Ольга Обнорская - Сад Учителя

• Название: Сад Учителя
• Автор: Ольга Обнорская
• Издательство: Сиринъ
• Жанр: Эзотерика
• Год: 1999

Ольга Борисовна Обнорская (1892–1957) обладала исключительными духовными качествами, писала чудесные стихи. Хорошо рисовала, была глубокой духовидицей. В 1936 году, находясь в местечке Гуарек, близ Сочи, где была маленькая колония теософов, она впервые «стала ощущать присутствие Учителя» и беседы с ним оформила в виде поэтической рукописи «Сад Учителя». «Здесь дан опыт одной души, искавшей Света, жаждавшей прозрения и благословения Учителя. Он скрыт в каждом как его сущность. И Его чарующий голос скажет Свое Слово и раскроет однажды Свое дивное присутствие в каждом сердце».

---

И Учитель отпустил меня.

12 декабря было пропущено.

13 декабря.

Очень долго не могла ничего увидеть. Я чувствовала себя пустой и опустошённой. Сердце во мне словно кто-то выжимал рукой, и от этого оно было полно тоски, близкой к отчаянию. И вдруг я внезапно увидела себя в Саду Учителя. Я стояла возле площадки роз в изнеможении, прислонясь к кусту, и шипы цеплялись за моё платье. Я чувствовала неимоверную слабость, и слёзы лились из глаз и наяву, и в видении. Я прижимала к сердцу платок — оно истекало кровью.

— О, Учитель! — взмолилась я. — Услышь меня! Ты видишь, моё сердце истекает кровью, пошли мне помощь Свою…

Но всё было тихо и безмолвно. Я изнемогала от скорби. И вдруг передо мной появился Нуми. Его глаза смотрели скорбно.

— Нуми! Ты видишь, я изнемогаю… Помоги мне!

— Я ничем не могу помочь тебе. Только Учитель может остановить эту кровь из сердца. Я пойду позову Его.

— Нет, нет, Нуми! Не зови Его! Учитель, наверное, всё Сам знает, и если Он не идёт…

Но Нуми уже ушёл. Я осталась снова одна. Слабость и великая скорбь не покидали меня. Кровь сердца уже обрызгала мою белоснежную одежду. И неожиданно я услыхала сзади себя тихий голос Учителя:

— Вот результат твоих страстей…

Я хотела повернуться к Учителю, но не могла. Мне нельзя было видеть Учителя. Захлёбываясь от рыданий, я прошептала:

— О, Учитель! В чем были страсти мои? Укажи мне… Я следовала указанию…

— Но ты пришла не туда, куда Мы указывали. И вот результаты… Теперь ты должна возложить сердце на алтарь Света, тогда оно перестанет сочиться кровью.

— О, Учитель! Где же этот алтарь Света?

— Следуй за Мной…

И Учитель пошёл, не оборачиваясь на меня, к выходу из Сада. Я следовала за Ним. Когда мы вышли за калитку Сада, Учитель сказал, указывая на горы:

— Там, вдали, мерцающая Звезда ждёт тебя… Это и есть алтарь Света. Сумей дойти до неё. Мы не покинем тебя. Но «Сад Учителя» отныне исчезает из твоей жизни. Теперь будет иное. Ты пройдёшь иные вехи. И помни, многое зависит сейчас от твоего усилия, от великой жажды достичь Света!

И Учитель исчез раньше, чем я успела протянуть к Нему руки.

Так начался мой новый путь к Свету.

ПРИЛОЖЕНИЕ (к книге «Сад Учителя» О.Б. Обнорской)

Содержание

Краткий биографический очерк

Мои воспоминания об Ольге Борисовне Обнорской

Письма О.Б.Обнорской

Ольга Борисовна Обнорская Краткий биографический очерк

В стремительно-огненном вихре
Созидание и разрушенье
Проходят, вращаясь совместно,
Одно дополняет другое.
И там, где Песня Смерти
Гремит в Мировом Оркестре,
Там нежная флейта Рожденья
Завершает её аккорды.
Так возникает Феникс:
В разрушенье тая созиданье…
С каждым шагом взлетая всё выше,
Возрождённый в бессмертном сверканье.
О.Б.Обнорская. 1944 г.

Ольга Борисовна Обнорская (1892–1957) обладала исключительными духовными качествами, писала чудесные стихи, хорошо рисовала, была глубокой духовидицей. Она получала послания от Учителей Востока, в том числе от Великих Учителей М. и К. Х… В 1936 г., находясь в местечке Гуарек (близ Сочи), где была маленькая колония теософов, она впервые «стала ощущать присутствие Учителя» и беседы с ним оформила в виде поэтической рукописи «Сад Учителя». Её беседы с Учителями и их послания стали почти каждодневными, и она говорила: «Я понимаю так, что они будут даваться в большом количестве, и это составит сейчас основную работу моей жизни». Своё назначение в жизни она так определяет в одном из писем 1936 г.: «Я сегодня вдруг ясно ощутила, что всё-всё, что есть в моей глубине прекрасного, — не моё. Оно принадлежит всем тем, которые сейчас должны стоять на трудных местах, которые должны крепко держаться, которые не могут подобно мне погрузиться в день, как в объятия любимого. И чтобы им жилось светлее и радостнее, я коплю в себе силы, я коплю в себе любовь, чтобы всё это расточить, опустошить в великом восторге отдачи».

24 мая 1955 г. она запишет:

На качелях весны качается сердце
Вверх — вниз,
Вверх — вниз…
С каждым полётом вверх —
Радость раскрытья.
С каждым полётом вниз —
Радость отданья…
Тихо колышется сердце,
Сладки мгновенья полёта…
Радость раскрытья,
Радость отданья…
Вверх — вниз,
Вверх — вниз.

Быть сознательным творцом своей жизни, постичь сущность своего высшего Я, понять своё назначение в этом мире и нести радость и свет людям было основным лейтмотивом её жизненного пути: «Вы должны помнить, что вы — сосуды, через которые проливается свет в мир, и всякое радостное и светлое движение вашей души будет вызывать ответные вибрации в окружающих вас». Из блокадного Ленинграда в феврале 1942 г. она писала мужу на фронт: «Какая-то страшная жизнь! Словно всё сдвинулось с места, всё стало звучать иначе, сдёрнута всякая позолота, вся фольга, и теперь обозначилась истинная сущность всего, чаще всего жестокая, ужасная, невыносимая… И это показывает, как малого мы достигли и как “словечки” оказались бесплодны! И всё же собираем в своём сердце крохотные кусочки истинного и молим Жизнь сохранить их в своём сердце, не расплескать последнего». В декабре 1956 г., когда жить ей оставалось всего два месяца, она получает послание, слова которого как бы подводят итог её жизненного пути:

Свет незримый в её сердце неугасим, и он вечно с нею. Слияние её света со Светом Высших будет всегда, всё время разрастаться в постепенности. И наконец зальёт её всю, не оставляя места ничему иному. Свет! Свет! Свет! — Вот, что ей завещано. Будет ли она видеть земными очами ту радость, которая зажжена перед её духовным взором, — это не существенно. Важен этот глубокий внутренний Свет, который уже светит в ней, которым она умеет уже владеть, направляя его не только на себя внутрь, но и вокруг себя. Чем шире будет круг её света, тем больше внутренней радости откроется ей. Пусть поймёт, что в мире форм всё изжитое ею стало как бы тем материалом, на котором разгорелся костёр её Света. В мире живущий — свету приобщается. Мир миру её духовному и физическому!

Ольга Борисовна Обнорская, урождённая Добрышина, была родом из дворянской семьи. Она родилась 28 октября 1892 г. в Москве. Её отец Б. Добрышин был очень образованным человеком, остроумным, весёлым, бесшабашным и легкомысленным. Мать, Надежда Ивановна Добрышина, воспитывалась в Мариинском институте благородных девиц. Вышла замуж она сразу же после окончания института, тогда ей ещё не исполнилось шестнадцати лет. Разрешение на брак пришлось испрашивать у архиерея. У них родилось трое детей: Сергей, Владимир и младшая Ольга (Ляля). Но семья распалась, и отец уехал в Гатчину, где и скончался в 1915 г. С 1908 по 1910 год Ляля жила у него в Гатчине. Её мать вышла замуж вторично, и от этого брака имела ещё двух сыновей: Владимира и Арсения Батуевых. Ляля так же, как и её мать, воспитывалась в Институте благородных девиц, а братья в кадетских корпусах. Учились все блестяще. Ляля и её двоюродные сёстры, дочери сестры-близняшки её матери — Софьи Ивановны Волынской — с детских лет писали стихи, поэмы, рисовали. Вся молодёжь с большой нежностью и любовью относилась к Софье Ивановне, называя её «Солнышко». Со своей матерью Ляля не была внутренне духовно близка. Братья очень любили Лялю и даже на балах с трудом уступали свою сестру другим кавалерам. Братья Добрышины были умны, талантливы и красивы, прекрасно играли на фортепьяно. Владимир Добрышин был в свите великих княжон. Он и братья Батуевы погибли в гражданскую войну. Старший брат Ольги Борисовны Сергей Добрышин, был инженером-мостостроителем, участвовал в войне 1914 г., был ранен и, оставшись на лечение в Швейцарии, невольно оказался в эмиграции, умер он в Тунисе около 1960 г. Ольга Борисовна так вспоминала в письмах о своём рождении: «Я всегда чту этот день, когда я впервые пришла в мир. Говорят, что я не плакала и не спала, а всё рассматривала кругом с любопытством». По воспоминаниям близких Ольга Борисовна с ранних лет отличалась независимым характером: «…напоминала кошку, которая “гуляет сама по себе”». Она росла очень живой и жизнерадостной девочкой, но сама она так вспоминала о своих детских годах: «Я была ещё крошкой, когда запиралась одна и радостно думала, что “хорошо, что никого нет возле”». Когда одна знакомая её матери сказала про Лялю, что та вырастет некрасивой, девочка подошла к зеркалу, долго себя рассматривала и вдруг с гордостью промолвила: «Ну и что, зато я буду умной!»

Все родственники Ольги Борисовны скептически относились к, так называемым, «Лялиным чудесам и к её потусторонним увлечениям». Близка Ольга Борисовна была, несмотря на большую разницу в возрасте, лишь со своей двоюродной сестрой Верой Алексеевной Волынской. В. А. Волынская сначала увлеклась индийской философией, но потом обратилась к православию. В возрасте 20 лет Лялю выдали замуж за богатого купца Попова; этот брак был заключён не по любви, но дал Ольге Борисовне некоторую самостоятельность и независимость. Сразу же после замужества Ольга Борисовна устроила в своём московском доме литературный салон, который посещал иногда и Маяковский. Её пригласили работать в частный театр, она рисовала художественные этюды, привлекавшие насыщенностью света и воздуха, писала стихи.