидкость, следя за консистенцией. Довившись нужного результата, я наполнила ручку полученным раствором и, достав чистый листок бумаги, написала в верхнем правом углу: "Десятое июля две тысячи двенадцатого года".

— Скажи своё полное имя.

— Карелин Всеволод Петрович.

Записав под датой имя, я взяла черновик и стала аккуратно переписывать текст.

Через час текст был написан и, отложив в сторону ручку, я откинулась на спинку стула. Несмотря на то, что я просто писала, после такого я всегда чувствовала себя какой-то разбитой и обессилившей. Иногда мне казалось, что таким образом я расплачиваюсь за написание судеб, потому что всегда после этого несколько дней не могла ничего делать и вела себя апатично.

Посидев пару минут, я заставила себя подняться и, достав небольшой металлический поднос из кухонно шкафчика, вернулась к столу. Перечитав ещё раз текст, чтобы удостовериться в правильности написания, я положила его на поднос.

— Дай мне, пожалуйста, спички, — попросила я у Всеволода, потому что подняться сил уже не был.

Он принёс мне их и с интересом стал наблюдать за моими действиями. Я зажгла спичку и, взяв лист, подожгла его.

— Ты что делаешь? — он дёрнулся, пытаясь отобрать у меня горящий листок.

— Всеволод, так надо. Не мешай, — устало сказала я.

Дождавшись, пока бумага превратиться в пепел, я достала из ящичка стола амулет и начала осторожно засыпать внутрь пепел. Когда всё, до последней частички было внутри, я достала свечку и зажгла её. Добавив пару капель воска внутрь, и капнув каплю на маленькую пробку, я запечатала амулет, и протянула его Всеволоду.

— Возьми и держи его ближе к телу. Не отдавай его никому и девять лет не открывай.

— А что с ним делать через девять лет? — беря амулет в руку, спросил Всеволод.

— Что хочешь. Можешь выбросить, а можешь оставить на память обо мне, — ответила я.

Порвав на мелкие кусочки черновик, я выбросила его в мусорное ведро и, забрав ручку с пиалой со стола, поплелась в спальню.

В общем-то, раствор мне больше не нужен был, но я специально забрала его и спрятала в тумбу, чтобы потом попугать Всеволода и дать ему стимул для возвращения.

Бессильно рухнув на кровать, я укрылась одеялом и закрыла глаза.

— Тебе плохо? — заботливо спросила Всеволод, заходя в спальню.

— Просто без сил, — ответила я. — Это всегда так.

— Отдохни, — тихо сказал он и, поцеловав меня в лоб, поправил одеяло. — Хочешь, я приготовлю тебе чего-нибудь вкусненького? Драники любишь?

— Люблю, — прошептала я.

Всеволод вышел из спальни, а я вяло подумала: "Как же хорошо когда о тебе кто-то заботиться. И какая же я сволочь, что такое написала ему, но уже ничего не переделаешь. Ладно, он мне потом устроит порку ремнём и получит компенсацию за свои страдания. А на будущее пять раз подумает, прежде чем что-то мне сказать, боясь, что я и не такое могу потом ему прописать".

Повернувшись на бок, я обняла вторую подушку и тяжело вздохнула. "Впереди два дня вялости и полной апатии".

Глава 10

— Айрина, просыпайся. Уже восемь часов, — сквозь сон стал пробивать мягкий голос и я, открыв глаза, нехотя перевернулась на спину. Всеволод сидел на кровати и смотрел на меня. — Тебе сюда принести драники или на кухню выйдешь?

— На кухню, — ответила я и села на кровати.

Каждое движение давалось с трудом, и во всём теле была тяжесть, но я знала, что необходимо двигаться, иначе будет хуже.

— Что с тобой? Ты ледяная.

— После написания судьбы всегда так, — вяло ответила я, опуская ноги с кровати. — Наверное, расплата за вмешательство в судьбу. Чтобы что-либо переделать, надо приложить усилия, соответственно потратить свою энергию.

— Что надо делать, чтобы тебе стало легче?

— Ничего. Вернее, есть и спать, — ответила я и, встав с кровати, пошатнулась.

Всеволод взял меня под локоть и повёл на кухню. Усадив меня там за стол, он поставил передо мной тарелку с драниками и небольшое блюдце, а потом достал из холодильника сметану.

— Тебя может покормить? — участливо спросил он.

— Нет, сама уж как-нибудь, — ответила я, беря драник.

Макнув его в сметану, я откусила кусочек и с наслаждением стала его жевать. Корочка приятно хрустела на зубах, а вкус был изумительным.

— Если вдруг когда-либо разоришься, можешь смело открывать свой ресторан, — произнесла я, беря второй драник. — У тебя кулинарный талант.

— Ого! Вот это прогресс. Ты признала, что тебе хоть что-то во мне нравится? — он с улыбкой посмотрел на меня.

— Это бессовестная лесть, чтобы задобрить тебя, — ответила я по привычке, чтобы поддеть его, и чтобы он не раздувался от гордости. — Могу и правду сказать.

— Пожалуй, остановимся на первом варианте. Лесть меня устраивает.

Съев ещё пару драников, я откинулась на спину стула и попыталась унять мерзкую дрожь в руках.

— Наелась? — спросил Всеволод.

— Нет ещё. Просто слабость. Не обращай внимания, — ответила я. — Кстати, десятого числа ты обязательно должен быть в Москве и проснуться в своей кровати, иначе я не ручаюсь за последствия.

— Я поеду завтра. Меня в Горно-Алтайске будет ждать самолёт. За счёт разницы во времени я успею вернуться домой.

— Самолёты арендуешь? Богато живёшь, — апатично произнесла я.

— Самолёт мой личный, — небрежно ответил он и улыбнулся.

— Дело твоё. Теперь второе — у меня осталась твоя кровь и если ты не вернёшься сюда, чтобы выполнить свою часть договора, я твою жизнь превращу в ад. Для меня не проблема прописать ещё один день из твоей судьбы.

— А как же талисман? — беспечно спросил он.

— Талисман необходим для усиления воздействия, но я могу и просто прописать, что ты попал в аварию, и тебя парализовало, а затем написать, что эту новость передали по телевизору. Любой зритель, посмотревший этот сюжет, будет потенциальным носителем твоей судьбы. Это будет параллельно прописанная судьба, и я могу, кому угодно вручить талисман. Всего несколько капель твоей крови, которая у меня имеется, я могу добавить в раствор, который я буду делать для другого человека и всё, твоя судьба решена. Велехова Сергея я на тот свет отправила, не имея его крови, так что думай, — я посмотрела в глаза Всеволода. — Как ты понимаешь, я без проблем найду человека, который согласится дать мне своей крови за приличное вознаграждение, и от которого я потребую только одного — посмотреть телевизор в определённое время.

— Знаешь, другого может, и испугали бы твои угрозы, но не меня, — дружелюбно сказал Всеволод. — Я же сказал, что я держу своё слово и обязательно вернусь сюда. Четырнадцатого июля я буду у тебя.

— Вот и хорошо, — ответила я, беря драник и макая его в сметану. — Я рада, что мы друг друга понимаем хоть иногда.

Наевшись, я вернулась в спальню и снова, бессильно свалившись в кровать, сразу заснула.

И опять падающий самолёт и маленькая девочка, а потом всё резко оборвалось, и я оказалась на лугу.

Солнце грело, а ветерок ласково обдувал кожу, и я нежилась от этих ощущений.

— Айрина, — казалось, что в ветре слышится моё имя, и это действовало умиротворяюще.