Жан Фавье - Столетняя война

• Название: Столетняя война
• Автор: Жан Фавье
• Издательство: Евразия
• Жанр: О войне
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-91852-004-8

Перед читателем, пожалуй, самая лучшая книга о Столетней войне — крупномасштабном военном столкновении двух монархий эпохи зрелого средневековья — Франции и Англии. Столетняя война — необычайно сложное и многослойное событие: начавшись с притязаний на французский трон двух родственников последнего короля Франции, Филиппа Валуа и Эдуарда Плантагенета, Столетняя война постепенно переродилась в национальное столкновение двух держав, двух народов, не случайно именно с этой войной связывают зарождение национального самосознания. После первых и необъяснимых, как тогда казалось, поражений французского рыцарства на полях битв при Креси и Пуатье, изменилась тактика и стратегия войны: рыцарские доблести уступали место желанию добиться конечного результата — победы над врагом любой ценой. На последнем этапе Столетней войны во Франции возникла первая постоянная армия. Жан Фавье детально излагает развитие военных действий, дает красочные и яркие описания крупных и мелких баталий, исследует роль эволюции вооружения.

Война оказала огромное влияние не только на область военного искусства и не ограничилась полями сражений. Жану Фавье удалось блистательно показать, как дворяне, духовенство, горожане и крестьяне воспринимали эту войну, чувствовали её приближение, какую роль играли в ней. Автор вписал историю войны в широкое полотно политической, экономической, социальной и культурной жизни средневековой Европы. Помимо прочего, некоторые главы книги посвящены жизни и смерти людей в эту эпоху, эпидемии Черной чумы, кризису сеньориального уклада, реформе Церкви и т. д.

---

Это начало вызывать тревогу. Что стало хорошо заметно, когда король воспрепятствовал браку Жанны де Пантьевр — как мы знаем, возможной наследницы Бретани, — с Карлом д'Эврё, сыном Филиппа и Жанны. Ведь однажды этому принцу предстояло стать обладателем всего нормандского наследства дома Эврё и впридачу королем Наварры, а если бы он еще и владел герцогством Бретанью, он бы сделался серьезнейшей угрозой для французской монархии. В конечном счете Жанна де Пантьевр вышла за Карла Блуаского — тот по крайней мере будет обязан королю всем, чем станет.

Шел 1337 год. Карл д'Эврё родился в 1332 г. С женитьбой он еще долго мог не спешить. Но он никогда не забудет, что его обделили до рождения и что его — с полным основанием — остерегались, прежде чем он научился ездить верхом. Этот принц крови действительно поставит под угрозу корону Валуа. Это его один испанский хронист в XVI в. наградит прозвищем Карл Злой, которое усвоят французские историки.

В ближайшее время Наварра предпочитала действовать в одиночку. Это стало особо ясным в период после Креси. Овдовев с 1343 г., энергичная королева Жанна правила своим пиренейским королевством, учитывая лишь собственные интересы. Не слишком желая, чтобы англичане, нанеся поражение Валуа, повернули оружие против нее, в марте 1348 г. она заключила соглашение, по которому за Эдуардом III признавалось право свободного прохода через все земли королевы-графини, отчетливо обязавшейся запретить доступ в свои крепости войскам Филиппа VI. Составленное для Наварры, это соглашение, очевидно, не относилось к нормандским крепостям дома Эврё; их Жанна держала как фьеф от короля Франции. Однако все уже поняли, что, выбирая между англичанами и французами, королева Жанна предпочла осторожность.

Через полгода Жанна — как ни в чем не бывало — спросила у Филиппа VI, не смущает ли его, что договор между Арагоном и Наваррой заключен против всех, без оговорки «кроме как против короля Франции». Тот окончательно утратил союз с Наваррой.

Артуа в руках короля

Пока принцы волновались и ждали удобных возможностей, мелкие феодалы и дельцы то здесь, то там поднимали ропот. Особенно в Артуа, где любой твердил, что графство платит королю налог на войну, но не получает от этого больших выгод с точки зрения обороны. Жители Артуа видели, как английский король с армией прошел от Креси к Кале. Они пострадали от непрестанных налетов армии, которая, чтобы развеяться от осадной скуки, жгла деревни и наводила страх на маленькие городки. Они не увидели ни короля Франции, своего сюзерена, ни своего сеньора герцога Эда IV Бургундского, женившегося на внучке и наследнице Маго д'Артуа. Тревога этих добрых людей была непритворной, проявляясь в письмах, которыми обменивались эшевены разных городов, чтобы получать сведения и поддерживать друг друга. Не сам ли бальи Арраса послал в Гент и Брюгге шпиона, пытаясь узнать, что замышляют принцы?

В том, чего требовали жители Артуа, не было ничего революционного. Они просто-напросто хотели, чтобы графство вошло в королевский домен. Стараясь щадить герцога Бургундского, Филипп VI колебался, отвергая идею присоединения в чистом виде: тогда надо было бы возместить герцогу ущерб. В конечном счете он избежал открытого кризиса, прибегнув к хитроумной процедуре: 2 декабря 1346 г. он взял Артуа «под свою руку». Иначе говоря, он не обирал герцога и не посягал ни на его права, ни на его владения, но взял на себя управление Артуа. Впрочем, все это объявлялось временным решением — «до тех пор, пока мы не устроим иначе».

Таким образом, это подобие захвата, сделанного с согласия герцога Бургундского и его жены, которые сознавали, в какой тупик их вовлекло небрежение предыдущих месяцев, было вынужденной мерой. С точки зрения права и морали сеньор, оставивший без защиты вассалов, не выполнял своих обязанностей. Но акт от 2 декабря 1346 г создал прецедент, о котором вскоре вспомнят Генеральные штаты: король заверил жителей Артуа, что деньги, взимаемые в Артуа, будут направляться на оборону этой области.

Мы желаем, дабы расходы и жалованье оплачивались так, как сие делалось до настоящего ордонанса, а излишек средств от рент, доходов, прибылей и жалований оного графства тратился, использовался и обращался на гарнизоны и охрану крепостей, каковые оный наш брат (герцог) имеет в оном графстве.

Прошло три недели. Герцог опомнился. В Мобюиссоне он пристал к королю. Королевская конфискация с Артуа была снята. Впрочем, страсти успели улечься. Но в следующем году, в преддверии нового и сложного наследования Артуа, Филипп VI вспомнит об этой идее.

Иоанн Добрый

Активно занимаясь этой дипломатией, Филипп Валуа выглядел не совсем уверенно. Выправил курс в следующем году после разгрома при Креси наследник королевства, вдруг выступивший заодно с деловым бюргерством, которым сам только что помыкал. Люди герцога Иоанна и жертвы чистки 1346 г. вновь появились в Совете, вошли в Счетную палату, заняли высокие посты в администрации. Иоанн завершил переговоры о дофинстве Вьеннском, которое дофин Юмбер II в 1349 г. уступил старшему сыну герцога Нормандского, внуку короля, который некогда станет Карлом V. Когда умерла вдова Эда IV, он даже взял на себя управление Бургундией.

Возможно, это была единственная реальная, и скромная, победа королевской власти в те годы, когда Филипп VI постарел — тогда в пятьдесят лет человек считался старым, а королю уже при Креси было пятьдесят три, — но когда взять власть в свои руки особо старался герцог Нормандский, ставший наконец хозяином своего герцогства и «сильным человеком» в королевстве. Когда 22 августа 1350 г. первый из Валуа умер, произошло то, на что не позволяли надеяться тридцать лет неопределенности и претензий к передаче короны: то, что Иоанн II стал королем Франции, было воспринято как нечто само собой разумеющееся.

Чистой воды курьезом считается идея, которая родилась в голове святой визионерки Бригитты Шведской, а та предложила ее Клименту VI, — об усыновлении Филиппом VI Эдуарда III. По мнению святой, это решение положило бы конец всем бедам христианского мира. В действительности, и это знали все, оно лишь умножило бы их число.

Впервые с 1328 г. королем Франции снова стал сын короля. Известно, что Эдуард III в свое время резко напомнил своему кузену Валуа, что он-то — не сын простого графа.

Иоанну II исполнился тридцать один год. Это был сложившийся, опытный человек. До сих пор он представил мало доказательств политических и военных талантов. Обладая не более чем средним интеллектом, он все-таки был образованным и даже просвещенным. Зато в нем отмечали негибкость ума и авторитаризм. Этот человек много читал, умел вести дискуссию, умел услышать аргументы другого и подумать, прежде чем сделать вывод, но был также способен к резким реакциям и к решениям, принимаемым сгоряча. Мало склонный к насилию, под влиянием гнева он становился несговорчивым. То нерешительный, то импульсивный, Иоанн II был прежде всего непостоянен.

Его назовут «добрым», потому что он жил на широкую ногу. Приобретя где-нибудь деньги, он тратил их не считая и щедро угощал друзей. Но разве его «положение» короля не предполагало этого?

Он не был фанатиком размахивания мечом и безутешным адептом некоего анахроничного рыцарства, каким его с удовольствием будут изображать, высмеивая орден Звезды и клеймя тактическую анархию в битве при Пуатье. Но этот кабинетный человек со слабым здоровьем, депрессивный и всегда испытывавший тревогу, периодически испытывал противоречивые влияния и иногда выражал нежелание быть марионеткой какой бы то ни было клики. Это был государственный деятель, но деятель неуклюжий. Королю Иоанну было трудно балансировать между знатью, с которой его связывало все воспитание и от которой отделяли все политические интересы, и советниками, в той же мере карьеристами, сколь и разумными людьми, нередко выходцами из парижского делового бюргерства, которое знать неустанно обличала.

Царствование началось со взрыва, который объяснялся атмосферой ожидания измены, в какой жил двор Филиппа VI, но драматический характер которого в достаточной мере демонстрирует импульсивность нового короля.

Вспомним о коннетабле Рауле де Бриенне, столь досадно попавшем в плен в 1346 г. под Каном во время беспорядочного бегства, очень мало походившего на оборону. Бриенн уже четыре года находился в Англии, и за это время его сторонники успели собрать деньги на выкуп. Он вернулся ко Дню всех святых 1350 г., и новый король, возвращавшийся с миропомазания, как будто встретил его с радостью. Поражение — не позор, и Бриенн, безуспешно, но с честью, выполнил свой долг. Он вновь занял свое место при дворе, причем одно из первых.

Тем больше было удивление, когда через несколько дней парижский прево Александр де Кревкёр арестовал Рауля де Бриенна прямо в Нельском дворце, в присутствии короля. Время было позднее. Арестанта заключили под стражу в одном из покоев.