Мария Чернокрылая - Эта безумная, безумная семья

• Название: Эта безумная, безумная семья
• Автор: Мария Чернокрылая
• Жанр: Фэнтези

Вот, кажется, что у магов все не как у людей. И нравы у них далеки от идеала (человеческого), и взгляды на жизнь совершенно безумные. Только, как бы то ни было, но и колдунам, и нелюдям не чуждо такое понятие, как семья. И в их семьях тоже случается разное — радости и печали, дружба и предательство, любовь и смерть, привязанность и обман… Хотя, конечно, не в каждой семье есть безумный алхимик, криминальный маг, говорящая кошка и всякие… другие;)

---

Раз в сто лет дом "переезжает". И в следующий раз он может появиться в совершенно неожиданном месте. Страны и города для него лишь условность, которой желательно держаться ради своих жильцов. Один раз, очень давно, дом буквально на пару лет занесло на ледник.

По сути, дом — это живое существо, рожденное древней магией. Он может "подстраиваться" под своих хозяев — расширять и уменьшать комнаты по необходимости, добавлять в планировку новые комнаты и закоулки. Таким образом, пространство внутри дома практически бесконечно, и каждому члену семьи, а так же их гостям, найдется свой закоулочек. И этот самый закоулочек каждый может обустроить по своему вкусу — стоит лишь договориться с домом и объяснить ему, что ты хочешь. Но влиять на дом могут только те, кто связан с ним кровь или ритуалом принятия в семью.

А еще дом может скрываться, маскироваться, казаться чем-то другим, нежели он есть на самом деле. Посторонний человек, особенно — обычный человек, никогда не найдет дом. Зачем, спросите вы, тогда нужна такая мера, как переезды? Дело в жильцах дома. Колдуны и ведьмы, нелюди и полукровки живут намного дольше, чем обычные люди. Только их соседи этого принять не могут, вот и приходится раз в столетие менять обстановку.

Наверно, к дому следовало обращаться бы куда почтительней — Дом. Все-таки, его почти можно считать еще одним членом семьи, самым старым и мудрым. Да вот только в магическом мире есть свои правила и знакомы. Древняя магия слишком строптивая, чтобы слушать колдунов нового поколения, и если к дому долго обращаться на "вы" — он может банально зазнаться… и кто его знает, что тогда произойдет!

Глава вторая

Ночь выдалась неспокойной. Сначала ко мне в гостиную (Лешу я все-таки устроила в своей комнате) явилась кошатина (нет, ну не могу я ее по-другому называть!) и орала у меня над ухом, как дурная. Сперва я подумала, что она банально проголодалась. Не поленилась, встала, прошла на кухню. А эта… нехорошая гордо проигнорировала и рыбу, и молоко. И главное смотрит на меня так задумчиво, что аж мороз по коже…

Когда я убрала все съестное, что достала, и вернулась в гостиную, кошка пошла за мной и снова принялась орать, требуя не понятно чего. Еще немного подумав, выпустила ее на балкон, где мы организовали кошачий туалет. Он тоже был проигнорирован. В конце концов, мне все это надоело, и, снова устроившись на диване, я просто подтянула к себе кошку и прижала к себе, внутренне надеясь, что в тот момент была похожа хоть чем-то на ее маму. Уж не знаю, походила ли в действительности, но кошатина, наконец, успокоилась и довольно замурлыкала. Вскоре мы вместе с ней уснули.

Но долго поспать нам не дали. Вернее, мне. Кошатине что, ее такие мелочи, как налетевшая на диван-кровать (что-то мне это напоминает…) Налька не будят. А вот меня — еще как. Открыв глаза, я в первую минуту чуть опешила, не сразу сообразив, кто это такой передо мной. А вам слабо узнать милую девушку с ясными глазами в большой летучей мыши, только отдаленно похожей на человека — фигура что-то такое сохранила?

Тело и лицо Нальки были покрыты короткой, жесткой шерстью темно-коричневого цвета, только на шее и плечах она была посветлее и помягче. Руки стали перепончатыми крыльями, сохранились только пальцы, на которых появились внушительные, цепкие коготки. В лице только рот сохранил подобие человечности (клыки же мы считать не будем, верно?), уши превратились в прямо таки настоящие локаторы. Глаза чуть светились в темноте, белка в них не было. Шла она, тихо клацая коготками на ногах об пол, и мне оставалось только удивляться тому, что я ее не услышала. Ну и тому, что ей каким-то чудом удавалось не царапать паркет.

Присмотревшись, наконец, друг к другу и убедившись, что нам не кажется, мы в один голос шепотом спросили:

— А ты чего здесь?

— Так это твоя истинная форма?

И обе чуть замялись, пытаясь решить, кто первый должен отвечать. Ну и, конечно, в итоге получилось, что и ответили мы в один голос:

— У меня просто гости.

— Да, она самая…

Рассмеялись мы тоже одновременно. Тихо, чтобы не разбудить кошатину и Лешу. Впрочем, про второго Налька еще не знала. Чуть посторонившись, я кивнула недопире на место рядом с собой. Та покачала головой и, кивнув рукой-крылом в сторону окна, пояснила:

— Я зачем сюда пришла-то? Здесь карниз крепче, он меня выдерживает. А в комнате — нет. Проверено.

С этими словами она процокала к окну и, не долго думая, ловко забралась на тот самый карниз, о котором говорила. Ну, в смысле не забралась, а зацепилась сначала всеми четырьмя лапками, затем отпустила руки-крылья, таким образом повиснув вниз головой. Сущая летучая мышь! А я между тем попыталась представить, как она проверяла прочность карниза в своей комнате. И почему я этого не услышала…

Когда Налька устроилась поудобней, запахнувшись в крылья, и закрыла глаза, я думала, что разговор на этом и кончится. Не тут-то было. Немного повисев с блаженным видом (судя по улыбке), недопира спросила негромко:

— Что за гости-то у нас?

Немного подумав, что ответить, я решила, что врать — не хорошо. А проще говоря, мне уж очень хотелось проверить, не свалиться ли Налька с карниза.

— Мой сын.

Нет, таки не свалилась. Зато на меня в темноте вылупились два нереально круглых глазах. В этой форме у нее и так-то глазки были побольше, чем в человеческой, но сейчас они вообще приобрели форму идеального круга. Еще и горят. Ух, вот это фонари!

— Тебе сколько лет-то? — в глубоко шоковом состоянии спросила Налька, забыв про осторожный шепот.

Пожав плечами, ответила опять таки совершенно честно:

— Двадцать шесть уже. Сама же поздравляла.

Чуть кивнув и немного успокоившись, что было видно по все тем же глазам, Налька уже спокойней спросила:

— А ему?

Припомнив письмо и надеясь, что ни я в своих подсчетах, ни тот Андрей, отец Леши, в своих расчетах насчет сына, не ошиблись, ответила задумчиво:

— Десять.

Непонимающе-удивленно хлопнув глазами-фонарями, Налька шепотом поинтересовалась:

— Это ж кто тебя так в шестнадцать совратил? Или в пятнадцать?.. Как я понимаю, по законам вашего мира это еще мало для рождения детей, ведь так?

Я очень серьезно покивала головой и с видом великого ученого отозвалась:

— Да, среди людей считается, что совершеннолетие наступает в восемнадцать лет. У некоторых стран — вообще в двадцать один. Среди ведьм все, конечно, по-другому, но для таких, как я, у которых внешний возраст с рождения расходится с настоящим, шестнадцать — это очень рано. Я в этом возрасте выглядела лет на двенадцать-тринадцать, причем еще и довольно худой. Если не веришь, поспрашивай у дяди Алекса.

Судя по всему, Налька мне и так верила. Глаза снова приобрели форму кругу. Не веря своим ушам (которые по определению не могли подводить — слишком уж большие), она переспросила тихо-тихо, словно о какой-то тайне спрашивала:

— И как же ты тогда… вот так?..

Я, не удержавшись, все-таки тихо захихикала — настолько выразительная мордочка была у подруги. Та снова непонимающе похлопала глазами. И, если мне зрение не изменяет, еще и ушами пошевелила. Расплывшись в довольной улыбке, как сытая кошка, все-таки призналась:

— Леша мне приемный сын. С сегодняшнего дня. Вчера я о нем вообще не знала.

А Налька все-таки свалилась! От удивление взмахнув крыльями-руками, не удержала равновесие и свалилась. Украдкой я тихо порадовалась, что около стола ничего не стояло. Хотя грохот все равно знатный получился… Оставалось только надеяться, что Леша спит очень крепко. Судя по тому, что никто в гостиную не прибежал, действительно — крепко.

Некоторое время мы обе настороженно прислушивались, думая, вероятно, об одном и том же. В квартире стояла тишина. Успокоено переведя дух, Налька подползла ко мне, на ходу буркнув:

— Теперь понятно, почему ты сразу хотела посадить меня рядом, несмотря на шерсть и чистые простыни… С дивана ниже падать…

Украдкой я тихо удивлялась — как же сильно она успела измениться за то время, как общается со мной и некоторыми членами моей семьи. Да, определенно, мы плохо действуем на окружающих. Вот — была скромная, стеснительная девочка, а теперь… Хм… или это влияние второй ипостаси? Те же оборотни-волки, к примеру, в звериной форме позволяют себе куда больше, чем в человеческий. А вы пытались ровными зубами кого-нибудь кусать? То-то. В смысле, совсем не те ощущения.

Это я так, по рассказам знаю…

Вероятно, на диване с крыльями было очень неудобно. Иначе бы Налька, по-моему, так долго не устраивалась на диване. Наконец, кое-как раскинувшись на простыне, они тихо, доверительно спросила:

— Ну?

Хлопнув глазами нарочито непонятливо, так же шепотом переспросила:

— Что, ну?

Недовольно поморщив носик, недопира уточнила свой вопрос: