Георг Гегель - Наука логики

• Название: Наука логики
• Автор: Георг Гегель
• Жанр: Философия
• Год: 1937

«Наука логики» — важнейшее сочинение Гегеля, где рельефно выступает его диалектический метод. Классики марксизма-ленинизма высоко ценят этот труд Гегеля. Ленин писал, что «нельзя вполне понять «Капитала» Маркса и особенно его I главы, не проштудировав и не поняв всей Логики Гегеля». Гегель угадал диалектику вещей в диалектике понятий. Диалектика Гегеля идеалистична, поэтому Ленин писал: «Логику Гегеля нельзя применять в данном ее виде; нельзя брать как данное. Из нее надо выбрать логические (гносеологические) оттенки, очистив от мистики идей: это еще большая работа». «Наука логики» Гегеля дается в новом переводе.

---

В-третьих, основание предполагает условие; но условие в такой же степени предполагает оставание; безусловное есть их единство, суть в себе (die Sache an sich), которая через опосредствование обусловливающего соотношения переходит в существование.

Примечание [Начало основания] Основание получило выражение, подобно другим рефлексивным определениям, в особом предложении: все имеет

{528}

свое достаточное основание. — Смысл этого предложения состоит вообще не в чем ином, как в том, что то, что есть, следует рассматривать не как сущее непосредственное, а как положенное; нельзя останавливаться на непосредственном наличном бытии или на определенности вообще, а следует от этого наличного бытия итти назад к его основанию, в каковой рефлексии оно имеется как снятое и в своем в-себе-и-для-себя-бытии. В предложении об основании высказывается, следовательно, существенность рефлексии в себя в противоположность голому бытию. — Что основание достаточно — добавлять это, собственно говоря, совершенно излишне, ибо это разумеется само собой; то, для чего основание было бы недостаточным, не имело бы никакого основания, а между тем ведь все должно иметь свое основание.

Но Лейбниц, сердцу которого был особенно близок принцип достаточного основания и который даже сделал его основоположением всей своей философии, соединял с ним более глубокий смысл и более важное понятие, чем это обыкновенно делают, когда останавливаются лишь на непосредственном выражении, хотя предложение следует признать важным также и в этом смысле, а именно потому, что бытие как таковое в его непосредственности объявляется здесь неистинным и по существу некоторым положенным, основание же признается истинным непосредственным. Но Лейбниц, преимущественно противопоставлял достаточность основания причинности в ее строгом смысле как механическому способу действия. Так как последний есть вообще внешняя, по своему содержанию ограниченная одной определенностью деятельность, то положенные им определения вступают в соединение внешне и случайно; частичные определения постигаются через свои причины, но соотношение этих частичных определений, составляющее существенное содержание какого-либо существования, не содержится в механических причинах. Это соотношение, целое, как существенное единство, заключается лишь в понятии, в цели. Для этого единства механические причины недостаточны, так как в основании их не лежит цель как единство определений. Лейбниц поэтому понимал под доста-

{529}

точным основанием такое основание, которое было бы достаточно также и для этого единства и поэтому обнимало бы собою не просто причины, но и целевые причины.

Однако это определение основания сюда еще не относится; телеологическое основание есть достояние понятия и опосредствования через понятие, каковое опосредствование есть разум.

А. Абсолютное основание а) Форма и сущность Рефлексивное определение, поскольку оно возвращается в основание, есть некоторое первое, некоторое непосредственное наличное бытие вообще, с которого начинают. Но наличное бытие еще имеет лишь значение положенности и по существу предполагает некоторое основание в том смысле, что оно его скорее не полагает, что это полага- ние есть снятие самого-себя, а непосредственное есть скорее положенное, основание же — неположенное. Как оказалось, это предполагание представляет собою полагание, бьющее рикошетом по полагающему; как снятая определенность, основание есть не нечто неопределенное, а определенная через самоё себя сущность, однако определенная как неопределенная или как снятая положенность. Оно есть сущность, которая в своей отрицательности тождественна с собою.

Определенность сущности как основание становится тем самым двоякой — определенностью основания и определенностью обоснованного. Она есть, во-первых, сущность как основание определенная быть сущностью, противостоящей положенности как неположенность. Во-вторых, она есть обоснованное, непосредственное, которое, однако, не есть в себе и для себя, — положенность как положенность.

Последняя тем самым равным образом тождественна с собою, но она есть тождественность отрицательного с собою.

Тождественное с собою отрицательное и тождественное с собою положительное есть теперь одно и то же тождество. Ибо основание есть тождество с собой положительного или даже положенности; обоснованное есть положенность как по- 34 Гегель, том V, Наука логики

{530}

ложенность, но эта его рефлексия в себя есть тождество основания. — Это простое тождество, следовательно, само не есть основание, ибо основание есть сущность, положенная как неположенное, противостоящее положенности. Оно есть, как единство этого определенного тождества (основания) и отрицательного тождества (обоснованного), сущность вообще, отличная от ее опосредствования.

Это опосредствование, сравненное с предшествующими рефлексиями, из которых оно проистекает, не есть, во-первых, чистая рефлексия, каковая не отлична от сущности и еще не заключает в себе отрицательного и тем самым также и самостоятельности определений. В основании же, как снятой рефлексии, эти определения имеют устойчивое наличие. — Оно не есть также и определяющая рефлексия, определения которой обладают существенной самостоятельностью; ибо эта последняя пошла ко дну в основании, в единстве которого они суть лишь положенные. — Это опосредствование основания есть поэтому единство чистой и определяющей рефлексии; определения этого опосредство-.

вания или положенное имеет устойчивое наличие, и наоборот, устойчивое наличие этих определений есть некоторое положенное. Так как это их устойчивое наличие само есть некоторое положенное или обладает определенностью, то они тем самым отличны от их простого тождества и составляют форму, противостоящую сущности.

Сущность обладает некоторой формой и ее определениями. Лишь как основание, она впервые обладает прочной непосредственностью или есть субстрат. Сущность как таковая едина со своей рефлексией и есть неразличимо само движение рефлексии. Поэтому нельзя сказать, что это движение рефлексии проделывается сущностью; она также и не есть то, с чего рефлексия начинает, как с первого.

Это обстоятельство затрудняет вообще изложение рефлексии; ибо нельзя собственно сказать, что сущность возвращается сама в себя, что сущность светит в себя, так как она не существует до своего движения или в последнем, и это движение не имеет основы, на (an) которой оно протекало бы. Некое соотнесенное выступает впервые лишь 531

{9}

в основании по моменту снятой рефлексии. Сущность же, как соотнесенный субстрат, есть определенная сущность; в силу этой положенности она по существу имеет в себе, форму. — Напротив, определения формы суть теперь такие определения, которые находятся как бы на сущности; последняя лежит в их основании, как нечто неопределенное, которое в своем определении безразлично к ним; они имеют в ней свою рефлексию в себя. Рефлексивные определения должны были иметь свое устойчивое наличие в них самих и быть самостоятельными; но их самостоятельность есть их разложение; таким образом, они обладают этой самостоятельностью в чем-то другом; но это разложение само есть это тождество с собой или то основание устойчивого наличия, которое они себе сообщают.

К форме принадлежит вообще все определенное; оно есть определение формы, поскольку оно есть некоторое положенное и тем самым отличное от того, формой чего оно служит (определенность как качество едина со своим субстратом, бытием; бытие есть то непосредственно определенное, которое еще не отлично от своей определенности или, иначе говоря, которое в ней еще не рефлектировано в себя, равно как последняя есть поэтому некоторое сущее, еще не некоторое положенное). — Формальными определениями сущности, по своей более детальной определенности, служат далее, как рефлексивные определенности, рассмотренные выше моменты рефлексии — тождество и различие; последнее отчасти как разность, отчасти как противоположность. Но, далее, сюда принадлежит также и соотношение основания, поскольку хотя оно и есть снятое рефлексивное определение, но благодаря ему сущность вместе с тем выступает как нечто положенное. Напротив, к форме не относится то тождество, которое основание имеет внутри себя, а именно не относится то обстоятельство, что положенность, как снятая, и положенность как таковая, — основание и обоснованное — есть единая рефлексия, составляющая сущность как простую основу, которая есть устойчивое наличие формы. Но это устойчивое наличие положено в основании; или, иначе говоря, эта сущность сама 34*

{532}

по существу выступает как определенная; тем самым она также опять-таки есть момент соотношения основания и формы. — В том-то и состоит абсолютное взаимоотношение формы и сущности, что последняя есть простое единство основания и обоснованного, но в этом единстве как раз сама является определенной или есть отрицательное и отличает себя как основу от формы, но таким образом сама становится вместе с тем основанием и моментом формы.