Георг Гегель - Энциклопедия философских наук. Часть первая. Логика

• Название: Энциклопедия философских наук. Часть первая. Логика
• Автор: Георг Гегель
• Жанр: Философия
• Год: 1956

Собрание сочинений в 14 томах.

Год: 1929-1959

---

{112}

Но почему мы имеем как раз именно известные пять чувств, — не больше и не меньше, и их различаем друг от друга именно так, а не иначе, — разумная необходимость этого должна быть доказана философским рассмотрением. Это и происходит, поскольку мы чувства понимаем как изображения моментов понятия. Этих моментов, как мы знаем, три. Но число пять в отношении чувств совершенно естественно сводится к трем классам чувств. Первый класс образуют чувства физической идеальности, второй — чувства реального различия, третий составляет чувство целокуп- ности всего земного.

В качестве изображений моментов понятия эти три класса, каждый в себе самом, должны образовать некоторую целокупность.

Первый класс имеет, смысл абстрактно всеобщего, абстрактно идеального, следовательно, не истинно целостного. Целокупность не может поэтому быть здесь налицо в качестве конкретной, но только в качестве распадающейся, в себе самой раздвоенной, разделенной между двумя абстрактными моментами. Первый класс обнимает поэтому два чувства: зрение и слух. По отношению к зрению идеальное есть простое отношение к самому себе, по отношению к слуху это идеальное есть то, что порождается через отрицание материального. — Второй класс представляет собой, в качестве класса различия, сферу процесса, разделения и растворения конкретной телесности. Но из определения различия тотчас же следует двойственность чувств этого класса. Второй класс содержит поэтому чувство обоняния и вкуса. Первое есть чувство абстрактного, второе — чувство конкретного процесса. Наконец третий класс содержит в себе только одно чувство — осязание, потому что осязание есть чувство конкретной целокупности.

Рассмотрим теперь несколько подробнее отдельные чувства.

Зрение есть чувство того физического идеального, которое мы называем светом. О нем мы можем сказать, что оно есть как бы ставшее физическим пространство. Ибо свет, "как и пространство, есть нечто нераздельное, нечто неомраченно идеальное, протяженность, абсолютно чуждая всякого определения, без всякой рефлексии в себя, — и постольку нечто, не имеющее никакой внутренней природы. Свет обнаруживает другое, — это обнаружение составляет его сущность, — но в себе самом он есть абстрактное тождество с собой, есть выступающая в пределах самой природы противоположность внеположности природы, следовательно имматериальная материя. Именно поэтому свет не оказывает никакого сопротивления, не имеет в себе никакого предела, неограниченно простирается по всем направлениям, является абсолютно легким, невесомым. Только с этой идеальной стихией и с ее омрачением посредством тьмы, т. е. посредством цвета, и имеет дело зрение. Цвет есть увиденное, свет же — средство видения.

Напротив, с собственно материальным в телесности мы еще не имеем дела при зрении. Предметы, которые мы видим, могут поэтому нахо- 11З диться далеко от нас. Мы относимся при этом к вещам только как бы теоретически, но еще не практически, ибо в акте зрения мы оставляем их, как нечто сущее, в состоянии покоя и устанавливаем отношение только к их идеальной стороне. Вследствие этой независимости зрения от собственно телесности его можно назвать благороднейшим из чувств. С другой стороны, зрение есть весьма несовершенное чувство, ибо через его посредство тело становится нам непосредственно доступным не в качестве пространственной целокупности, не как тело, но всегда только непосредственно как плоскость, только по двум измерениям ширины и высоты, и мы только потому оказываемся в состоянии видеть тело во всем его целостном облике, что становимся по отношению к нему на разные точки зрения, рассматривая его последовательно по всем его измерениям. Первоначально, — как это мы можем наблюдать у детей, — и самые отдаленные и самые близкие предметы кажутся глазу расположенными на одной и той же плоскости именно потому, что он не видит глубины непосредственно. Только поскольку мы замечаем, что воспринятой посредством осязания глубине соответствует темное, тень, — мы приходим к тому, что там, где нам становится видимой тень, нам кажется видимой и глубина. С этим связано и то, что меру отдаленности от нас тел мы воспринимаем не непосредственно при помощи зрения, но можем устанавливать ее только путем умозаключения, исходя из того, что предметы кажутся нам большими или меньшими.

Зрению как чувству идеальности, чуждой всякого отношения к внутреннему миру, противоположен слух как чувство чистой внутренности телесного. Как зрение относится к ставшему физическим пространству, к свету, так слух относится к ставшему физическим времени, к звуку. Ибо звук есть полагание телесности во времени, движение, колебание тела в себе самом — дрожание, механическое сотрясение, при котором тело, не будучи вынужденным изменить свое относительное положение как целое тело, приводит в движение только свои части, полагает во времени свою внутреннюю пространственность, снимает, следовательно, свое равнодушное внебытие и посредством этого снятия заставляет выступить на первый план свою чистую внутренность, непосредственно, однако, восстанавливая себя при этом из того поверхностного изменения, которое оно испытывало вследствие механического сотрясения. Но та среда, через которую звук доходит до нашего слуха, не есть только стихия воздуха, но в еще большей мере находящаяся между нами и звучащим телом конкретная телесность, например земля. Так, прикладывая ухо к земле, удавалось иногда услышать канонаду, чего нельзя было достичь через одно только посредство воздуха.

Чувства второго класса вступают в отношение к реальной телесности. Но с этой последней они еще имеют дело не поскольку она существует для себя, т. е. оказывает сопротивление, но лишь,

{114}

поскольку она еще находится в своем разложении и сама входит в свой процесс. Этот процесс есть нечто необходимое. Правда, тела отчасти разрушаются от внешних, случайных причин. Но помимо этой случайной гибели тела погибают также и в силу своей собственной природы, истребляют сами себя, однако так, что кажется, будто их гибель приходит к ним извне. Таким образом, воздух является той стихией, вследствие действия которой возникает процесс тихого, незаметного улетучивания всех тел, испарения растительных и животных образований. Хотя таким образом как обоняние, так и вкус находятся в определенном отношении к разлагающейся телесности, но все же оба эти чувства различаются друг от друга тем, что обоняние воспринимает тело в абстрактном, простом, неопределенном процессе его улетучивания или испарения, тогда как вкус относится, напротив, к реальному, конкретному процессу тела, а также к проявляющимся в этом процессе химическим опре- деленностям сладкого, горького, щелочного, кислого и соленого.

Для чувства вкуса необходимо непосредственное соприкосновение с предметом, между тем как для чувства обоняния такого соприкосновения не требуется, еще менее оно нужно для слуха и совсем не имеет места при зрении.

Третий класс, как уже было отмечено, содержит в себе только одно чувство, именно чувство осязания (Gefuhls). Оно преимущественно сосредоточивается в пальцах, почему и называется осязанием (Tastsinn). Осязание есть конкретнейшее из всех чувств, ибо его отличительная сущность состоит не в отношении к абстрактно-всеобщему или идеально-физическому или к обособляющимся определенностям телесного, но в отношении к массивной реальности последнего. Поэтому, собственно говоря, впервые только для осязания существует некоторое для себя существующее другое, для себя сущее индивидуальное, в противоположность ощущающему существу, как равным образом некоторому для себя сущему индивидуальному. В сферу чувства осязания входит поэтому и воздействие тяжести, т. е. искомого единства тел, косных, не вступающих в процесс распада, но оказывающих сопротивление. Вообще, только для осязания существует материальное для-себя-бытие. К различным способам этого для-себя- бытия относится, однако, не только вес, но и способ сцепления частиц тела — жесткость, мягкость, упругость, хрупкость, шероховатость, гладкость. Однако наряду с косной, твердой телесностью для осязания реально существует также и отрицательность материального, как чего-то для себя существующего, именно теплота. Под ее действием изменяется удельный вес и сцепление частиц тела. Это изменение касается и того, вследствие чего тело в сущности есть тело. Постольку можно сказать, что в том воздействии, которое вызывается теплотой, для осязания равным образом становится реальной телесность плотных тел. Наконец, фигура тела в своих трех измерениях также за-

{115}

висит от осязания, ибо его функции всецело подлежит всякая вообще механическая определенность.

Чувства, кроме указанных качественных различий, имеют также и количественное определение ощущения, его силу или его слабость.