Лин Гамильтон - Гнев Шибальбы

• Название: Гнев Шибальбы
• Автор: Лин Гамильтон
• Издательство: Вече
• Жанр: Детектив
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9533-5460-8

Доктор Эрнан Кастильо Ривас, знаменитый эксперт по культуре и истории майя и давний знакомый антиквара из Торонто Лары Макклинток, просит ее приехать в Мериду, чтобы помочь в одном загадочном исследовании. Но Эрнан Кастильо неожиданно исчезает. Поиски доктора приводят Лару в мексиканские джунгли неподалеку от Мериды, где ей предстоит опасное путешествие через преисподнюю майя, грозную Шибальбу.

Лин Гамильтон — популярная канадская писательница, лауреат премии Ассоциации детективных авторов Канады. Книга «Гнев Шибальбы» открывает цикл увлекательных детективных романов о приключениях Лары Макклинток, антиквара из Торонто.

---

Я согласилась. Комната доньи Хосефины меня потрясла. Во-первых, в ней было очень темно. Жалюзи были закрыты. Иза сказала, что так было всегда. Комната походила на небольшой музей, словно из другой эпохи. Донья Хосефина привнесла несколько своих собственных предметов в обстановку комнаты: маленькое кресло с вышитыми подушками, дамский письменный столик.

Но самым поразительным был комод. Он походил на небольшое хранилище реликвий. Верх был покрыт отрезом черного бархата. На бархате рядом с маленькой серебряной детской ложечкой, серебряной чашкой и бронзовой детской туфелькой стояла очень старая, тонированная сепией фотография в серебряной рамке, на которой был запечатлен маленький мальчик, предположительно ее пропавший сын. Фотография была задрапирована черным крепом. В подсвечнике рядом с фотографией виднелись остатки свечей.

В верхнем ящике комода, завернутое в материю лежало пожелтевшее платье для крещения и капор, а также старые деревянные игрушки. Так, словно бы ребенок умер, что, насколько я знала, могло оказаться правдой. Смотреть на это было очень, очень грустно.

Пока мы убирались, Иза спросила меня, не слышала ли я о том, что кто-то пытался проникнуть в больницу, где лежала донья Хосефина. Я вспомнила полицейскую машину, которую я видела накануне ночью, но ничего не сказала.

— Кто-то бродил по коридорам и заглядывал в палаты, — сказала Иза. — Сестрам этот человек показался подозрительным, и они прогнали его. Или это сделала мать-настоятельница. Представляю, что он испытал!

На лице Франчески мелькнула тень улыбки.

Иза вычистила остальные ящики комода, в которых больше не было детских вещей, а только черные мантильи доньи Хосефины, веера, перчатки и еще то, что Изе показалось очень экстравагантным черным шелковым бельем.

Мне поручили убраться в платяном шкафу. Пристрастия доньи Хосефины в одежде были весьма последовательны. Шкаф был забит черными платьями, длинными черными юбками и блузками в старомодном испанском стиле.

На полке в шкафу стояли две коробки. В одной лежала пара очень красивых старинных кружевных мантилий, обе белые, и красивые белые кружевные перчатки. А также причудливая черная кружевная маска, идеально подходящая для бала-маскарада.

В другой коробке лежал альбом для газетных вырезок.

— Думаю, донья Хосефина будет не против, если я загляну в ее альбом? — спросила я, когда мы закончили упаковывать вещи, на этот раз для того, чтобы оставить их на хранение в отеле, так как Франческа сказала, что в глубине души надеется, что Хосефина вернется.

— Не думаю, что сейчас ее это волнует, — сказала Франческа, поэтому я взяла альбом с собой в гостиную.

На первой странице было несколько фотографий Хосефины и ее сына. На них она была в белом, как и ее сын. Пристрастие к черному вызвано исчезновением ее сына, а не ее мнимым вдовством, как все полагали.

В дополнение к этим фотографиям донья Хосефина хранила газетные вырезки и фотографии людей, которые что-то для нее значили. Самые последние вырезки были статьями об Изе и ее модном бизнесе или обзоры об отеле и еде, которую готовила Франческа.

В более ранних газетных вырезках описывалась выдающаяся дипломатическая карьера Сантьяго. Также была небольшая статья из местной газеты, в которой рассказывалось о том, как местная футбольная команда из старшеклассников выиграла плей-офф благодаря блестящей игре Норберто Ортиса.

Еще там были статьи о доне Эрнане и его музее и большой очерк о его работе с общинами аборигенов, нацеленной на сохранение культуры майя.

Также там хранились старые приглашения на танцы, званые вечера и торжественные балы, билеты в театры и на открытие галерей. Донья Хосефина, похоже, весело проводила время в Мериде, и я была за нее рада.

В вырезках было несколько упоминаний о таинственной даме в маске, которую видели на многих светских раутах города, и я поняла, для чего донье Хосефине была нужна та элегантная маска, которая лежала в шкафу.

Среди всех этих воспоминаний были статьи об успехах нескольких бизнесменов Мериды. Многие из них, без сомнения, удивились бы, если бы узнали, что информация об их финансовых и социальных делах была сохранена той, которая, как я догадывалась, была на тот момент их настоящей или бывшей любовницей.

Одним из таких бизнесменов был Диего Гомес Ариас, о котором в более ранних заметках писали как о молодом и перспективном человеке. В самой первой статье много говорилось о его удачном бизнесе, связанном с ветряками. Очевидно, ему удалось получить лицензию на этот план раньше, чем крупным европейским и североамериканским производителям.

Там же хранились объявления о его свадьбах, рождении дочери, о спуске на воду его первого корабля, открытии его роскошного отеля. Еще в альбоме было множество статей о грядущей шикарной вечеринке, которую он устраивал для Монсеррат — очевидно, это был светский раут сезона.

У доньи Хосефины был подробный отчет о делах этого человека, собранный за многие годы, и мне стало вдруг интересно, в чем причина такого внимания. Она была по крайней мере на двадцать или тридцать лет его старше. Может, она несла ответственность за его первый сексуальный опыт, с некоторым удивлением предположила я. У него явно была склонность к блондинкам.

Или, возможно, было что-то еще. Помню, как она разволновалась, когда я упомянула его имя в больнице. Тогда я подумала, что она знает, что он как-то связан с гибелью дона Эрнана. Возможно, так оно и было.

Я подумала о своем более раннем предположении, касающемся его нынешнего финансового статуса. Тогда я думала, что, даже если ему пришлось бы закрыть свой нефтяной бизнес, его другие предприятия продолжали бы приносить ему прибыль. Но теперь я не была в этом уверена. Возможно, он просто делал хорошую мину при плохой игре. И, по-видимому, у него была богатая жена.

Я должна была это как-то проверить. Он был одним из моих главных подозреваемых, и я знала, что деньги были очень сильной мотивацией. Хотя как могло убийство дона Эрнана поправить его финансовое положение, я не понимала.

Я вернула альбом для вырезок в коробку и положила ее к остальным вещам доньи Хосефины. Я горячо надеялась, что Франческа права и донья Хосефина вернется за своими вещами.

Остаток дня я готовилась к побегу. Я одолжила у Изы большую сумку с ремнем через плечо и уложила в нее все самое необходимое: туалетные принадлежности, смену белья, джинсы, футболки и пару вещей, которые, как мне казалось, могут понадобиться, — фотографию дона Эрнана и фонарик.

Украдкой я вытащила из коробок с вещами доньи Хосефины длинную черную юбку, мантилью, перчатки и веер, а также — маску. У себя я примерила свой новый карнавальный костюм.

Юбка, которая миниатюрной Хосефине доходила бы до пола, мне оказалась выше лодыжек. В талии юбка оказалась немного тесноватой, и мне пришлось застегнуть ее большой английской булавкой, а в бедрах, к счастью, она оказалась свободной. Я планировала надеть к ней черную рубашку с длинным рукавом.

В конце дня я снова попыталась поспать, жалюзи в моей комнате были плотно закрыты и не пропускали солнечный свет. В отель прибыл майор Мартинес и настаивал на личной встрече со мной, чтобы убедиться, что я все еще здесь.

Наконец стемнело. Я ждала, пока в гостинице не наступит тишина, затем оставила записку Изе, в которой просила ее не беспокоиться и, если получится, уговорить Жан Пьера воспользоваться своими банковскими связями и выяснить финансовый статус Гомеса Ариаса, после чего я в последний раз выбралась через окно ванной комнаты.

В юбке и с большой сумкой на плече это оказалось непростой задачей, но в конце концов мне это удалось. Я подождала, пока пара гуляющих пройдет мимо, затем спустилась по стене и со всех ног бросилась к Пасео де Монтехо, где надела маску, мантилью и попыталась смешаться с праздничной толпой.

Мой костюм был составлен очень грамотно, а вот плана действий я не обдумала. Я знала, что должна избавиться от ножа, пока я не сошла с ума, поэтому я последовала за толпой на площадь, и, когда мы оказались возле музея, я быстро прошла по боковым улочкам, а затем — через маленький внутренний садик.

Убедившись, что никто меня не видит, я, объятая неподдельным ужасом, снова вошла в музей. Как можно быстрее я прошла на цокольный этаж, в комнату фрагментов, затем подошла к столу Марии Бенитес и ее компьютеру, чтобы найти ящик, который был мне нужен. Скоро нож — как я надеялась, тщательно вытертый от следов моих пальцев, — снова оказался в ящике.

Мне, словно современной леди Макбет, показалось, что мои руки покрыты кровью. И это было правдой. Отчаянно протирая лезвие, я сильно поранила руку. Начало было не слишком хорошим.

Я отправилась на поиски общественного туалета и в нескольких кварталах от музея на автобусной станции нашла, что искала. Я промыла руку, сказав служащей, что перебрала на карнавале, — ложь, которую она сочла забавной. Она даже оказала мне любезность и принесла йод и марлю, после чего я снова отправилась в путь.