Георг Гегель - Энциклопедия философских наук. Часть первая. Логика

• Название: Энциклопедия философских наук. Часть первая. Логика
• Автор: Георг Гегель
• Жанр: Философия
• Год: 1929

Собрание сочинений в 14 томах. Издательство социально-экономической литературы (Соцэкгиз)

Год: 1929-1959

---

Непосредственным умозаключением, формой которого является ?—О—В, единичное опосредствуется со всеобщим и положено в этом заключении как всеобщее. Таким образом единичный субъект, сам становясь всеобщим, служит единством двух крайних терминов и образует основание их опосредствования; это дает вторую фигуру умозаключения B) В—?—О. Последняя выражает истину первой фигуры, состоящую в том, что опосредствование произошло в единичном и, таким образом, представляет собою нечто случайное.

§ 187.

Вторая фигура смыкает всеобщее (последнее, определенное в предшествующем заключении через единичность, переходит во вторую фигуру и теперь занимает здесь место непосредственного субъекта) с

{294}

особенным. Всеобщее, таким образом, положено этим заключением как особенное, следовательно как то, что опосредствует крайние термины, место которых теперь занимают другие; это—третья фигура умозаключения: C) О—В—Е.

Примечание. В обычных изложениях так называемые фигуры умозаключения (Аристотель справедливо знает только три такие фигуры; четвертая фигура есть излишнее и даже, можно сказать, нелепое добавление позднейших авторов) ставятся лишь рядом друг с другом, и излагающие их нисколько не помышляют о том, чтобы показать их необходимость, а еще меньше думают о том, чтобы показать их значение и ценность. Не приходится поэтому удивляться, что позднее фигуры стали рассматривать как продукты пустого формализма. Но на самом деле они имеют очень важное значение, основываются на необходимости того, чтобы каждый момент, как определение понятия, сам становился целым и опосредствующим основанием. — Вопрос же о том, какими определениями должны обладать, помимо этого, посылки, чтобы в результате получилось правильное умозаключение в различных фигурах,— должны ли они быть универсальными и т. д. или отрицательными,—этот вопрос составляет предмет механического исследования, которое—вследствие своей механической природы, в которой отсутствуют понятие и внутреннее значение — справедливо предано забвению.— Меньше всего можно ссылаться на Аристотеля,чтобы доказать важность такого исследования и вообще рассудочного умозаключения. Аристотель, правда, открыл и описал эти, как и многочисленные другие, формы духа и природы. Но в своих метафизических понятиях, равно как и в своих понятиях о природном и духе, он был столь далек от желания положить в их основание и сделать критерием форму рассудочного умозаключения, что можно даже сказать обратно, что ни одно из этих понятий не могло бы возникнуть или быть сохранено, если бы оно должно было подчиняться законам рассудка. Несмотря на манеру Аристотеля давать большое количество описательного и рассудочного материала, господствующим у него всегда остается спекулятивное понятие, и он не допускает, чтобы в эту форму перешел тот рассудочный процесс умозаключения, который сначала так определенно излагается им.

Прибавление. Объективный смысл фигур умозаключения состоит вообще в том, что все разумное оказывается трояким умозаключением, а именно так,что каждый из его членов занимает место как крайностей,так и опосредствующей середины. Так именно обстоит дело с тремя членами

{295}

философской науки, т. е. с логической идеей, природой и духом. Здесь сначала природа есть средний, смыкающий член. Природа, эта непосредственная целостность, раскрывается, развиваясь, в эти два крайних члена — в логическую идею и в дух. Но дух есть дух, лишь будучи опосредствован природой. Затем, во-вторых, дух, который мы знаем как индивидуальное, деятельное, есть также средина, а природа и логическая идея суть крайние члены. Дух-то именно и познает в природе логическую идею и возводит природу, таким образом, в ее сущность.

Точно так же, в-третьих, сама логическая идея есть средина; она есть абсолютная субстанция как духа, так и природы, всеобщее, все проникающее собою. Таковы члены абсолютного умозаключения.

§ 188.

Так как каждый момент занимал место середины и крайностей, то их определенное отличие друг от друга снимается, и умозаключение имеет сначала своим соотносящим, связующим звеном внешнее, лишенное различия своих моментов тожество рассудка, равенство; это — количественное или математическое умозаключение. Если две, вещи равны третьей, они равны между собою.

Прибавление. Известно, что упомянутое здесь количественное умозаключение встречается в математике как аксиома, о которой, как и о других аксиомах, обыкновенно говорят, что ее содержание не может быть доказано, но оно и не нуждается в этом доказательстве, потому что оно непосредственно очевидно. Однако на самом деле эти математические аксиомы суть не что иное, как логические положения, которые, поскольку в них высказываются особенные и определенные мысли, должны быть выведены из всеобщего и самого себя определяющего мышления, а это их выведение и следует именно рассматривать как их доказательство. Это верно и здесь по отношению к признаваемому в математике аксиомой количественному умозаключению, которое оказывается ближайшим результатом качественного или непосредственного умозаключения. — Количественное умозаключение представляет собою, впрочем, совершенно бесформенное умозаключение, так как в нем упраздняется определенное понятием различие членов. Какие положения здесь должны быть посылками, — это зависит от внешних обстоятельств, и поэтому при применении этого умозаключения делают предпосылкой то положение, которое уже твердо установлено и доказано в другом месте.

{296}

§ 189.

Благодаря этому по отношению к форме получилось два результата: во-первых, каждый момент исполнял функцию и занимал место средины, следовательно, целого, потерял, следовательно, в себе односторонность своего абстрактного характера (§§ 182 и 184); во-вторых, завершилось опосредствование (§ 185), хотя и оно также завершилось только в себе, а именно лишь как круг взаимно предполагающих друг друга опосредствований. В первой фигуре ?—О—В обе посылки: ?—О и О—В еще не опосредствованы; первая посылка опосредствуется в третьей фигуре, а вторая посылка — во второй фигуре.

Но каждая из этих двух фигур предполагает для опосредствования своих посылок также и наличие двух других фигур.

Вследствие этого опосредствующее единство понятия не должно уже больше быть положено лишь как абстрактная особенность, а должно быть положено как развитое единство единичности и всеобщности и, в первую очередь, как рефлектированное единство этих определений; единичность вместе с тем определена как всеобщность. Такая средина дает умозаключение рефлексии.

?) Умозаключение рефлексии.

§ 190.

Если средина есть уже не только абстрактная особенная определенность субъекта, но вместе с тем и все единичные конкретные субъекты, которые обладают этой определенностью, хотя и обладают ею на-ряду с другим определенностями, то A) мы получаем умозаключение всякости (der Allheit),умозаключение обо всех. Большая посылка,имеющая субъектом особенную определенность, средний термин, как охватывающая всех, предполагает, однако, заключение, которое якобы имеет своей предпосылкой эту большую посылку. Она опирается поэтому B) на индукцию, средину которой составляют полное перечисление единичных, как таковых: а,b,с, и т.д. Но так как непосредственная эмпирическая единичность отлична от всеобщности и поэтому не может дать полноты, то индукция опирается C) на аналогию, средина которой находится в единичном, но в смысле его существенной всеобщности, его рода или существенной определенности.

Первое умозаключение для своего опосредствования отсылает нас ко

{297}

второму умозаключению, а второе — к третьему. Но последнее не менее первых двух требует определенной внутри себя всеобщности или единичности как рода, после того как формы внешнего соотношения единичности и всеобщности были пройдены в фигурах умозаключения рефлексии.

Примечание. Посредством умозаключения всякости исправляется вскрытый в § 184 недостаток основной формы умозаключения рассудка, но он исправляется лишь так, что возникает новый недостаток, а именно тот, что то, что должно было быть заключением, предполагается большой посылкой как непосредственное положение. — Все люди смертны, следовательно Кай смертен; все металлы электропроводки, следовательно также, например, и медь. Чтобы иметь возможность высказать эти большие посылки, в которых слово «все» должно означать непосредственные единичные вещи и которые должны быть по существу эмпирическими положениями, нужно, чтобы еще до того были сами по себе констатированы, как правильные, положения о единичном Кае, о единичной меди. — Каждому справедливо бросается в глаза не только педантизм, но и пустой, ничего не означающий формализм таких умозаключений, как: «все люди смертны, но Кай и т. д.».