Дмитрий Виконтов - Родиться в Вифлееме [СИ]

• Название: Родиться в Вифлееме [СИ]
• Автор: Дмитрий Виконтов
• Издательство: Журнал «Самиздат»
• Жанр: Боевая фантастика

Война похожа на пожар в сухом лесу. Огонь ширится, пожирает все вокруг, все ближе и ближе подбирается к твоему дому. Можно бороться с пламенем, а можно оставить огонь, и сделать все, чтобы первым сгорел дом врага. Но что делать, если вдруг ты понимаешь, что за ревом пламени никто не слышит страшный гул цунами, уже мчащиеся к берегу. Волны, которая не пощадит никого, которая сметет и правых и виноватых, волны, которая будет концом — и после которой не будет начала… И все что тебе остается — это выбирать: где твое место и в чем твой долг. Бороться с огнем или встать на пути волны. Чего бы это не стоило тебе…

* * *

Версия с СИ от 10/05/2011.

---

Взбегаем по аппарели на борт. Не успеваю удивиться тому, сколько же тут людей, как раздается натужный гул, свист. Челнок дрожит, рывком поднимается; хватаюсь за ближайшую страховочную петлю. Высота растет медленно, челнок по спирали валко, неторопливо поднимается — секунду-другую не могу врубиться, потом доходит: что-то с аппарелью. Заклинило механизм или еще что-то, но автоматика не срабатывает. Камский и еще кто-то ругаются у мигающей красными огоньками панели.

Я не мешаюсь, стою в стороне, смотрю в открытый люк. Еще немного, еще пару минут — и все. И эта проклятая планета, все что было — можно будет закрыть глаза, успокоиться, заснуть.

Второй челнок отрывается от земли. На нем Жанна, и, кажется, проблем нет — он ровно и быстро поднимается. А под ним, на песке, где бешеным зверем, потерявшим добычу, отчаянно воет ветер… там… там…

Я бросаюсь к самому краю, до рези в глазах вглядываюсь. Это кажется фантомом, миражем, игрой перенапряженных нервов, но испуганно-гневный вскрик за спиной лишает последних надежд. Почти невидимая, заметная только благодаря оконтуривающей ее пыли, расплывающаяся, нечеткая фигура выходит по нашим следам к месту взлета челноков. Я слышу снова чей-то возглас «гвардия» — и на этот раз я понимаю, что это значит.

Понимаю, кто стоит внизу.

Челнок кренится в сторону взбудораженного, рассерженного моря, вычерненного пеплом и грязью. Пилот пытается увести нас подальше, пока не заработает механизм аппарели, пока не сможем улететь, покинуть атмосферу. Но тэш’ша интересуем не мы — он поднимает руку, направляет ее на второй челнок, уносящий Жанну к звездам.

Звон в ушах — я кричу, захожусь в беспомощном, обреченном стоне, хватая пустоту за плечом. Кто-то швыряет меня назад, останавливая самоубийственный порыв, безумную попытку сделать шаг к убегающей земле. Пронзительно-белая колющая глаза искра срывается с руки окруженного завихрениями песка и пыли призрака, несется вверх, беспощадно и неумолимо догоняя второй челнок.

Медленный. Неуклюжий. Беззащитный.

Я падаю на спину. Сбитый чьим-то ударом крик превращается в клокочущий в горле кашель.

Искра догоняет челнок…

На борту «Тинагры»

В каюте было темно. Темно и прохладно — климатическая система работала безукоризненно, — но, проведя рукой по лбу, Джеймс не удивился горячим и крупным каплям под ладонью. Повернул голову — и с легким раздражением приподнялся на койке: плотный, узкий валик в изголовье влагу впитывал неохотно и сейчас был весь покрыт потом юноши.

Джеймс уселся на койне, оперся спиной о стену каюты и потряс головой, сбрасывая ощущение дежавю. Так уже было. Два… нет, все же один раз. На «Корнуолле», когда он вскочил с криком, увидев сон с циклопической башней и поднимающейся за ней черной стеной. Ночь, прохлада воздуха, текущий по лицу пот и ощущение чего-то очень страшного. Страшного и непонятного.

Но тогда он помнил сон, весь, до мельчайших деталей. Сейчас… сейчас он даже не мог сказать, что же он видел. Башня, небо с двумя солнцами над несуществующей паутиной дорог… нет, не то. Усталость, опустошение, необходимость идти куда-то, бороться за каждый шаг — и страх, ужас перед чем-то, что должно было случиться. Перед чем-то, что он должен был предотвратить. И от чего не осталось ровным счетом ничего в памяти — только этот липкий, горячий пот, как напоминание об утекшем из памяти, как вода сквозь сито, кошмаре.

«Но был и второй случай!» — напомнил себе Джеймс. На тэш’шском корабле, перед встречей с капитаном Констильон и подполковником Шонтом. Тоже явственное ощущение кошмара, ощущение бесплодной, отчаянной борьбы с чем-то, борьбы за что-то очень важное — и ни одного, хоть самого мелкого, фрагмента самого сна.

«Нервы ни к черту!» — ругнулся про себя Джеймс. Протянул руку, безошибочно нашел визор в креплении на стене. Со слабым щелчком визор встал в разъем на виске. Джеймс криво усмехнулся, собираясь запросить время… и осекся. Активация должна была занять считанные мгновения, но его визор даже и не думал включаться. Не было привычного мимолетного мерцания, дрожи на краю зрения, всегда сопровождавшей включение миниатюрных проекторов на сетчатку, не было фантомной щекотки между глазом и виском, не было появляющегося на полсекунды идентификационного номера вживленной под череп нейросети.

Визор просто не работал.

Джеймс снова потряс головой, осторожно постучал указательным пальцем по бугорку на виске. Сдвинул с глаза визор, выщелкнул его из разъема и не глядя хлопнул ладонью по небольшой, как он помнил, почти квадратной пластине над изголовьем койки.

В каюте зажегся свет — но, первое, что заметил Джеймс, свет был не обычным желто-белым, а аварийным тускло-красным. А второе — в каюте он был один. Один, хотя, когда засыпал, все три оставшихся койки были заняты пилотами «Тинагры».

Уже не на шутку встревоженный юноша вскочил с койки. Быстро осмотрел визор: естественно, ничего необычного не заметил. Визор был таким же, как и несколько часов тому, когда он снял его с глаза и вложил в крепление над головой. Но он работать отказывался, в чем Джеймс повторно убедился, вставив визор в разъем.

Его форма, по меньшей мере, никуда не делась. Джеймс торопливо, но без заминок — сказались казарменные навыки Академии и месячная муштра Мариты — оделся, приладил на пояс кобуру с «Шершнем» и интерком. Проверив обойму и энергоблок пистолета, включил переговорное устройство.

— Младший лейтенант Ли Твист вызывает дежурный пост линкора «Тинагра».

Интерком пискнул, подтверждая совпадение голоса с контрольным слепком и одновременно сигнализируя о передаче запроса. И все — напрасно Джеймс сначала с нетерпением, а затем — с все возрастающей тревогой ждал ответа. Интерком молчал.

— Да что тут… — юноша на всякий случай расстегнул кобуру. Прислушался, хоть и сознавал полную бессмысленность этого: звукоизоляция на «Тинагре», как и на любом военном корабле Космофлота, не оставляла желать лучшего. — Младший лейтенант Ли Твист вызывает командный мостик линкора «Тинагра».

Интерком поддакивающим свистом постарался разрядить тишину, но безуспешно — потому что и второй запрос остался без ответа. Уже не сомневающийся, что происходит нечто очень скверное, Джеймс внимательно осмотрел интерком, убедился, что индикатор приема горит, значок статуса коммуникационной сети подтверждает, что его сообщение исправно передаются… только никто не отвечает.

Джеймс вложил интерком в гнездо на поясе, крепче стискивая рифленую рукоять «Шершня». Он и сам не заметил, когда успел вытащить из кобуры пистолет, но прятать обратно не собирался. На память пришли слова подполковника Шонта: «Ошибешься — будет сюрприз приятный. Не ошибешься — не дашь застать врасплох». Сидеть в каюте дальше смысла не было — надо идти и разбираться, что происходит.

У самой двери Джеймсу вдруг пришла в голову мысль: а что, если это шутка пилотов-старожилов «Тинагры»? Откроет он дверь, вывалится в коридор с «Шершнем» наизготовку, — а там они над ним потешаются… Юноша вновь посмотрел на пистолет, прикидывая варианты. Шутка, в общем-то, объясняла все… кроме визора. Интерком — Бог с ним, все равно важные сообщение дублируются по внутрикорабельной сети, но сделать что-то с визором — это намного серьезнее. Визор в принципе отключить можно было только одним способом: сломав либо его, либо разъем. А за это светил трибунал, и никто скидок на шутку делать не будет. Потому Джеймс «Шершень» прятать не стал, лишь перевел его в режим бесшумной стрельбы одиночными «шипами». Встал справа от входа и коснулся отпирающей пластины.

Дверь артачиться не стала и уползла вверх. Снаружи никто не прыгнул, не ворвался в каюту, не раздалось ни единого подозрительного звука — только стихающее шипение двери. Джеймс осторожно выглянул в коридор.

Никого. И все тоже аварийное освещение. Джеймс принюхался, вдохнул чуть более теплый, чем в каюте воздух — и позволил себе чуть расслабиться. Угрозы — по крайней мере, непосредственной — поблизости не наблюдалось, общей тревоги не объявляли, и не похоже было, что с линкором что-то не так.

— Младший лейтенант Ли Твист вызывает командный мостик линкора «Тинагра», — еще раз сделал попытку достучаться до кого-нибудь Джеймс. Успешной попытка оказалась не более чем две предшествующие.

Из-за спины раздалось приглушенный шелестящий звук. Находящийся на взводе Джеймс крутанулся на месте, отпрыгнул к стене, почти вплотную к двери каюты напротив, вскидывая «Шершень». Но это оказалась лишь опускающаяся дверь каюты, которую он только что покинул. Джеймс чертыхнулся и опустил пистолет. Оглянулся по сторонам, вспоминая, как шел сюда несколько часов назад.