Чезаре Дзаваттини - Слова через край

• Название: Слова через край
• Автор: Чезаре Дзаваттини
• Издательство: Радуга
• Жанр: Современная проза
• Год: 1983

Чезаре Дзаваттини еще мало известен в нашей стране как писатель. Между тем виднейший итальянский сценарист и теоретик кино, один из отцов неореализма именно в литературе видит свое истинное призвание, его слава писателя-сатирика предшествовала славе кинодраматурга. А в 70–80-е годы он вновь почти полностью отдает себя литературе.

---

Надо признать, что обитатели лачуг совершенно не мешали подлинным гражданам Бамбы. Лишь один-единственный раз произошел не слишком приятный случай: некий бездомный по имени Ансельмо останавливал по ночам людей со старым пистолетом в руке и, вместо того чтобы наставлять его на жертву, направлял оружие на себя и произносил: «Кошелек или моя жизнь!» И так как до прохожего не сразу доходил смысл таких слов, то Ансельмо объяснял, что если они не дадут ему мелкой монетки, то он покончит самоубийством. Но ему так и не удалось получить ни гроша ни у одной из своих жертв.

Вы спросите, на что эти бездомные жили? Не одним нее воздухом они питались? Наши четверо друзей продолжали лепить гипсовые статуи и статуэтки, а другие работали в городе — кто носильщиком, кто продавцом газет, кто полотером, кто мойщиком окон. Джео варил сахарные леденцы, а Семп был бродячим торговцем, но он настолько увлекался ораторским искусством, что каждый раз забывал о конечной цели — сбыть товар: так долго он расхваливал его в самых цветистых выражениях, что покупателям это надоедало, и они расходились. Был Акилле-акробат и еще один Акилле, который изобрел вексель с изображением цветочков и амурчиков, чтобы как-то облегчить печаль тех, кто должен по нему платить. Однажды тому Акилле было указано на то, что нововведение его — односторонне, поскольку никак неинтересно тем, кто должен по таким векселям получать.

В общем, все работали и все ели — пусть недостаточно, но все же ели. Говорят, что главная проблема в жизни состоит не в том, чтобы есть, а в том, чтобы другие не ели больше тебя. Это не совсем так; раз в месяц один из обитателей лачуг, вытянувший счастливый жребий, ел курицу, а остальные на него глядели. Это происходило в помещении наподобие маленького театрика, построенном Тото. В тот день все жители поселка сбегались посмотреть, как едят курицу, обычно вареную и еще дымящуюся. Некоторые пожирали ее с такой быстротой и одновременно с таким достоинством, что их награждали аплодисментами.

Некий Мак сводил концы с концами, собирая милостыню; подаяние он просил у нищих, так как просить у хорошо одетых людей он не решался. Нередко он хлестал себя но щекам, чтобы они покраснели, и оттого друзья его не замечали, когда он в самом деле краснел, слыша кое-какие разговоры. Если, например, кто-нибудь говорил: «Исчезло яблоко», он сразу же заливался краской, хотя я нам клянусь, что яблоко стащил не он. Тото делал все от него зависящее, чтобы отучить Мака от его пагубного ремесла. Ожидая, пока Мак исправился, Тото придумал способ улучшить его положение и вместе с тем сделать так, чтобы он приносил пользу ближнему. Каждому, кто подавал милостыню, Мак должен был говорить: «Спасибо, помни, что ты должен умереть», — таким образом уча прохожих уму-разуму. Через некоторое время ни один человек в Бамбе не подавал Маку больше ни гроша, и тогда Тото посоветовал Маку вместо мудрых фраз сообщать точное время: «Спасибо, сейчас десять минут девятого».

Когда было решено расширить и украсить общественный садик — бездомные могли гулять в нем по очереди, не больше трех семей одновременно, — потребовались деньги, хоть немножко, а их не было, и наш Тото придумал выдавать безработных напрокат гражданам Бамбы. А на что эти бедняки жителям Бамбы? Сейчас скажу. Тото собирал своих подданных в одной из лачуг — одних ставил по правую руку, других — по левую. Справа висел плакат: «Славословы — 10 лир в час», слева: «Слушатели — 15 лир в час».

Как только у граждан Бамбы появлялась нужда в тех или других, за ними приходили и уводили с собой, а потом приводили обратно и платили положенную сумму. И являлось за ними гораздо больше людей, чем вы предполагаете, — знатные господа, адвокаты, врачи и так далее. Например, один бамбиец брал двух славословов на полдня: он вел их с собой в парк и, усевшись на скамейку, приказывал, не умолкая ни на секунду, себя славословить, так что несчастные уже не знали, что говорить, и без конца повторяли одни и те же похвалы. Однако клиент был все равно доволен. По правде говоря, у него и дома были слуги, которые время от времени распахивали дверь в его кабинет и кричали: «Тонкий ценитель искусств!» — или: «Благородная и чистая душа!» — а потом исчезали, чтобы вновь появиться и петь ему славу из-за портьеры или через форточку.

Так текла жизнь в поселке бездомных, не скажу — радостная и веселая, но все же близкая к тому; текла до тех пор, пока в дело не вмешался дьявол. Дьявол пошептал что-то на ушко Рапу, и однажды утром Рап, не сказав никому ни слова, пошел в город. Скоро мы с вами увидим, для чего он туда направился.

Глава третья

Чтобы вы не умерли от любопытства, скажу заранее, что Рап пошел к синьору Мобику; о последнем пора уже дать читателям объективную информацию. Пока я отвечаю на ваши вопросы, Рап дожидается приема у синьора Мобика.

Красив он или уродлив?

Мобик был довольно высокий и толстый, в общем, вы про него сказали бы, что он ничем не примечателен, совсем как мы с вами; однако вы не правы — у него были свои дома, он торговал растительным маслом, шелком, резиной, лошадьми, железом, и ему принадлежала самая большая фабрика детских воздушных шариков. В его гардеробе насчитывалось десятка два пар обуви. С ним все здоровались первыми, даже те, кто не имели с ним никаких деловых отношений и отнюдь его не любили. Мобик считал это вполне естественным.

Была ли у него семья?

Синьор Мобик семьи не имел. А может быть, и имел. Когда дело касается воротил финансового мира, установить это довольно трудно. Известно лишь, что один старый слуга по имени Адемаро был ему весьма предан.

Этот Адемаро служил у Мобика уже много лет. Сколько раз бедняга Адемаро кубарем летал с лестницы! Может быть, потому что Мобик давал ему пинка? Нет, честное слово, нет. Когда Мобик только приехал в Бамбу из провинции, он был гол как сокол; он приглашал к себе обедать влиятельных лиц города, чтобы проложить себе дорогу, завязать нужные знакомства, но после того, как Мобик сообщал гостям, какие деликатесы им сейчас подадут — например, куропаток с трюфелями и картофель, приправленный ароматическими травами, отборную спаржу и лангуста, отваренного заживо в молоке, — так вот, в тот самый момент Адемаро спотыкался и падал с невысокой лесенки, которая вела в столовую, где гости сидели с вилками наизготовку. Гости в испуге вскакивали, Мобик чуть не падал в обморок при виде распростертого на полу слуги и казался столь безутешен, что приглашенным приходилось отказаться от яств, расхваленных Мобиком. Расходились они, однако, в убеждении, что Мобик не только страшно богат, но и обладает чувствительной душой. Таким образом, при минимальных затратах, хотя и с серьезным риском для здоровья Адемаро, который однажды охромел на месяц, а в другой раз — на целых два, Мобик сумел войти в доверие к лучшим семьям Бамбы. Был ли он счастлив?

Благодаря болтливости одного слесаря стало известно, что в глубине души нашего Мобика кое-что мучает, а именно страх остаться в один прекрасный день без всяких средств к существованию. Потому он велел построить подземелье со множеством запоров, которое набил доверху разными продуктами. «Никогда не знаешь, — говорил он, — что может случиться». Но что, если это убежище обнаружат? И он приказал соорудить другое, потом третье, потом еще одно — так все поля вокруг города превратились в нечто вроде катакомб. Кроме того, он закопал брильянтовую брошь у подножия дерева в своем парке, запрятал большую жемчужину в ножку кресла, зашил изумруд в бандаж, державший его жирное брюхо, — Мобик был уверен, что уж в этих-то местах никому не придет в голову искать драгоценности. А еще купил земли в Упале, надеясь, что в этой стране никогда не произойдет политических волнений. Ах, совсем забыл сказать, что в квартире у себя он держал корову. «Что бы ни произошло, — говаривал он, — у меня всегда будет стакан парного молока». За коровой ухаживал крестьянин, живший с ней в большой комнате — туда была проведена вода, а стены имели асбестовую прокладку, чтобы мычание не тревожило сон Мобика.

Любил ли он своих рабочих?

Надо сказать, что его фабрики и заводы ставили в пример даже за границей как образцовые. Производительность труда рабочих была максимальной благодаря одной хитроумной мере, придуманной самим синьором Мобиком: когда его рабочие немножко уставали, они просили разрешения пойти на несколько минут в так называемую «комнату Мобика» — просторное помещение с голыми стенами — и там кричали сколько влезет: «Мобик — разбойник, Мобик — жулик!» Из этой комнаты они выходили веселые, бодрые, готовые продолжать работу с еще большим усердием.

Чего он желал?

Однажды вечером, возвращаясь домой, он увидел в небе Бамбы падающую звезду. Он верил в тайное могущество падающих звезд и потому сразу же закричал: «Я хочу…» — но от волнения слова у него застряли в горле, мысли спутались, и он произнес: «Я хочу тра-ля-ля-ля» Кто знает, что он пытался загадать…