Стая Диких Чебурашек - Сами мы не местные... Часть 2

• Название: Сами мы не местные... Часть 2
• Автор: Стая Диких Чебурашек
• Жанр: Эротика

---

Похищение удалось на славу.

Портал вывел нас в главный зал дома Солюмов. На глазах почти у всего семейства! Гар с сумкой в одной руке и мной — в другой. И я, взлохмаченный и красный, в ночном одеянии, то есть почти раздетый… Кошмарр!

— Упс! Промахнулся… — опять портал, и мы уже в комнате для гостей.

— Прости! Я больше не могу…

Жаркий шепот вонзается прямо в мозг, сумка летит в одну сторону, мои короткие штаны — в другую… А я — на кровать… Сейчас из глубины его глаз на меня смотрит дикий изголодавшийся зверь, бороться с которым у меня нет ни сил, ни желания. Потому что внутри меня бьется такой же зверь, и он жаждет обладания, слияния, полного проникновения. Им не нужны традиции и ритуалы, клятвы и толпы гостей. Им достаточно друг друга. И если весь мир вокруг падет в пучину, они не заметят его гибели, увлеченные друг другом до умопомрачения.

Только его руки, только его губы везде и мои стоны, и его тяжелое дыхание… И тьма вокруг, расцвеченная яркими сполохами.

Лишь навязчивый звук на периферии. Монотонный и неуверенный. Он проникает в нас, заставляя расцепить объятия, это СТУК в дверь. И чей-то отчаявшийся тоскливый голос:

— Ребята, вас уже жрец Единого час ждет! Вы вообще помните, что у Вас свадьба сегодня? Ну потерпите еще немного и любитесь себе на здоровье.

Мы переглядываемся и начинаем ржать. Хороши, нечего сказать! Мало того, что Гар меня похитил, так еще и видок у нас теперь… Губы распухли, все в засосах, на голове — копна сена… Да и концерт мы гостям устроили, забыв полог неслышимости повесить. Сты-ыдно то как! Хотя… Что естественно — то не безобразно. У нас в конце концов свадьба, или как?

— Придется вставать, — с сожалением проворчал Гар. А сам уткнулся в мой голый живот и запах вдыхает, словно надышаться не может.

Перебираю его густые кудри и млею. Надо вставать, приводить себя в порядок, но как не хочется. Так бы и лежал здесь вечность.

А упорный Ярош все стучит в дверь, кажется, к нему и Мих подключился. Того и гляди дверь вынесут и на нас накинутся. О, слышу возмущенный голос Рейва. Гарриш дернулся, вскочил и, крикнув двери: 'Уже идем!', поволок меня в душ.

Скоростная помывка, просушка, перемежаемая горячими поцелуями. Потом, пока я одевался, а Гар исчез в свою комнату за одеждой, на меня набросились младшие отцы. За время укладки, я лишился, наверное, половины своих волос, а искры из глаз могли бы зарядить приличный боевой артефакт.

Ярош приплясывал рядом, подавая эти жуткие шпильки, хотя, что у меня там закалывать-то?

Касэл, хмурясь набросил на меня заклинание маскировки. Впрочем, сработавшее только со второй попытки почему-то. А то так и сиял бы засосами.

На щиколотки одели тяжелые браслеты, такие же на предплечья поверх летящих рукавов расшитой полупрозрачной рубашки. Потом пришел Гар и всех выгнал. Я задохнулся, увидев его в шикарном пурпурном свадебном костюме, шитом золотом и рубинами. И яркий рубиновый аграф в молочном шейном платке. Волосы, распущенные по плечам, свивались тугими блестящими локонами, и глаза…шалые. Когда он склонился надо мной, сидящем на низкой танкетке и, огладив мое лицо кончиками пальцев, одел искрящееся аметистовое ожерелье, я не дышал. Зеркальное отражение плыло и качалось, и лишь почувствовав его дыхание у себя на щеке, я очнулся.

— Любимый, как же ты прекрасен…

Мои слова… Ты тоже, любовь моя, настолько, что ослепляешь меня… И твои губы на моей шее, там, где щелкнул маленький замочек ожерелья…

— Ты отрастишь волосы для меня, как твой отец? — И еще один жгучий поцелуй.

И таю и на все соглашаюсь, с мимолетной печалью думая о том, что шею придется накачивать…

— До пола? — Но он улавливает тоску в моем голосе, широко улыбается и качает головой, задевая меня своими локонами. И я теряюсь в запахе осенних трав. Если любимый хочет до пола, пусть его. Будут ему волосы…

— Хотя бы до… — И он касается меня пониже спины, там, где совсем недавно так уверенно лежали его руки на обнаженной горящей коже.

— Да. — Комок застревает в горле. Комок счастья, переполняющий меня невыплаканными слезами. Нам срочно нужно будет завести жену, а то я расквашусь и стану бабой… Все мои нервы обнажены, я могу с закрытыми глазами сказать, где мой супруг. Мой без пяти минут супруг. И некра молчит уже почти целый день.

Наши семьи решили, как и подобает богатым семьям, проводить свадьбу, пригласив жреца, в доме старшего мужа. И наш обряд станет не совсем обычным, ведь кроме свадьбы, одновременно мы сольем роды Морнио и Солюмов. Одна семья — одна фамилия, составная.

Мы выходим в коридор и направляемся в главный зал, украшенный цветами, и битком забитый родственниками. Здесь все, кого я знал, все Морнио, в том числе и пострелята Кэд и Лэд с родителями, тихие и кроткие, все Солюмы. Наши друзья — Мият, Китнис, Мар, и Ярош с опухшими почему-то глазами.

Мы идем по коридору, образованному нашими родными, сталкиваясь с ними взглядами, даря и получая ответные улыбки. Я вижу Седхада, прижатого к груди Касэла, Рейва и Ольвида, крепко держащего его за руку. Лица, лица, все кружится передо мной, и лишь спокойная поддержка Гарриша заставляет идти ровно, гордо держа голову.

И мы у алтаря босиком на шелковом плате, прямо перед жрецом Единого в торжественном облачении.

— Мы собрались здесь, перед ликом Единого, дабы объединить роды и соединить священными узами брака эту пару юношей! Блажен всякий, боящийся Единого, ходящий путями Его! Вы будете есть от трудов ваших; блаженны вы и благо вам! В супружестве обретете вы жену, как плодотворную лозу в доме вашем! Благословит вас Единый и увидите вы благоденствие во все дни жизни вашей! Увидите сыновей у сыновей ваших!

Мы склонились перед алтарем.

— Старшие семейств, согласны вы объединить рода свои через бракосочетание ваших наследников?

— Согласны, — с поклоном ответили Ольвид и Касэл.

— Гарриш Солюм, имеешь ли ты искреннее и непринужденное желание и твердое намерение быть супругом Сандру Морнио, которого видишь здесь перед собою? — спрашивает жрец.

— Имею, честный отче.

— Не связан ли ты обещанием другому?

— Нет, не связан.

— Сандр Морнио, имеешь ли ты искреннее и непринужденное желание и твердое намерение быть супругом Гарришу Солюму, которого видишь здесь перед собою? — спрашивает жрец.

— Имею, честный отче.

— Не связан ли ты обещанием другому?

— Нет, не связан.

— Благослови брак сей: и подай рабам Твоим сим жизнь мирную, долгоденствие, любовь друг к другу в союзе мира, семя долгожизненное, неувядаемый венец славы; сподоби их увидеть чада чад своих, ложе их сохрани ненаветным. И даруй им от росы небесной свыше, и от тука земного; исполни дома их пшеницы, вина и елея, и всякой благостыни, так чтобы они делились избытками с нуждающимися, даруй и тем, которые теперь с нами, все, потребное ко спасению. Даруй им плод чрева, доброчадие, единомыслие в душах, возвысь их, как кедры ливанские, как виноградную лозу с прекрасными ветвями, даруй им семя колосистое, дабы они, имея довольство во всем, изобиловали на всякое благое дело и Тебе благоугодное. И да узрят они сыновей от сынов своих, как молодые отпрыски маслины, вокруг ствола своего и благоугодивши пред Тобою, да воссияют как светила на небе в Тебе, Едином нашем.

Потом жрец взял жертвенный нож, освященный специально для нашего обряда, и обратился к Гару:

— Старший супруг, облаченный властью и силой, предназначенный охранять семью и дом свой, покажи власть свою над супругом.

Гарриш обернулся ко мне и с легкой улыбкой медленно стал расстегивать на мне одежды. На шелковый плат падает мой жилет, аметистовая рубашка, пока я не остаюсь лишь в обтягивающих брюках, с обнаженным торсом и грудой украшений. Жрец протягивает ему жертвенный клинок. Гарриш принимает его с поклоном и вновь поворачивается ко мне.

— Сим клинком ввожу супруга моего в род мой, дарую ему силу и право мое над ним, и клянусь, что эта боль — первая и последняя, что примет он из рук моих.

Он ободряет меня взглядом и ловко надрезает кожу на моей груди, как раз напротив сердца. Я чувствую горячую кровь, стекающую по коже прямо в подставленную жрецом квадратную чашу.

Гар склоняется ко мне и зализывает рану, и она закрывается под его губами.

— Сим поцелуем затворяю твою кровь и беру твою боль себе. Отныне и навек.

Жрец принимает у него нож и передает его мне со словами:

— Младший супруг, облаченный подчинением и заботой о доме и семье вашей, покажи долг свой супругу своему.

О, как дрожат мои пальцы, как неловки они в борьбе с золотыми пуговицами на его одежде. В панике понимаю что сейчас, СВОИМИ РУКАМИ мне придется резать тело моего возлюбленного! Наконец он раздет и нож трясется в моих руках. В нарушение обряда, Гар накрывает мои пальцы своими и шепчет мне на ухо: