Салман Рушди - Гримус

• Название: Гримус
• Автор: Салман Рушди
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

«Гримус» — это первый роман Салмана Рушди, автора знаменитых «Сатанинских стихов». Он совершенно не похож на более поздние произведения писателя, такие, как «Последний вздох мавра» или «Дети полуночи». «Гримус» — это фантасмагория в лучшем смысле слова, увлекательный рассказ о странствиях молодого индейца по имени Взлетающий Орел, которому было суждено обрести бессмертие и сделаться равным богам. Для многих западных поклонников философии «нью-эйдж» это произведение стало культовым.

---

— Есть и другие, — сдаваясь, поддакнула Долорес.

— Вы можете рассказать мне о них? — спросил Взлетающий Орел, которому начинало казаться, что его череп сейчас лопнет от внутреннего напряжения, как перезрелый арбуз.

— Так вы хотите знать о них? — цепляясь за последнюю соломинку, переспросил мистер Джонс. — Вы уверены?

— Ничего интересного в этих людях нет, — добавила миссис О'Тулл.

Взлетающий Орел закрыл глаза.

— Прошу вас, — тихо проговорил он.

— Он просит так жалобно, — заметила Долорес О'Тулл.

И тогда они все ему рассказали.

По словам Долорес, К. был городом распутников и нечестивцев; эгоистичных и развращенных людей — находиться в обществе подобных субъектов приличная женщина не может себе позволить. Но, в конце концов, Взлетающий Орел женщиной, приличной или нет, определенно не был. От Виргилия Джонса он узнал все, что надеялся узнать. Это был тот самый остров, о котором говорил Сиспи. Остров вечноживущих, которые не могли сносить тяготы своего бессмертия в обычном мире, но уходить из жизни при этом не желали; по указке Сиспи они отправлялись на остров Каф, чтобы там сосуществовать с себе подобными.

— Известно ли вам имя Птицепес? — спросил удивительную парочку Взлетающий Орел.

— Птицепес, — повторил Виргилий Джонс. На его лице появилось новое странное выражение, непонятно, с чем связанное, с тревогой или с напряженными попытками вспомнить. — Эта леди ваш друг?

— Она моя сестра, — объяснил Взлетающий Орел.

— Нет, — ответил тогда Виргилий Джонс. — Мне это имя неизвестно.

Позже той же ночью Взлетающий Орел внезапно понял, что ему солгали. Откуда мистер Виргилий Джонс мог знать, что имя Птицепес принадлежит женщине?

Кроме того, непонятным оставалось и другое: почему обитатель прибрежной хижины решил ему солгать?

На следующее утро Взлетающий Орел снова заговорил о вчерашнем.

— Дражайший мистер Орел, — ответил ему мистер Виргилий Джонс, — я бы настоятельно советовал вам всецело сосредоточить внимание на восстановлении сил и здоровья. Несчастный случай, приключившийся с вами, очень сильно ослабил ваш организм. Когда вы поправитесь, мы с миссис О'Тулл ответим на все ваши вопросы. Тут на все нужно смотреть сообща; мне было бы гораздо легче, если бы вы поскорее пришли в себя.

— Я хочу знать, на острове моя сестра Птицепес и мистер Сиспи или нет, вот и все. Если я буду знать ответ на этот вопрос, это ничуть не подорвет мое здоровье, уверяю вас.

— Очень хорошо, — вздохнул мистер Джонс. — В таком случае мой ответ — «Да»; да, они здесь. В некотором роде. И больше я пока вам ничего не скажу. Давайте, поправляйтесь скорее, мистер Орел.

Взлетающий Орел вздохнул, оставил эту тему и выпил вторую чашку кореньевого чая.

Прихрамывая, Долорес О'Тулл отправилась на сбор кореньев, ягод и фруктов.

Виргилий Джонс уселся возле Взлетающего Орла и с плохо скрываемой ревностью принялся следить за тем, как выздоравливающий трудится над составлением одной из загадочных картинок.

— Какой вы способный, — сдерживая волнение, ровным голосом проговорил Джонс. — Поразительная скорость.

— Новичкам всегда везет, — отозвался Взлетающий Орел. Он и в самом деле продвигался к решению головоломки очень быстро.

— Теперь, когда вы уже почти совсем поправились, мы с Долорес с удовольствием выслушали бы историю ваших приключений. Насколько мне известно, путь к острову неблизок и должен был отнять у вас много времени. Но, вне всякого сомнения, сначала, как того требует вежливость, я немного расскажу вам о себе, чтобы прояснить некоторые естественные вопросы. Если хотите услышать нашу с Долорес историю, я готов начать.

— Прошу, — проговорил Взлетающий Орел и добавил в картинку еще несколько фрагментов.

Виргилий Джонс нахмурился.

— По-моему, этот фрагмент должен хорошо встать вон в то пустое место, наверху, — быстро и негромко проговорил он. Взлетающий Орел примерил фрагмент головоломки к указанному месту — тот не подошел.

— Вот сюда! — чуть погодя подал голос Взлетающий Орел. — Этот кусочек отлично умещается вот здесь.

Фрагмент головоломки ловко устроился в нижней части картинки.

— Дело в том, что я всегда хотел быть археологом, — заговорил Виргилий Джонс, меняя тему. — К сожалению, жизнь устроена так, что великие замыслы обычно остаются замыслами. Художники, или правильнее сказать живописцы, кончают тем, что зарабатывают себе на хлеб, размалевывая стены. Скульпторы ваяют унитазы. Писатели превращаются в критиков и публицистов. Археологи вроде меня в итоге становятся могильщиками.

— Так, значит, вы могильщик? — с неподдельным удивлением переспросил Взлетающий Орел. Все сходилось: мрачноватая внешность мистера Джонса как нельзя лучше соответствовала этой профессии.

— Некоторое время я действительно копал могилы, — ответил мистер Джонс. — Некоторое время. Прежде чем судьба моя круто повернулась и я оказался здесь. Моя работа мне нравилась; самым приятным было то, что все, с кем мне приходилось встречаться при ее исполнении, были довольны своей судьбой. Покойники были наконец покойны, плакальщики, выплакавшись, тоже успокаивались. На меня все это производило самое благоприятное впечатление — обильное пролитие очистительных слез, а потом полный покой, что может быть лучше. Благодать!

— Довольно циничная точка зрения, — заметил Взлетающий Орел.

— Увы! бедный Йорик, — отозвался Виргилий Джонс; черви давно уже проели его романтизм, разползшийся в клочки.

В установившейся затем недолгой тишине Взлетающий Орел уложил на места все оставшиеся фрагменты головоломки, кроме трех последних.

— У могильщика на острове Каф работы немного, — снова заговорил Виргилий Джонс. — В моем распоряжении оказалось много свободного времени, и тогда я предался своему любимому занятию — размышлениям.

— А что делает здесь Долорес? — спросил Взлетающий Орел.

— Ах, Долорес; ее история очень печальна. Ее любовь к жизни была отягощена непосильным бременем… она живет здесь в уединении, и мне отрадно знать это. Она открыла, что может любить людей только вдали от них. Здесь, конечно, присутствую я, но меня она терпит.

— Последний фрагмент не подходит, — объявил Взлетающий Орел.

Виргилий Джонс довольно улыбнулся.

— Это мой маленький секрет, — объяснил он. — Мои головоломки нельзя сложить до конца.

Глава 10

Наблюдая за вечерними приготовлениями Виргилия Джонса и миссис О'Тулл к ужину, Взлетающий Орел не мог не заметить, как гармонично сочетаются их действия. Впечатление было такое, словно хозяин и хозяйка хижины движутся на различных не пересекающихся уровнях комнаты — сгорбленная Долорес орудовала внизу, коротышка Виргилий, вытянувшись во весь рост, занимал верхний ярус. На краткий миг у Взлетающего Орла создалось полное впечатление того, что парочка существует в параллельных пространствах. Но потом иллюзия исчезла, и он улыбнулся. Несмотря на их скрытность и нежелание говорить об острове, эти люди ему нравились. Он с любопытством подумал о том, занимаются ли они любовью.

Днем он поведал им свою историю; они выслушали его рассказ в благоговейном, более подходящем детской аудитории, молчании, сопровождаемом только кивками и изумленными взглядами. Мистер Джонс подал голос только раз, когда Взлетающий Орел упомянул Николаса Деггла. Тут брови на мясистом лбу мистера Джонса поднялись, и он промолвил:

— Так, так.

Когда Взлетающий Орел закончил, в хижине несколько мгновений царила уважительная тишина. Первым заговорил Виргилий Джонс:

— Святые небеса, мистер Орел, ваш рассказ поистине удивителен. Вы много повидали на своем веку. Боюсь, наши с миссис О'Тулл истории не сравнятся с вашей. Наша жизнь, как вы несомненно уже успели заметить, проходит в замкнутом микрокосме; состояние собственных мозолей и состояние народов волнуют меня в равной степени. Не желая поучать, посоветую все же потихоньку привыкать к более чем скромному быту; жизнь в таком случае кажется более сносной.

— На этом острове мои поиски должны завершиться, — проговорил Взлетающий Орел. — Немного уже осталось.

— Откровенно говоря, — продолжил рассуждать мистер Виргилий Джонс, — я давно уже перестал видеть что-то достойное в героическом неуклонном стремлении к цели. Человек живет, чтобы хоть как-то упорядочить своим существованием пустую бессодержательность окружающей вселенной; добиваться большего означает угодить в водоворот.

Это люди чуткие, и они помогут мне, подумал Взлетающий Орел. Но в голосе мистера Виргилия Джонса ему послышались и иные нотки: сомнения. Словно обитатель прибрежной хижины не вполне верил в свои слова. Долорес О'Тулл была точно натянутая струна, и Взлетающий Орел это тоже заметил; когда он упомянул о том, что желает продолжить свои поиски, косой взгляд, брошенный ею на него, был продиктован не только вежливым вниманием.