Дмитрий Виконтов - Родиться в Вифлееме [СИ]

• Название: Родиться в Вифлееме [СИ]
• Автор: Дмитрий Виконтов
• Издательство: Журнал «Самиздат»
• Жанр: Боевая фантастика

Война похожа на пожар в сухом лесу. Огонь ширится, пожирает все вокруг, все ближе и ближе подбирается к твоему дому. Можно бороться с пламенем, а можно оставить огонь, и сделать все, чтобы первым сгорел дом врага. Но что делать, если вдруг ты понимаешь, что за ревом пламени никто не слышит страшный гул цунами, уже мчащиеся к берегу. Волны, которая не пощадит никого, которая сметет и правых и виноватых, волны, которая будет концом — и после которой не будет начала… И все что тебе остается — это выбирать: где твое место и в чем твой долг. Бороться с огнем или встать на пути волны. Чего бы это не стоило тебе…

* * *

Версия с СИ от 10/05/2011.

---

Слушал, как наступает тишина.

С того момента, когда взорвались заряды, а из замаскированных слоем песка укрытий выскочили теневики, прошло всего шесть с половиной минут.

«Гад! Сволочь!» — беззвучно закричал Моррисон остановившемуся перед ним силуэту, готовый продать тут, на месте душу дьяволу за один единственный удар, за возможность голыми руками, зубами вцепиться, рвать эту тварь. — «Ну что ждешь, будь ты проклят, кончай, кончай и меня, сука блохатая!»

Прозрачная фигура задрожала, сверху вниз по ней побежала рябь. Как изображение на голофото, вынесенном с темноты на яркий свет, фигура потемнела, обретая плоть и цвет.

Черно-матовая с грязно-серыми разводами броня скрывала тело тэш’ша с головы до ног, за исключением лица, спрятанного за сплошной, гладкой маской, одновременно и похожей, и нет на шлемы десантников. Казалось, рослую, двухметровую фигуру облили сперва ртутью, потом тушью, которые, вместо того чтобы стечь на землю, обтекли, облекли в подобие доспехов. Ни единого шва, сочленения, ничего привычного, на чем мог бы остановиться взгляд; лишь от локтя до кисти на левой руке из брони выступали семь упругих дуг-рессор, на которые опирались параллельно руке круглые толстые стержни, соединявшиеся между собой без всякой, казалось, системы короткими гибкими отростками. Сиреневые искорки пробегали по черным дугам и стержням, иногда сплавляясь в крохотный клубок лиловых молний, облизывающих кисть тэш’ша.

Теневик, преодолевая сопротивление разрыхленного, вязкого песка, шагнул к Моррисону. На ногах, где броня касалась песка, мутно-серые разводы заплясали, меняя цвет, уплотняясь, сгущаясь… Скрип песка под ногами теневика еще не достиг ушей лейтенанта, как мимикрирующее покрытие безупречно скопировало внешний вид окружающей среды. Одновременно вся конструкция на левой руке оплыла, потекла как нагретый воск, всасываясь, вливаясь без остатка в броню.

Тэш’ша протянул руку к плечу Моррисона. Студень вырастил новое щупальце, перебросил его теневику на руку — только сейчас человек, сходящий с ума от собственного бессилия и ярости, заметил, как одна их плавающих в черноте серых полос обернулась вокруг запястья, посветлела, набухла, превращаясь в серебристо-голубое тонкое кольцо. Щупальце оплело своеобразный «браслет», замерло.

Моррисон почувствовал, что летит куда-то. В лицо рванулась, хищным зверем прыгнула земля. Миллионы белых песчинок-искорок закружились вокруг, пожрали вырвавшееся из сердца проклятие…

И потянули за собой.

Кораблю не повезло дважды. Первый раз не повезло, когда, поднимаясь к границе атмосферы, он оказался на пути несущейся к реке десантной капсулы. Десантники погибли в мгновение ока вместе с большей частью тех, кто был на транспортнике. Пилоты тэш’шского остальные прожили еще минуты четыре. Этого им хватило, чтобы, пока транспортник еще был над морем, сбросить в воду свой смертоносный груз. Массивным, полутораметровым капсулам ничего не грозило на дне — рано или поздно их найдут по сигналу маяка на каждой и поднимут на поверхность. Потом прорвавшийся в кабину огонь и ядовитый, едкий дым убил и их — к тому времени транспортник уже несся по пологой, нисходящей дуге к горизонту, оставив позади берег, устье и высаживающийся прямиком в ловушку десант Конфедерации.

Второй раз кораблю не повезло, когда миновала десятая минута от гибели пилотов. Оказавшийся на его пути скалы не были особо высокими или особо протяженными — но никого, кто мог скорректировать курс, в живых уже не осталось. Транспортник совсем чуть-чуть чиркнул брюхом по острому краю одной из скал, и это оказалось последней каплей. Сноп пламени разорвал корабль пополам, второй взрыв уничтожил горящий двигательный отсек. Дождь огненных капель обрушился на скалы, скудную растительность, вихрь прокатился по камням, сметая пыль, мелкие обломки, слабо крепящиеся на каменистой поверхности светло-зеленые ковры чего-то похожего то ли на мхи, то ли на плесень.

В склон с протяжным воем вонзилась горящая металлическая масса: почти треть грузового отсека, уцелевшая после первого взрыва. Камень брызнул в стороны, длинные трещины разбежались от точки удара. Глухой удар метнулся к небесам, отразился от зависших над горами туч и рухнул обратно.

Будь здесь кто-то, может он и заметил бы, как вниз по склону, от места падения катилась, подпрыгивала капсула, точно такая же, как те, что приняло в себя море. Одна из трех, не выброшенных аварийной катапультой, застрявшая в перекрученном, оплавившемся после первого удара металле, с трудом, но выдержавшая как мимолетное соприкосновение с пронзившей корабль десантной капсулой, так и взрыв над скалами. Любопытствующий, заглянувший внутрь, был бы разочарован: в капсуле, казалось, хранился неподвижный, плотный серо-стального цвета туман. Туман — и восемь впаянных с внутренней стороны в прозрачную оболочку пластин — шесть продольных полосок и два диска в противоположных концах капсулы — вот и все, что там можно было рассмотреть.

Сделанная из похожего на обычное стекло, но очень прочного материала, она стремительно катилась вниз, по потемневшему, выщербленному склону, а за ней с треском, рокотом сползала небольшая лавина: выветренная, изъеденная непогодой и ветрами скальная поверхность не выдержала удара обломков корабля. Далеко катиться ей не пришлось: подпрыгнув, капсула перелетела оказавшуюся на пути расселину, врезалась в выступающую на противоположном краю глыбу — и упала вниз. Почти пятьсот метров она, со звоном и лязгом отскакивая от стен, пока не вонзилась в узкую трещину у самого дна, где и застряла.

Нарастающий сверху глухой рокот перерос в скрежет и треск. Стекающий по склону каменный язык свесился над провалом и потек вниз. С гулом мелкие — и не очень — обломки заполонили на дно расселины, накрыв и трещину, и капсулу.

Секундой позже в завал ударили остатки грузового отсека. Со скрежетом масса горячего, кое-где еще раскаленного металла подпрыгнула, осыпая все вокруг снопами искр, осела на камни…

И замерла.

Глава 2. Военные планы

Сиф’та Оариис-с, система Рра’аш

Массивный корабль пересек линию терминатора всего через час после наступления ночи по времени Зорас’стриа. Голубая планета медленно вращалась под ним, от полюсов до экватора покрытая огромным океаном. Ни единого клочка суши, если не считать искусственные острова-базы. И было-то их всего три штуки — по тэш’шским меркам, что днем, что ночью жарковато.

Взамен Руалата Тэш’ша оборудовала с добрую сотню подводных поселений и баз, разбросав их по всей планете — от склонов потухших вулканов и вершин подводных хребтов, всего на считанные десятки метров отстоявших от поверхности, до глубоководных плато.

Как ни странно, такие поселения считались едва ли не самым безопасным местом в зоне конфликта с Конфедерацией. Люди попросту не имели средств выковыривать обосновавшихся глубже трети к’та-ра[14] тэш’ша, равно как и вести боевые действия под водой.

В отличие от Руалата Тэш’ша, освоившей глубины родной планеты задолго до начала экспансии в космос.

Несмотря на поздний час в тактическом центре корабля-лидера кипела работа. Последние новости, в известной мере застали командование секторальным флотом.

Семь фигур, окруженные иллюзией межзвездного пространства, молча рассматривали висящую в воздухе схему секторов Конфедерации и прилегающей к ним территории Руалата Тэш’ша. Наконец, стоящий с краю тэш’ша повел рукой в управляющей матрице, меняя ракурс схемы.

— Откуда последовал удар?

Три области в глубине человеческой части карты оконтурила зеленая линия.

— Предположительно — отсюда, еашш-руал. Мы не смогли вскрыть переброску резервов с тыловых баз к зоне конфликта. Люди воспользовались временной скованностью наших сил и рискнули оставить без защиты второстепенные системы.

Тэш’ша сформировал краткий импульс раздражения.

— Вам известны потери людей. Они никогда не стали бы затевать такую операцию без резервов. Одну систему мы отстояли. Во второй потеряна центральная база, наша са’джета понесла тяжелые потери. Сейчас она занимает блокирующую позицию над планетой. Это тот максимум, что они могли выжать из внезапности своей атаки.

— Еашш-руал Трэддаш, анализ хода сражения в обеих системах свидетельствует о высоком уровне подготовки как войск Конфедерации. Люди послали лучшие войска, имеющиеся в их резерве.

Командующий сердито отмахнулся:

— Я ознакомлен с отчетом. Со сравнительными данными эффективности действий людей в системах Куросао и Авалон и усредненными за последние полтора Оборота — так же. Знаю, каковы наши потери. И все равно — рассчитывать на больше, чем они смогли достичь могли лишь глупцы. Я не настолько самоуверен, чтобы считать командование Конфедерации глупцами.