Олег Маркеев - Неучтённый фактор

• Название: Неучтённый фактор
• Автор: Олег Маркеев
• Жанр: Политический детектив
• Год: 2006

Перед Вами  роман-прогноз. В “Неучтенном факторе” описываются события, которые   в о з м о ж н о произойдут в следующем десятилетии, ориентировочно — в 2015 году.

Считается, что прогноз на срок более, чем семь лет, из области науки переходит в научную фантастику.  Согласен, пусть роман считают фантастическим, лишь бы мой читатель получил возможность ознакомится с тем вариантом будущего, вероятность которого я оцениваю как угрожающе высокую.

К какому бы жанру не относили романы серии “Странник”, я считаю мои произведения политическими детективами. А, как известно, политика — это искусство реально возможного, а не наука о претворении сказок в быль. Я не фантазирую о грядущем. Потому что убежден, будущее уже наступило. Оно здесь и сейчас, и завтра не будет ничего, чего уже не существует сегодня.

 Внимательный взгляд не может не заметить посеянные семена и проросшие всходы, которые заколосятся в положенный им срок. Каждым днем вчерашним и каждым мигом сегодняшним мы творим свой завтрашний день. В котором на жить и искупать грех неведения. Иного будущего у нас нет, кроме того, что мы сотворили своими руками. Только на это будущее надо расчитывать, и только с таким будущим смириться.  Или всерьез допустить в прогнозах и упавовать на то, что прилетят инопланетяне и все устроять по-уму. Но это уже, согласитесь, совершеннейщая фантастика...

Прочитав роман до конца, вы убедитесь, что я ничего не выдумал, а просто обострил и довел до крайности те тенденции, что существуют в дне сегодняшнем.

---

— А хрена толку, если не знаешь, кто и как его завалит?  Тем более, что конкретных сроков не устанавливают.

Тихомиров, подумав, согласно кивнул.

— То-то, брат!  Поэтому, если они кого-то приговаривают, можно смело заказывать полированный ящик и полковой оркестр.

Тихомиров стал еще мрачнее. А Димтрий, напротив, сиял, словно сам все разработал.

— Странно, что тебя такого умного они еще не приговорили, — пробормотал Тихомиров.

Дмитрий хохотнул.

— Может, и приговорили, только я об этом не знаю. А что касается их системы, то и доподлинно я сам ничего не знаю. Только предполагаю. С известной долей вероятности, могу утверждать, что они именно так все и организовали. Идейку эту я еще пацаном подцепил в одной книжке. “Бойцовский клуб”*. Не читал?

------------------------------

* — роман лидера контр-культуры 90-х Найджела Пенника. В основу сюжета романа положена идея развертывания террористической организации на базе любительских клубов боев без правил.

— Нет.

— Само собой... Отрадно, что начальство тоже книжек не читает. Поэтому мне и поверило.

— Ну ты даешь! — выдохнул Тихомиров. — Так все нае...

— Стоп! — оборвал его Дмитрий. — Никакого должностного подлога я не совершал. Потому что уверен, в отличие от тебя и наших дубов в лампасах, мои клиенты такие книжки штудируют, как раввин Тору. И мне не нужно искать доказательств, если я и без них уверен, что все устроенно так, или приблизительно таким образом.

Он придвинул листы к Тихомирову.

— Как в данном случае, я имею все основания предполагать, что Соловей имел или мог иметь отношение к убийству Карнаухова.

— Та-а-ак.  — Тихомиров что-то прикинул в уме. —  А тебе на кой хрен это нужно?

—  Хочу это дело получить в разработку.

— Ну ты и патриот, Диман! — Тихомиров покачал головой. — Не знал, что ты такой любитель искать приключения на свою задницу. Дело же сразу на контроль поставят, сам знаешь.

— Ну и пусть.

— Тогда на клумбу, где железный Феликс торчал, надо тебе памятник забабахать, в полный рост. Из стекла и бетона, бля. Как передовику чекистского труда. В назидание потомкам, ха-ха-ха! — Страх у Тихомирова неожиданно смененился истерическим весельем.

Дмитрий брезгливо поморщился, из рта Тихомирова пахнуло свежим водочными перегаром.

— Тебе-то что? Да, я  —  карьерист. О себе думай, идиот! Тиснешь мне справку, я тебя официально высвистаю, сделаем вид, что плодотворно поработали, доложу шефу, он крякнет, но резолюцию шлепнет, и все —  ты чист. Дрыхни дальше в своем пыточном подвале. А твое начальство тебя еще в зад расцелует, когда ты ваш навоз мне сбагришь. — Он схватил Тихомирова за лацкан, притянул ближе, прошептал, не тая раздражения:

—Карьеру делают на «громких делах». Это мой шанс, понял?

Тихомиров отстранился.

—  Кто будет знать?

 — Только ты и я.

Тихомиров сделал вид, что взешивает все “за” и “против”.

— А счет когда предъявишь? — с глупой улыбочкой спросил он.

—  Да иди ты на хер, мудак! — Дмитрий сплюнул и потянул листки к себе.

Тихомиров дрогнул всем телом и накрыл их потной ладонью.

— Извини, Дим, слышь, извини! Риск-то какой, ты прикинь! Головы всем порубают. —  Глаза опять стали собачьими. —  Больше всех рискую я.

— Не хочешь, не пиши. —  Дмитрий крепко прижал свой угол листка и чуть поятнул к себе.

— А твой патрон там, “наверху”, прикроет, если Васькин папаша на нас наезжать начнет? — Он отвел руку Дмитрия от листка.

— У меня нет патрона, это раз. — Дмитрий убрал руку, пальцы сохранили влажное прикосновение потной ладони Тихомирова, и он медленно вытер их о рукав. —  Два, у тебя устаревшие сведения. Васькин папа больше не входит в правление “Госметалла”. Его год назад “задвинули на повышение” в Западноевропейский отдел. В настоящее время наводит загар на правую ягодицу где-то в Испании. В Россию по такому поводу не ломанет, потому что прилюдно называл сынка мудаком и дегенератом, и уже давно махнул на него рукой. Может быть, он тебе еще благодарен будет, ты только подсуетись, чтобы начальство шлепнуло телеграммку, мол, погиб ваш сынок на боевом посту, это три.

— И когда ты все узнать успеваешь?!

— В сутках двадцать четыре часа. Мне хватает.  Наконец, четыре. Подбери сопли, Тихон, смотреть тошно. Будешь писать?

—  Да. —  Тихомиров машинально вытер влажные дрожащие губы.

Дмитрий успел выкурить сигарету, пока Тихомиров старательно переделывал текст оперсводки в черновик протокола.

Рожухин разглядывал фотографии в рамках на стене над своим рабочим местом, временно занятым Тихомировым. Злословы из отдела прозвали фотографии “Наш боевой листок”.

На всех снимках был изображен он, Дмитрий. С планшеткой в руках, с “Винторезом” на изготовку, с автоматом на плече. На броне БРДМа, БТРа, БМП и Т-80. В стальном нутре КШМки, в десантном отсеке вертолета, у раскрытого люка десантного  отсека ИЛа. В горах, в болотах, на пустошах, на невзраных улочках неизвестных городков. Всегда в камуфляже, всегда улыбаюшийся. В окружении таких же крепких и хватких парней в камуфляже и с оружием в руках. Только их лица на снимках были для конспирации густо замазаны черным маркером.

Отдельной колонкой висели парадные фото с награждений и тожественных мероприятий. На них, напротив, лица тех, кому пожимал руку Дмитрий или кому он внимал с видом школьного отличника, остались доступными для узнавания.

Всякому, кто входил в кабинет, с первого взгляда на фотоэскпозицию становилось ясно: у начальства Дмитрий на особом счету, и имеет таких друганов, что лучше не связываться.

—  Кончил? —  спросил Дмитрий, бросив взгляд на настенные часы.

— Ага.  — Тихомиров положил ручку.  — Даже какие-то каракули изобразил, мол, думал, пока уличал злодея. И ошибок наделал грамматических.

— Молодца! —  Дмитрий быстро подхватил листы, пробежал глазами. — Почерк у тебя, Тихий, как у пьяного дворника. Ладно, сойдет. Та-ак... Коммуникативная активность примерно равная, допрашиваемый логику повествования не утрачивает, спонтанность высказываний налицо. Вывод — комплексная психолого-лингвистическая экспертиза* “липу” не вычислит. Вывод второй — Тихий, тебе нафиг не нужны подследственные. Гляди, как ты за них все складно расписывать научился!

-----------------

* — исследования с применением методов психологического и лингвистического анализа, позволяют по особенностям почерка, стиля и контекста установить психологическое состояние автора текста, особенности черт личности; в частности анализ протокола допроса позволяет установить получены ли показания во время допроса, либо предварительно подготовленны и заучены подследственным.

Тихомиров вспыхнул.

— Да пошел ты нафиг, Димон! Сам же предложил фуфло сляпать, а теперь издеваешься.

— Тихон, это не фуфло, а шедевр. Хоть сейчас в рамку. — Он хлопнул Тихомирова по плечу. — Да не ссы ты, прорвемся! У тебя пять минут на дорогу к себе. Короче, даю полчаса-час на охмуреж шефа. К одиннадцати я жду звонка. Пусть шеф дергает меня к себе. Здесь тебе больше ошиваться нечего. Там я сделаю круглые глаза и опознаю в вашем трупе своего клиента. Дальше —  дело техники. Кстати, почему ты сразу ко мне рванул? — Дмитрий задал вопрос неожиданно прокурорским тоном.

— Так... Ну это... — Тихомиров стрельнул взглядом в стакан. — А...

— На! — зло ощерился Дмитрий. — Ты прибежал ко мне, потому что подследственный назвал себя боевиком по кличке “Соловей”. И кинул заяву на “центральный террор”. — Он потряс листами перед лицом Тихомирова. — Вот ты и полетел ко мне для консультации, кто такой этот “Соловей” и с чем его едят. Ну, все понял?

Тихомиров слабо улыбнулся.

— Порядок, Димон. Я это от волнения... Так оно и было. У кого мне еще консультироваться, как не у аса антитеррора!

— Умница. Все, разбегаемся! Минутку! —  Дмитрий подцепил у вставшего из-за стола Тихомирова торчащий из кармана платок. На нем еще не засохли пятна крови. — Очень кстати.

 Дмитрий несколько раз промокнул его о листы протокола.

— Это для достоверности.

Тихомиров, глянув на кровавые отпечатки, едва сдержал приступ рвоты.

      * * *

                                                            

Оперативная обстановка

                                                                                       Совершенно секретно

                                                                                       экз. единств.

                                                Начальнику Следственного отделения УГСБ по Москве и Московской обл.

                                                 полковнику Баринову Н.В.