Ольга Клюкина - Сапфо, или Песни Розового берега

• Название: Сапфо, или Песни Розового берега
• Автор: Ольга Клюкина
• Издательство: ТЕРРА — Книжный клуб
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-275-00099-5

И достоверные сведения, и сохранившиеся стихотворные строки, и легенды, и мифы — все использует автор для создания яркого образа своей героини. Перед нами раскрываются душевные переживания великой поэтессы, бытовые подробности ее жизни, наставничество и творчество, а также необычный женский мир, созданный Сапфо на острове Лесбос.

---

— Ха, раненько он нас сегодня разбудил, но это даже и к лучшему, — бодро сказал Алкей, просмеявшись. — Эпифокл так завопил, словно военная труба подала сигнал к сражению. Что, Фаон, могу сказать, что ты с честью выдержал атаку! Теперь Эпифоклу придется принести тебе публичные извинения.

— Нет, не надо, ничего не надо, — проговорил Фаон, растерянно озираясь по сторонам. — Я все равно его убью.

— Не стоит даром трудиться, Фаон, он и сам скоро отдаст концы, — проговорил Алкей, незаметно подмигивая юноше. — И потом — тебе некогда будет заниматься этим неблагодарным делом. Я ведь как раз собрался тебя к вечеру проводить к гавани. Мой посыльный сообщил, что как раз сегодня на закате в Афины отправляется снаряженное судно, и владелец — кстати говоря, мой хороший знакомый — согласился взять тебя с собой.

На самом деле Алкей несколько исказил те новости, которые сообщил ему посыльный, передав при всех во дворе дома какую-то записку.

Вчера вечером из Митилены действительно прибыл гонец сообщить Алкею, что друзья ждут его нынешней ночью на некое секретное и важное совещание государственной важности.

Так как сообщение пришло от Мнесия, Алкей мог безошибочно заключить, что его старый друг снова начал готовить очередной заговор против тирана и активно собирает союзников.

Разумеется, не явиться на подобный совет без серьезной причины Алкей не мог — в политических делах поэт привык быть в числе первых! — и поэтому частное дельце с Фаоном нужно было уладить как можно скорее.

Тем более что с мальчишкой все, что следует, было уже обговорено накануне.

— Оставьте меня все! — вдруг воскликнул Фаон, яростно сжимая кулаки. — Все, совсем все! Я же вижу — вы все ненавидите меня! Вы все только смеетесь надо мной! Не нужно мне извинений, никаких ваших праздников и песен! Лучше оставьте меня в покое: ничего мне не надо. Я хочу домой!

И Фаон выбежал из комнаты через дверь, ведущую на задний двор, откуда быстрее всего можно было добежать к дому Алфидии.

Алкей хотел было броситься за Фаоном вслед, но решил, что это будет выглядеть слишком уж откровенно и несолидно, и лишь раздраженно махнул рукой ему вослед.

— Ну вот, обидели человека, — вздохнула Дидамия.

— И я бы тоже обиделась, если бы на меня напрасно возвели такие обвинения, — сказала Глотис. — И даже еще не так.

— И как раз накануне отъезда. И все оттого, что вы тут даете своим слугам слишком много свободы, — в сердцах проговорил Алкей, поворачиваясь к Сапфо. — Конечно, со стороны выглядит необычно, Сапфо, что ты стараешься держать слуг и даже рабов себе за равных, и даже дает лишний повод к разговорам о твоей школе, но ты сама теперь видишь, что из этого получается. И зачем только твою Диодору дернуло спрятать мешок как раз накануне отъезда? Спасибо еще, что у Эпифокла не случился из-за своего золота разрыв сердца, а то сейчас бы нам всем пришлось тужиться и сочинять погребальные песни под названием «эпифоклики»…

— Но… кто это? — спросила Клеида, кивая на дверь, через которую только что выскочил рассерженный Фаон.

— Юноша… — рассеянно ответила Сапфо.

— Но я, мама, и сама вижу, что не девочка! — усмехнулась Клеида. — Хотя молодой человек имеет чересчур гладкие щеки, длинные кудри и издалека похож на девушку. Он разве здешний? А куда он уезжает?

— Этот молодой человек по имени Фаон — сын покойной маленькой Тимады, о которой я тебе как-то рассказывала, — терпеливо пояснила Сапфо. — И теперь он должен отъехать в Афины, где живет его очень богатый дед. Алкей говорит, что надо ехать уже сегодня. Уж хотя бы распрощаться по-хорошему!

— Странно как-то, Сапфо, — задумчиво проговорила Клеида, оглядываясь по сторонам. — Раньше я чаще всего встречала у тебя только женщин, а сегодня вижу сразу столько мужчин! Почему?

— Вот и я то же самое говорила твоей матери, — сказала Глотис, покидая комнату. — Зачем нужно столько ненужного шума? Но ты же знаешь — она никого не слушает, кроме себя.

А Клеида, окруженная сплетнями о ветрености и непостоянстве Сапфо, в который раз увидела лишь хорошо знакомые женские лица.

Незнакомцами для нее были только мужчины, исключая Алкея — поэт был частым гостем и в столичном доме матери.

Но рыжий, угрюмый бородач, и безумный старик, и красивый, как Аполлон, юноша, которого сейчас при всех напрасно оклеветали, — все это были для Клеиды совершенно новые люди, вызывающие естественное любопытство семнадцатилетней девушки.

Особенно юноша, который так гордо сейчас убежал, не дожидаясь ни от кого слов сочувствия и утешения!

Такой непримиримый характер в мужчинах Клеида очень ценила, не говоря уже о приятной внешности и особенно черных глазах Фаона, сверкающих от ярости!

Впрочем, Клеида тут же подумала, что ее жених, Гермий, все равно гораздо красивее, потому что имеет более мужественную наружность, широкие плечи и приятную на ощупь, колючую щетину на лице. Слишком явно все-таки гладкие щеки и мягкие кудри рассерженного юноши напоминают женские!

— Все, отдала путаному безбожнику назад его богатство, — объявила появившаяся в комнате Диодора. — Чтоб он с ним провалился в Тартар.

— Но где же он сам? — спросила Сапфо.

— Да, разве не хочет погреметь перед нами в кишках монетами? — недовольно поинтересовался Алкей. — И заодно сказать кое-что Фаону и всем нам тоже.

— Нет, он устыдился и теперь заперся в дальней комнате, — пояснила Диодора и спросила, оборачиваясь к Леониду: — Скажи, добрый человек, надеюсь, ты сегодня отвезешь наконец-то старую колготу на свое судно? Сил моих больше никаких с ним нет!

Диодора нисколько не сомневалась, что Леонид и сам ждет не дождется, когда закончится праздник и наконец-то можно будет отправиться в путь, и потому видела в нем своего главного союзника и «доброго человека».

Поэтому ответ рыжего бородача прозвучал неожиданно не только для служанки, но и для всех остальных тоже.

— Нет, — спокойно сказал Леонид. — У меня появились здесь неотложные дела. Теперь Эпифоклу самому придется меня подождать.

— Да гарпии всех раздери в клочья! — не выдержала Диодора. — Никак вам тут всем словно медом намазано! Да вы все…

— Алкей правильно говорит, мама, — с осуждением посмотрела на старую служанку Клеида — она хоть и любила старушку, но все же никогда не воспринимала ее всерьез. — Слишком много свободы — это тоже неправильно.

— Диодора! — строго сказала Сапфо, непривычно повышая голос. — Это мои гости, Диодора. Выйди за дверь, если будет нужно, тебя позовут.

— Дела? — переспросил Алкей, обращаясь к Леониду, которому все еще никак не мог до конца простить вчерашней охоты. — Должно быть, ты здесь истребил еще не всех кабанов и волков?

— Я хочу купить в Митилене дом, — спокойно сказал Леонид. — Мы с Филистиной решили пожениться, и нам нужен хороший дом.

«Как с Филистиной?», «Как — пожениться?», «Неужто?» — тихо прошелестело в комнате на разные голоса.

— И Филистина… согласна? — с запинкой уточнила Дидамия, для которой эта новость тоже оказалась полнейшей неожиданностью.

— Да, согласна. Между нами это дело уже решенное, — спокойно и даже несколько грозно сказал Леонид. — И никто не сможет помешать свадьбе, лучше даже не пытаться.

И проговорив это, Леонид тоже покинул трапезную, потому что боялся из суеверия слишком много говорить на такую важную для него тему и решив про себя, что сейчас ему просто нужно как можно скорее действовать, пока Филистина не передумала и не произошло еще каких-либо неожиданных событий.

Прежде всего, Леонид обдумывал, как ему следует повести себя с Митридатом — как ни крути, но этот человек, не из последних в Митилене, считал Филистину своей собственностью, любимой гетерой, и может не захотеть с ней легко расстаться.

Разумеется, самый простой и безотказный способ — заплатить Митридату откуп, и деньги на это у морехода были.

Леонид хорошо знал и слишком часто наблюдал расчетливость и жадность многих торговцев, которые порой умудрялись у варваров обменивать небольшую амфору с вином на трех взрослых рабов, да и то еще потом требовали себе какой-нибудь надбавки.

Но вдруг Митридат был исключением из общего числа?

Но, с другой стороны, Леонид также опасался, как бы не оскорбить подобной сделкой чувств слишком ранимой и чувствительной Филистины, которая может решить, что ее перепродают из рук в руки, словно последнюю рабыню.

Леонид понимал, что в таком щекотливом деле никто не сможет помочь ему лучше, чем Алкей, хотя поэт и относился к нему без особой приязни.

И все же Леонид сомневался лишь мгновение, и когда Алкей вышел из дома на поиски Фаона, Леонид тут же окликнул его за углом и завел разговор о Митридате и о покупке дома.

Как ни сдержанно относился Алкей к Леониду (нет, этот рыжий, грубоватый бородач навряд ли когда-нибудь сделается его другом и постоянным сотрапезником!), а все же мужская солидарность взяла верх над возникшей антипатией.