Александр Кожев - Введение в чтение Гегеля

• Название: Введение в чтение Гегеля
• Автор: Александр Кожев
• Издательство: Наука
• Жанр: Философия
• Год: 2003
• ISBN: 5-02-026788-0

---

Произведение есть некое Sein /наличное бытие/, которое другие захотят отвергнуть, исказить, уничтожить, как и любое Sein, сходное с природным.[44] Но человек будет бороться и делать все, чтобы защитить свое произведение. Если ему это удастся, он удержится в бытии как человеческая, т. е. опосредованная действием, реальность (как Geist, а не как Sein).

Р. 292 /с. 216–217/. Произведение — это Время, которое стало пространством. Неизменная у Гегеля оппозиция Пространства и Времени, Sein /Бытия/ и Werden / Становления/ (Begriff /Понятия/). [45]

С той минуты, когда Интеллектуал отдает свое произведение на суд публике, у него появляется возможность (гипотетическая) понять себя.

Ему кажется, что он — результат совпадения множества случайностей. Но индивид — дело не случая, а активного само-синтезирования.

Человек есть собственное произведение в качестве дле- ния /ёигёе/. Само по себе произведение тленно, как и человек, который смертен. В произведении Интеллектуал снова сталкивается со смертью, позабытой было Человеком Разума. Но он бежит в воображаемый «вечный» универсум Красоты, Истины и Блага (аналог потустороннего, Бога, в которого верил Раб). Die Sache selbst /сама суть дела/: Интеллектуал притязает на «незаинтересованность», его, мол, занимает лишь «сама суть дела». На деле же его интересует только он сам, его собственная неповторимость.

(Р. 294 /с. 218/. Для Гражданина die Sache selbst — это Общество, посюстороннее Государство, Sein и Tun вместе, одновременно претворяемая в действительность цель, ее действенное претворение и претворенное в действительность произведение.)

Человек может превзойти свое произведение и быть своим действием, только если произведение и действие общественны.

Человеческое бытие /existence/ — это опосредованное самоубийство, поскольку другие уничтожают произведение индивида, а значит, и самого индивида, и поскольку он есть эти другие (они составляют Общество, за которое он готов отдать жизнь). Произведение индивида искажается и уничтожается другими — теми, кто суть сам индивид как представитель Volk /народа/ и Staat /государства/. И это произведение /oeuvre/ — он сам. Следовательно, работать над произведением /oeuvrer/ означает убивать себя, убивать опосредованно: превосходить /se transcender/, диалектически «снимать» самого себя (sich selbst aufheben).

Различение интеллектуалов по скрытым в них «способностям», которые из возможностей должны стать действительностью, — но не иначе как с помощью внешнего обнаружения. Виды (Gattungen) — в точности как в животном царстве: поэты, живописцы, музыканты и т. п.

Заблуждение и обман (Betrug) — утверждение, будто Интеллектуал жертвует своими эгоистическими, наличными интересами ради «абсолютных» Истины, Красоты и Блага (die Sache selbst /сама суть дела/). Потому что этих так называемых «вечных» ценностей, по Гегелю, вообще не существует. В расчет берется только негация (действенная) какой-то конкретной ценности, уже воплощенной во времени и в пространстве. Интеллектуал же ничего не отрицает, значит, он ничего не созидает, он всего лишь обнаруживает свою «природу», он — «духовное» животное (das geistige Tierreich /духовное животное царство/).

Что его действительно интересует, так это вовсе не действия, направленные на утверждение или низвержение какой-то общественной реальности, но исключительно «успех» своего произведения; он хочет достичь «положения», «степеней», обеспечить себе «место» в наличном Мире (природном и общественном). Он, стало быть, и не думает приносить себя в жертву Истине, Красоте и Благу, «Sache selbst» /самой сути дела/, тому, что он считает своим «делом» (каковое вовсе не является «общим делом»). Идеальный универсум, который он противопоставляет миру, — не что иное, как вымысел. То что Интеллектуал предлагает другим, лишено действительной ценности, значит, он их обманывает. Другие же, восхищаясь произведением и автором или ругая их, в свою очередь обманывают его, ибо не принимают «всерьез». Но и сами обманываются, если верят в важность его занятий (интеллектуальная «элита»). «Республика ученых» — это мир обворованных воришек.

Как сдвинуться с этой точки?

Нужно, чтобы Интеллектуал убедился в том, что значимо именно действование, а не вещь, и что действие есть взаи- л[46]одействие, действие совместное, общественное, политическое. Тогда он захочет, чтобы его признали те, кого он сочтет достойными признавать его. И тогда он будет уже не стоящим «над схваткой» Интеллектуалом, но деятельным гражданином (глава VI).

Но желание Интеллектуала быть признанным — это все еще пародия на борьбу за признание, которую ведет Гражданин в подлинном обществе. В псевдо-обществе, каковым является Республика ученых, желание признания — это не что иное, как желание прославиться: достаточно стать «знаменитостью».

Действование Интеллектуала — исключительно мышление, для него Тип Aller und Jeder* коллективное действова- ние, означает только то, что его мышление должно стать всеобщим, всеобще значимым. Так он приходит к морализирующему идеализму Канта и Фихте, представляющему собой типичную идеологию Интеллектуала. Это gesetzge- bende Vernunft /Разум, предписывающий законы/.

b. Die gesetzgebende Vernunft /Разум, предписывающий законы/ (р. 301–305 /с. 224–227/).

Р. 301–302 /с. 224–225/. Здесь слово берет Гегель, излагающий собственную точку зрения. Это введение в данный параграф.

Гражданин hat aufgehoben («снял») свою первоначальную наличную «натуру». Речь идет о Государстве, Государстве, бурно развивающемся, переживающем предреволюционное состояние (именно «пред», а не «до»), и о «законопослушных» гражданах, деятельно поддерживающих это Государство. Взаимоотношение категорий: Интеллектуал — Государство — Гражданин. Оппозиция Sittlichkeit, конкретной «повседневной морали» живого Государства, с одной стороны, отвлеченной нравственности Интеллектуала, а с другой — пост-революционной Moralitat гегелевского гражданина, каковая есть не что иное, как осознание конкретной реальности.

Существующее Общество делится на «массы» (группы, классы). Отсюда необходимость и разнообразие Законов, которые принимаются как данность, законопослушный Гражданин относится к ним как к «естественным» реалиям. Эта неспособность осознать положение дел, эта непосредственность показывают, что мы еще на переходной стадии. Законопослушный Гражданин понимает, что законы — не «даны», что они — результат его собственного действования. Чтобы понять это, он должен подвергнуть Общество отрицанию (посредством революционного действия) и преобразовать его в новое Общество. И тогда оно будет принято гегелевским Гражданином, иначе говоря, принято осознанно, с полным пониманием происходящего: принятие налично- данного в этом случае опосредовано отрицающим действо- ванием, которое это налично-данное и создало.

Р. 302 /с. 225/. Со слов: «Was sich…» /«То, что…»/ начинается диалектическая часть параграфа.

Wissende, gesetzgebende Vernunft: это законопослушный Гражданин (глава VI, А), который, становясь Интеллектуалом, оставляет действование ради размышлений и резонерства (точнее сказать, он им становится, поскольку перестает действовать — бороться и трудиться). Вместо того чтобы действовать в конкретной ситуации, он пытается мыслью — отвлеченно — определить, что есть Добро и Зло. Такая позиция формирует сначала наивного Моралиста, а затем — Мо-' ралиста размышляющего (философа).

Этапы диалектики морализма Интеллектуала:

а) наивная абсолютистская мораль, b) моральное учение Якоби (субъективизм), с) мораль Канта и Фихте (формализм).

Переход от акЬи от Ькс вынужденный: в конце концов (вместе с Кантом) мы приходим к морали, лишенной какого-либо содержания и конкретных требований. Отсюда нелепость фихтевской тавтологии: я = я.

Так что же, в конце концов, считает Гегель нравственностью?

Истинные моральные суждения — это те, которые выносятся Государством (нравственный = законосообразный); что же касается Государств, то над ними вершит суд всеобщая История. Но для того, чтобы ее суждения имели какой-то смысл, нужно, чтобы История завершилась. Так вот, Наполеон и Гегель завершают Историю. Потому-то Гегель и может судить Государства и индивидов. «Хорошо» все то, что подготовило явление Гегеля, т. е. образование Всемирной наполеоновской империи (на дворе у нас 1807 год!), которую Гегель «понял» (в Феноменологии и посредством Феноменологии).

Хорошо все то, что есть /existe/, поскольку оно есть. Стало быть, плохим будет любое действие, коль скоро оно отрицает наличное сущее. Действие — грех. Но грех может быть прощен. В каком случае? В случае успеха. Успех отпускает грехи, так как кладет начало новой реальности, которая отныне есть. Но откуда известно, что действие было успешным? Потому и нужно, чтобы История закончилась. Тогда будет видно, чтб продолжает быть /se maintient dans l'existence/, какова окончательная реальность.