Роберт Гулик - Сексуальная жизнь в древнем Китае

• Название: Сексуальная жизнь в древнем Китае
• Автор: Роберт Гулик
• Издательство: «Петербургское Востоковедение»
• Жанр: Культурология
• Год: 2000
• ISBN: 5-85803-115-3

Роберт ван Гулик (1910–1967) — голландский востоковед, дипломат и писатель, человек сложной судьбы и разнообразных интересов. С 1928 г. Гулик начал публиковать собственные статьи, посвященные главным образом китайской поэзии, а в 1934 г. поступил в Лейденский университет, где изучал индологию, китайский и японский языки; в том же году он защитил диссертацию. В 1935 г. Гулик был принят на работу в Министерство иностранных дел Нидерландов и получил назначение в Токио. В Японии, несмотря на большую загруженность дипломатической работой, он находит время для чрезвычайно разнообразных научных занятий — от изучения калл игра фии и дальневосточной живописи до музыки и литературы.

С 1942 г. Роберт ван Гулик живет в Китае.

В нашей стране Роберт ван Гулик известен главным образом благодаря мастерски написанным детективным повестям на тему традиционных китайских повествований о прозорливом и мудром судье Ди. Однако ван Гулик является также автором многочисленных книг и работ, посвященных культурам стран Дальнего Востока.

«Сексуальная жизнь в Древнем Китае» — первое масштабное сочинение такого рода в мировой науке, охватывающее большой и самый разнообразный материал по данной теме начиная с китайской древности и до 1644 г.

На русском языке книга публикуется впервые

---

Но подобные случаи редки. Как правило, издевательство мужчин над женщинами или женщин над представительницами своего же пола объясняется суровыми законами и нравами того времени, а не сексуальными извращениями. Мазохизм, т. е. получение сексуального наслаждения от издевательств и унижений, в особенности со стороны представителей противоположного пола, в доцинской литературе практически не встречается. Слабые отголоски можно обнаружить в некоторых историях о мужах-подкаблучниках. Например, сунский писатель Чжу Юй (ок. 1110 г.) рассказывает в «Пинчжоу кэ тань» (изд. «Шо ку», с. 7b) историю о знаменитом ученом и чиновнике Шэнь Ко (1030–1094). Шэнь женился на женщине по фамилии Чжан, которая часто стегала его хлыстом и била, выдергивала клочья из бороды, пока на лице не выступала кровь. При этом она всячески притесняла его родственников, но Шэнь никогда даже не возмущался, а когда она умерла, то пребывал в таком отчаянии, что попытался утопиться. Иные примеры мазохизма можно обнаружить в цинских романах, в которых превозносятся мужеподобные и героические женщины. Упомяну только роман XIX в. «Эр нюй ин сюн цюань чжуань», где с явным удовольствием воспеваются мужские достоинства героини: она побеждает мужчин в борьбе и в фехтовании и даже «мочится, стоя, как мужчина»[103].

О мужском гомосексуализме уже кратко говорилось выше, на с. 68, 81, 114–115. Добавим только, что цинский ученый Чжао И (1727–1814), включивший заметку о гомосексуализме в гл. 42 своей книги «Гай юй цун као», утверждает, что при династии Северная Сун (960–1127) существовала категория мужчин, которые зарабатывали на жизнь проституцией, и что в годы Чжэн-хэ (1111–1117) был принят закон, который за это предписывал сто ударов бамбуковой палкой и большой штраф. При династии Южная Сун (1127–1279) подобные «мужские проститутки» продолжали существовать, они ходили по улицам одетые и напомаженные, как женщины, и составляли особую гильдию. Но, добавляет Чжао И, это был период расцвета мужского гомосексуализма, в последующие эпохи он проявлялся не более, чем в любом высокообразованном и разнородном обществе.

Как уже отмечалось, женский гомосексуализм, напротив, был весьма обычным явлением и отношение к нему было терпимым. Если не происходило каких-либо эксцессов, к женскому гомосексуализму, распространенному в веселых кварталах, относились как к чему-то вполне обычному; его даже превозносили, если он являлся причиной для самопожертвования или иных благородных поступков во имя любви и преданности. Известный минский автор Ли Юй (1611—ок. 1680) сочинил на этот сюжет театральную драму «Лянь сян бань», о которой подробнее пойдет речь ниже, в гл. 10. Наряду с обычными средствами взаимного удовлетворения, такими как взаимное потирание половыми органами, поглаживание клитора, куннилингус и т. п., гомосексуальная пара могла применять двойной олисбос, короткий пест с насечками, изготовляемый из дерева или слоновой кости и прикрепляемый к пояснице при помощи двух шелковых лент. Одна из женщин вводила себе этот искусственный член в вагину и, чтобы он там держался, завязывала ленты вокруг пояса, что позволяло ей играть роль мужчины и удовлетворять подругу при помощи этого торчащего наружу ствола, получая, в свою очередь, наслаждение от трения другой его половины.[104].

В разделе 24 гл. 28 «И синь фан» приводятся цитаты, bi которых говорится, что женщины использовали олисбосы для самоудовлетворения, и затем имеется предупреждение, что этим не следует злоупотреблять. Минский автор Тао Цзун-и (ок. 1360 г.) в гл. 10 своего сочинения «Чжэ гэн лу» дает следующее описание растения, из которого изготовляли афродизиаки и олисбосы:

На татарских пастбищах нередко дикие лошади совокупляются с драконами. Капли их семени падают на землю и проникают в нее, а через некоторое время оттуда прорастают побеги, напоминающие бамбуковые, с заостренной макушкой и покрытые плотно, как зубцы гребня, чешуйками; они пронизаны сетью прожилок, отчего сильно напоминают мужской член. Их называют соян, и они похожи на Boschniakia glabra. Некоторые утверждают, что похотливые местные женщины засовывают эти предметы себе в вагину; стоит им соприкоснуться с пневмой-ииь, как они сразу начинают раздуваться и удлиняться. Местные жители выкапывают эти побеги, чисто их промывают, снимают с них кожицу и нарезают на мелкие кусочки. Эти нарезанные кусочки высушивают, и после того их можно использовать для изготовления афродизиака, действие которого в двести раз сильнее, чем изготовленного из Boschniakia glabra[105].

Очевидно, это же самое растение упоминается в минском порнографическом романе «Чжу линь е ши». Там описывается олисбос, который перед использованием нужно было замочить в горячей воде, тогда он распухал и затвердевал, как мужской член. В «Чжу линь е ши»[106] это орудие называется «кантонской шишкой» (гуандун пан).

В минском романе «Цзинь Пин Мэй» описывается еще один предмет, применявшийся женщинами для мастурбации; он носит название мяньлин, «стимулирующий колокольчик» (мянь нередко изображали иероглифом, обозначающим Бирму), и якобы «происходит от варварских солдат». Это маленький, полый серебряный шарик, перед коитусом его помещали в вагину[107]. Цинский ученый Чжао И следующим образом описывает мяньлин в своем сочинении «Янь бу цза цзи»:

В Бирме водится сладострастная птица, семя которой используется в качестве средства, возбуждающего сексуальное желание. Местные жители собирают это семя, упавшее на камни, и помещают его в маленький медный сосудик в форме конического бронзового колокольчика. Он-то и называется «бирманским колокольчиком». После того как я вернулся к себе на родину, ко мне как-то пришел человек, который хотел мне его продать. Он был размером с плод луньгань (Nephelium longana) и совершенно гладким. Не будучи уверенным, подлинный это образец или нет, я взял его в руку и обнаружил, что едва он чуточку согрелся, как сам по себе начал шевелиться и издавать слабый звук. Как только я положил его на стол, звук прекратился. Странное явление! Поскольку он мне был не нужен, я вернул его продавцу.

Минский ученый Тань Цань сообщает, что мяньлин использовали и мужчины. В «Цао линь цза цзу», в последней рубрике раздела «Приспособления» («Ци юн»), он отмечает:

Принято считать, что бирманский колокольчик содержит семя [мифической] птицы Пэн. Эта птица необычайно сладострастна, стоит ей появиться, как все женщины бросаются врассыпную. Если ей попадается бирманская женщина, то птица ее хватает, желая с ней совокупиться. Поэтому местные жители делают соломенное чучело, облачают его в женские одежды, а в голову втыкают шпильки и цветы. Тогда птица совокупляется с этим чучелом и оставляет на нем свою сперму. Эту сперму собирают и помещают в двойную золотую пилюлю размером с горошину. Если мужчина введет эту пилюлю себе в член и потом совокупится с женщиной, то обнаружит, что его потенция сильно возросла. Но варвары не продают этих вещей иноземцам, их можно достать, только поймав варвара. Жители провинции Юньнань изготавливают поддельные пилюли в форме семян чжили (Tribulus terrestris). Если такое семя встряхнуть, то оно будет двигаться само по себе, но настоящие пилюли при движении издают еще и звук.

Это описание дает основание утверждать, что мяньлин является прототипом японских рин-но тама («звенящих шариков»), которые относятся к категории хариката, т. е. искусственных приспособлений, применяемых женщинами для самоудовлетворения. В западных источниках часто встречаются описания рин-но тама, а в XVIII в. их начали использовать и в Европе[108] Они представляли собой шарики из тонкого серебра, обычно парные: в одном содержалась капля ртути, а во втором — металлический язычок, который вибрировал и при сотрясении или ударе производил звук. Эти два шарика вводили в вагину и закрепляли там при помощи тампона из тонкой бумаги; когда женщина шевелила бедрами или покачивалась, их движение и звучание производили приятное ощущение. Очевидно, китайские мяньлин были устроены так же, как японские рин-но тама, и имели сходное назначение, а история про птичье семя не что иное, как фантастическое украшение. По-видимому, у китайцев было специальное название для издающих звук шариков; в гл. 83 романа «Цзинь Пин Мэй» в списке сексуальных приспособлений наряду с мяньлин упоминаются чжань шэн цзяо («талисманы сотрясаемых звуков»), которые вряд ли чем-то уличались от «звенящих шариков».

Читатель, очевидно, заметил, что китайцы всем подобным сексуальным приспособлениям приписывали происхождение из далеких стран: «татарские пастбища», «варварские солдаты», «бирманский колокольчик», «кантонская шишка» (последний термин приводится автором из провинции Цзянсу, где Кантон не считался частью собственно Китая). Точно так же мы говорим о «французских буквах» (букв.: презервативах), а французы о «lettres anglais».

Зоофилия в смысле добровольного совокупления с животными — а не принудительно, как это имело место во дворце князя Цзяня, о чем говорилось в гл. 3 (с. 77) — в доцинской литературе встречается очень редко. В «Сяо сян лу» танского ученого Ли Иня упоминается жена человека по имени Ду Сю-ци, любившая совокупляться с белым псом, от которого получила огромное потомство (изд. «Шо ку», с. 3–4). Похоже, что это единственное упоминание в старых текстах, поскольку все известные мне прочие истории, встречающиеся в позднейшее время, представляют собой вариации данной истории.