Георг Гегель - Наука логики

• Название: Наука логики
• Автор: Георг Гегель
• Жанр: Философия
• Год: 1937

«Наука логики» — важнейшее сочинение Гегеля, где рельефно выступает его диалектический метод. Классики марксизма-ленинизма высоко ценят этот труд Гегеля. Ленин писал, что «нельзя вполне понять «Капитала» Маркса и особенно его I главы, не проштудировав и не поняв всей Логики Гегеля». Гегель угадал диалектику вещей в диалектике понятий. Диалектика Гегеля идеалистична, поэтому Ленин писал: «Логику Гегеля нельзя применять в данном ее виде; нельзя брать как данное. Из нее надо выбрать логические (гносеологические) оттенки, очистив от мистики идей: это еще большая работа». «Наука логики» Гегеля дается в новом переводе.

---

2. Этой рефлектированной в себя положенности, определенному как определенному, противостоит субстанция как неположенное первоначальное. Так как она, как абсолютная мощь, есть возвращение в себя, но само это возвращение есть прогресс определения, то она уже больше не есть простое «е себе» своей акциденции, но также и положена как это в-себе-бытие. Поэтому лишь как причина субстанция обладает впервые действительностью. Но эта действительность, заключающаяся в том, что в-себе-бытие субстанции, ее определенность внутри отношения субстанциальности, теперь уже положена как определенность, — эта действительность есть действие; поэтому та действительность, которую субстанция имеет как причина, она имеет лишь в своем действии. — Это — та необходимость, которая есть причина. — Она есть действительная субстанция, так как субстанция, как мощь, определяет самое себя; но она есть вместе с тем причина, так как она развертывает эту определенность или полагает ее как положенность; таким образом, она полагает свою действительность как положенность или как действие. Последнее есть другое причины, положенность по отношению к первоначальному, и опосредствовано через последнее. Но причина, как необходимость, вместе с тем упраздняет этот свой процесс опосредствования и есть в процессе определения себя самой (как первоначально соотносящееся с собой в противоположность опосредствованному) возвращение в себя; ибо положенность определена как положенность и, стало быть, тождественна с собой; поэтому лишь в своем действии причина есть истинно действительное и тождественное с собой. — Действие необходимо потому, что оно есть именно проявление причины, или, иначе говоря, есть та необходимость, которая есть причина. — Лишь как эта необходимость, причина есть нечто самодвижущее, начинает спонтанейно, не будучи

{677}

возбуждена некоторым другим, и есть самостоятельный источник, порождение из себя; она необходимо должна действовать; ее первоначальность состоит в том, что ее рефлексия в себя есть определяющее полагание и что, обратно, и то и другое составляют единое единство.

Действие поэтому не содержит в себе вообще ничего такого, чего не содержит в себе причина. И обратно, причина не содержит, в себе ничего такого, чего нет в ее действии. Причина есть причина лишь постольку, поскольку она порождает некоторое действие; и причина есть не что другое, как это определение, состоящее в том, чтобы иметь некоторое действие, а действие есть не что другое, как то, что оно имеет некоторую причину.

В самой причине как таковой заключается ее действие, и в самом действии — причина; поскольку причина еще не действовала бы или поскольку она перестала бы действовать, постольку она не была бы причиной, и действие, поскольку его причина исчезла, уже больше не есть действие, а представляет собою некоторую безразличную действительность.

3. В этом тождестве причины и действия снята теперь та форма, через которую они различаются между собою как в-себе-сущее и как положенное. Причина потухает в своем действии; тем самым потухло также и действие, ибо оно есть лишь определенность причины. Эта потухшая в действии причинность есть тем самым некоторая непосредственность, безразличная к отношению причины и действия и содержащая в себе это отношение внешним образом.

Ь) Определенное отношение причинности 1. Тождество причины с собой в ее действии есть снятие ее мощи и отрицательности, «и потому есть безразличное к различиям формы единство, содержание. — Последнее поэтому лишь в себе соотнесено с формой, в данном случае — с причинностью. Они тем самым положены как разные, и форма есть по отношению к содержанию лишь непосредственно действительная форма, некоторая случайная причинность.

{678}

Далее, содержание, взятое, таким образом, как определенное, есть некоторое разное содержание в себе самом; и причина определена по своему содержанию, а тем самым и действие также определено таким образом. — Так как здесь рефлектированность есть также и непосредственная действительность, то содержание есть постольку действительная, но конечная субстанция.

Такова теперь отношение причинности в его реальности и конечности. Как формальное, оно есть бесконечное отношение абсолютной мощи, содержанием которой служит чистое проявление или необходимость. Напротив, как конечная причинность, оно имеет некоторое данное содержание и исчерпывается внешним различием, имеющимся на этом тождественном, которое в своих определениях есть одна и та же субстанция.

В силу такого тождества содержания, эта причинность представляет собой аналитическое предложение. Одна и та же вещь оказывается в одном случае причиной, а в другом действием, там — самостоятельным устойчивым наличием, здесь — положенностью или определением в некотором другом. Так как эти определения формы суть внешняя рефлексия, то, когда определяют некоторое явление как действие и восходят от него к его причине для того, чтобы постигнуть и объяснить его, это представляет собою по существу дела тавтологическое рассмотрение субъективным рассудком; одно и то же содержание лишь повторяется дважды; в причине не имеется ничего, чего нет в действии. — Например, дождь есть причина мокроты, которая есть его действие; «дождь производит мокроту», это есть аналитическое предложение; та же самая вода, которая составляет дождь, и есть мокрота; но как дождь, эта вода существует в форме особой вещи, а как мокрота или влажность, она есть как бы прилагательное, нечто положенное, которое, как предполагается, уже не имеет своего устойчивого наличия в себе самом; и как одно, так и другое определение одинаково внешни воде. — Подобным же образом причина этого цвета есть нечто окрашивающее, пигмент, который есть одна и та же действительность,

{679}

выступающая в одном случае во внешней ей форме чего-то действующего, т. е. как связанная внешними образом с отличным от нее действующим, а во втором случае — в столь же внешнем для нее определении некоторого действия. — Причиной какого-либо деяния служит внутреннее умонастроение некоторого действующего субъекта, которое, как внешнее наличное бытие, сообщаемое ему (этому умонастроению) поступком, представляет собою то же самое содержание и ту же самую ценность. Если движение какого-либо тела рассматривается, как действие, то причиной ело служит некоторая толкающая сила; но и до и после толчка имеется одно и то же количество движения, одно и то же существование, содержавшееся в толкающем теле и сообщенное им толкаемому; и сколько оно сообщает, столько же оно само и теряет.

Причина, например живописец или толкающее тело, имеет, правда, еще и другое содержание; живописец имеет еще и другое содержание помимо красок и их формы, соединяющей краски и образующей из них картину, а толкающее тело имеет еще другое содержание помимо движения определенной силы и определенного направления. Но это дальнейшее содержание есть случайный придаток, не касающийся причины; какие бы другие качества живописец ни содержал в себе, если мы берем его абстрагируясь от того обстоятельства, что он есть живописец данной картины, — это не входит в состав нашей картины; лишь те из его свойств, которые сказываются в действии, присущи ему как причине; по прочим же своим свойствам он не есть причина. Точно так же, есть ли толкающее тело камень или дерево, зеленое ли оно, желтое и т. п., это не соучаствует в его толчке, и постольку это тело не ест(ь причина.

По поводу этой тавтологичности отношения причинности следует заметить, что оно может показаться не содержащим в себе тавтологии в тех случаях, когда указываются не ближайшие, а отдаленные причины какого-либо действия. Изменение формы, претерпеваемое лежащей в основании вещью в этом переходе через многие промежуточные

{680}

члены, прикрывает собою то тождество, которое при этом удерживается самой вещью. Вместе с тем в этом умножении причин, вдвигающихся между нею и окончательным действием, она связывается с другими вещами и обстоятельствами, так что не то первое, которое признается в этом случае причиной, а лишь все эти многие причины вместе взятые заключают в себе полное действие. — Так например, если человек попал в обстоятельства, при которых развился его талант, вследствие того, что он потерял своего отца, убитого пулей в сражении, то можно указывать на этог выстрел (или, если итти еще далее назад, на войну или некоторую причину войны и т. д. до бесконечности), как на причину мастерства этого человека. Но ясно, что, например, не этот выстрел есть сам по себе причина, а причиной служит лишь соединение его с другими действующими определениями. Или, правильнее сказать, он вообще есть не причина, а лишь отдельный момент в обстоятельствах, сделавших возможным результат.