Альмира Илвайри - Дверь в Вечность

• Название: Дверь в Вечность
• Автор: Альмира Илвайри
• Жанр: Фэнтези

Элизабет несправедливо выгоняют из военного училища. Она вынуждена нелегально работать и продавать наркотики, однако загадочный Виртуальный Собеседник, поддерживавший с ней контакт все это время, помогает ей устроить свою судьбу. Она открывает в себе новые способности, обретает свою любовь и совершает трагический выбор…

---

Альмира Илвайри Дверь в Вечность

Посвящаю моим друзьям, Яне и Андрею Завацким.

От автора

Эта повесть, хотя и навеяна размышлениями о планете Арус и ее жителях, все же не является прямым фанфиком по "Вольтрону". Это дань другим моим любимым произведениям. Планета Свира позаимствована из повести В. Назарова "Силайское яблоко", а меклонцев я нагло утянула у Сергея Лукьяненко, придумав им свою мифологию и религию.

В остальном же, несмотря на некий налет научной фантастики и социальной сатиры, это волшебная сказка, пытающаяся ответить на вопрос, что такое настоящая дружба и настоящая любовь.

Глава 1. Изгнание

Утро началось с неприятностей.

Сержант Ирго, вечно хмурый и злой, поднял Лис за полчаса до побудки. В ответ на ее возмущенный ропот он пробурчал что-то насчет "ленивых харрожских свиней". Подавив желание врезать хамоватому Друлу по физиономии, Лис натянула брюки и под посапывание пятерых спящих товарищей (храпеть во сне запрещалось уставом) начала заправлять койку.

В умывальной комнате было холодно. Слабо светила висевшая на голом проводе лампочка. Скривившись, Лис обмакнула щетку в банку с зубным порошком. Она терпеть не могла этот белый как мел порошок, противно липнущий к зубам. В зеркале, облупившемся по краям, она увидела свое лицо. Обычная харрожская девушка и даже, если верить ребятам, симпатичная. Остроконечные уши — предмет постоянных издевок Друлов. Глаза странного цвета — серые, как сталь. У чистокровных харрогов глаза всегда с желтоватым оттенком… Зато таких роскошных золотистых волос ни у одной харрожской девушки нет. Своими волосами Лис гордилась — они отросли уже до плеч.

Помнится, как она переживала, когда перед переводом в Высшее Навигационное училище ее безжалостно обкарнали. Впрочем, это была наименьшая из поджидавших ее наприятностей. В навигашке царил свойственный Друлам великоимперский дух, и немногочисленные харроги, среди которых была и Лис, всегда оставались крайними. То, что прощалось любому Друлу, влетало ей в трое суток на "губе" с последующим лишением увольнительной.

Впрочем, было у нее чувство, что сегодня ее ждет что-то похуже "губы".

Вернувшись в казарму, Лис почему-то не обнаружила своей униформы. Вместо нее на тумбочке лежали скомканная футболка и вылинявшая до белизны безрукавка из джинсовой ткани. Лис вопросительно посмотрела на сержанта. Тот пробурчал: "Одевайся и собирай шмотки. К Их благородию пойдем". "Исключают? — с тоской подумала девушка. — За что?"

Проступков у нее было не больше, чем у остальных. Ну, случалось пару раз подраться с местными — да кто из училища с ними не дрался, с потомками друльских уголовников, сосланных в колонию на Свире? Нет, скорее всего, это Косак что-то настучал на нее. Но что? Как они с девчонками тайком распивали на территории училища бутылку дешевого силайского вина? Или… вдруг он знает про Виртуального Собеседника?

За такое действительно может влететь. Если Их Благородие узнает, что кто-то регулярно заходит на сервер навигашки, искусно обходя защиту только для того, чтобы поговорить с нею, последствия будут труднопредсказуемы.

Виртуальный Собеседник вызывал ее на разговор примерно раз в неделю. Обычно это происходило на лабах в дисплейке. В верхнем левом углу экрана появлялось окошко приглашения в чат с неизменной первой фразой: "Все в порядке, Элизабет?". За семь лет виртуального знакомства Лис настолько к этому привыкла, что начинала всерьез беспокоиться, если Собеседник молчал больше недели.

Сержант подтолкнул ее в спину:

— Давай, пошевеливайся. Их благородие ждут.

"Их благородие", адмирал Астрофлота Свиры Клив Бонаций вальяжно рассиживал в мягком кресле за столом, покрытым зеленым сукном. Лис помнила, как была разочарована, впервые переступив порог этого кабинета. Ей всегда казалось, что адмиралы должны быть высокими стройными красавцами, как в друльских военных песнях. А "Их благородие" ростом не отличался, зато обладал солидным брюшком, за прошедшее время только еще увеличившимся в размерах.

Остановившись в двух шагах от стола, Лис вытянулась в струнку:

— Ваше Благородие, курсант третьего года Элизабет Ургон по Вашему приказанию прибыла!

"Их благородие", морщась от головной боли (вчера у начальства навигашки был очередной банкет), отхлебнул кофе из фарфоровой чашечки:

— К пустой голове руку не прикладывают. Кроме того, Вы больше не являетесь курсантом Высшего Навигационного училища, гражданка Элизабет Ургон.

— Меня исключили? — растерянно проговорила девушка.

— Вас перевели, — уточнил "Их благородие". — В частную школу стюардов в Энарре. Вот Ваша рекомендация.

На стол легла роскошная бумага с гербовой печатью. Лис взяла ее и растерянно просмотрела красиво отпечатанный текст:

— Так это Вы меня… рекомендовали?

— Да, — ответил "Их благородие". — Очень приличное заведение, между прочим.

Лис чуть не плюнула в его раздобревшую физиономию. "Приличное заведение"! Любой свирянин знает, что в Энарре готовят профессиональных проституток для развлечения пассажиров бизнес-класса! И это предлагается ей, прошедшей четыре года кадетского корпуса и три года навигашки?

— Надеюсь, Вы довольны, гражданка Ургон? — поинтересовался "Их благородие".

— Довольна? — Глядя в бутылочно-зеленые глаза адмирала, Лис аккуратно разорвала рекомендацию и швырнула клочки на сукно: — Засуньте их себе в задницу, Ваше Благородие! Я шла в легионеры, а не в шлюхи! А Вы с таким отношением к солдатам…

— Молчать! — взревел "Их благородие" так, что в окнах задрожали стекла. Справа и слева от Лис тут же выросло по офицеру. Адмирал встал из-за стола и подошел к ней, глядя снизу вверх (Лис была выше его на полголовы): — Если не понимаешь по-хорошему, будешь исключена по уставу!

— Плевать, — угрюмо отозвалась девушка. По уставу — это хоть и мерзко, но честно. По крайней мере товарищи будут знать, что она уходит в вольные люди, а не в подстилки для свирских тугосумов. А там видно будет…

Барабанный бой разорвал в клочья утреннюю тишину. В потрепанной джинсовой безрукавке, с рюкзачком на плече, Лис медленно шла по плацу, словно приговоренный на виселицу. Гравий похрустывал под подошвами стареньких кед. Курсанты, выстроенные в две шеренги, по команде "кругом" поворачивались спиной, когда она проходила мимо. Последняя — черноволосая кареглазая тальгурдийка Джин — вместо того, чтобы отвернуться, сжала руки девушки:

— Лиска, я буду по тебе скучать!..

Двое здоровенных парней-Друлов со старшего курса грубо вытолкнули ее за ворота. Следом швырнули рюкзачок с пожитками. Поднявшись и отряхнув одежду, Лис бросила последний взгляд на территорию училища. Ворота, клацнув, закрылись, навсегда отделив ее от мира, в котором она прожила почти семь лет. Лис забросила рюкзачок за спину и хрипло насвистывая "Марш имперских легионеров", зашагала к автобусной остановке.

Через четверть часа полупустой громыхающий автобус вез ее в Дрому. Сидя у запыленного окна, Лис вяло размышляла, что делать дальше. Ясно, что надо искать работу. Хорошо бы воздушным таксистом — по технике пилотажа у нее "десятка". Правда, она не была уверена, что для нее найдется вакансия. Ну что ж, не пилотом, так хоть драить туалеты на вокзале. Зацепиться на Свире будет нелегко, но возвращаться на Ургонхор ей не хотелось.

У любого нормального человека есть дом. У Лис дома не было. Королевский дворец на Ургонхоре домом она назвать не могла. Это гигантское здание с лепестками внутреннего космопорта, словно ядовитый цветок, выросший посреди мертвой равнины, она ненавидела всеми фибрами своей души.

Она помнила огромную фигуру отца, наводящую какой-то первобытный ужас. Помнила некоторых его жен — дородных тетушек, шумных и говорливых, как торговки на базаре. Помнила особенно ненавистного ей сводного братца Горпа, прыщавого белобрысого подростка, залезавшего девчонкам под юбки. К ней братец не рисковал подходить — Лис дралась отчаянно, как мальчишка, и от нее можно было хорошо получить. Но сильнее всего ей помнилось тяжелое, гнетущее чувство, довлеющее над показной пышностью королевского двора. Поэтому переступив в двенадцатилетнем возрасте порог кадетского корпуса, она пообещала себе, что никогда не вернется на Ургонхор.

Странно, но у нее не осталось никаких воспоминаний о матери. Она даже не представляла, что означает это слово. Временами она думала, что отец вывел ее в пробирке и теперь выбросил как результат неудачного эксперимента.