Роберт Мейсон - Цыплёнок и ястреб

• Название: Цыплёнок и ястреб
• Автор: Роберт Мейсон
• Издательство: Viking-Penguin
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1983
• ISBN: 0-670-21582-1

Эти воспоминания американского военного вертолетчика о войне во Вьетнаме мгновенно стали национальным бестселлером в США, но, насколько мне известно, еще не переводились на русский язык. Одна из лучших книг о вьетнамской войне. Некоторые считают, что просто лучшая.

---

Вскоре шестнадцать сликов и четыре ганшипа стояли в готовности на третьей дорожке. Пехотинцы ждали, когда мы снимемся с площадок.

Ведущий назначил каждому звену из четырех машин позывной в виде цвета. Порядок был всегда одним: «Желтый», «Белый», «Оранжевый», «Красный». В звене мы получили номера, говорящие о нашем месте в строю. Мы с Коннорсом были «Оранжевым-4». Экипаж каждой машины по очереди называл свой позывной. Черед дошел до нашего звена и я услышал:

— «Оранжевый-1», — Морстон.

— «Оранжевый-2», — Уэндалл.

— «Оранжевый-3», — Нэйт.

— «Оранжевый-4», — сказал я. После нас перекликалось «красное» звено. Мы поднялись в воздух и выстроились в длинную линейку вдоль третьей дорожки.

Пехотинцы — или, как поправил меня Коннорс, «сапоги» — принялись запрыгивать на борт. Они носили тропическую форму и были вооружены до зубов: винтовки М16, гранатометы М79, гранаты, патроны, фляги. Больше у них почти ничего не было, потому что они были в Кавалерии и предполагалось, что мы постоянно будем их снабжать. Трое из них втиснулись на длинную скамейку между стрелком и борттехником, еще трое на пол перед ними, и еще четверо в двух углах. Десять «сапог».

— А почему их зовут «сапогами»? — спросил я Коннорса.

— Это коэффициент интеллекта пехотинца.

— Надеюсь, они тебя не слышат.

— Не волнуйся, Мейсон. В Кавалерии мы все «сапоги». Ты в армию пошел добровольцем?

— Да.

— Ну и я.

«Красный-4» вызвал ведущего и сообщил, что шестнадцать сликов загружены. «Желтый-1» ответил, что понял и через несколько секунд неуклюже взлетел. Остальные быстро последовали за ним. Когда «Оранжевый-1» — Морстон и Холл — развернулся на взлет, я прибавил газу, чтобы облегчить вертолет. Нос чуть приподнялся и машина сдвинулась. Я парировал и ждал, держа ее почти на весу. Когда поднялись Нэйт и Реслер, я последовал за ними, чувствуя неуклюжесть из-за веса сапог. «Желтый-1» медленно поднялся над деревьями к северу от лагеря, сбавил скорость до 60 узлов и мы заняли привычный строй клина. Пока мы приближались, он начал медленный разворот в сторону перевала Анкхе. Наша машина была четвертой и я занял место слева, создав левый клин.

Когда я приближался к левому борту «Оранжевого-3», мне показалось, что он летит на меня и я сбросил скорость. Но потом машина ушла слишком далеко и мне пришлось догонять ее. Моя нехватка опыта полетов в строю дала о себе знать. Меня шатало вперед-назад. Коннорс позволил мне качнуться таким образом несколько раз, потом сказал:

— Взял.

— Отдал.

И мы тут же заняли место в прямой линии с «Оранжевым-1» и «Оранжевым-3». Мы оказались настолько близко к «Оранжевому-3», что я слышал, как жужжит его рулевой винт.

— Дай-ка я тебе покажу пару штучек из этого строевого джаза, — сказал Коннорс. Его ухмылку отчасти скрывал микрофон. — Во-первых, ты должен найти на ведущем «Хьюи» две точки, между которыми можно провести линию под углом сорок пять градусов от его хвоста. Лично я использую заднюю стойку левого полоза и совмещаю ее с правой передней. Видишь?

Я увидел, как две эти стойки совместились, двигаясь сравнительно медленно друг по отношению к другу, а наши машины мягко неслись по воздуху. Когда Коннорс демонстрировал это, мы шли над дорогой на скорости в 80 узлов, приближаясь к перевалу.

— Ты используешь эти опорные точки, если летишь на одной высоте с ведущим. Тебе понадобятся другие точки на тот случай, если ты окажешься выше. К примеру, если он начнет разворачиваться в твою сторону, или тебе нужно будет набрать высоту, чтобы перескочить через дерево, или еще что-нибудь. Если ты их совместишь, то можешь не сомневаться, ты летишь под правильным углом.

Внезапно Коннорс поднял нас выше строя.

— Посмотри на крышу «Оранжевого-3».

Винт посверкивал над выступами вентиляции и антеннами, разбросанными поверху.

— Я использую вентиляционный клапан на этой стороне и противоположный угол крыши. Когда эти две точки совмещены, угол правильный.

Мы опустились на высоту строя, а Коннорс сказал:

— Постарайся найти опорные точки для каждого возможного положения. Если ты это сделаешь, то никогда не потеряешь своего места, если станет жарко. Сложно? А эта хрень будет и ночью.

— Ночью в строю?

— Ага. Тут надо лететь настолько близко, чтобы видеть подсветку их приборов. Пока можешь тренироваться лететь вот так, на расстоянии одного диска. Потом ты научишься держаться ближе.

С его слов это казалось несложно. Я твердо решил, что буду летать не хуже. За всеми этими объяснениями я едва заметил, как мы миновали перевал.

— Отдаю, — сказал он.

— Взял, — с опорными точками стало легче. Вскоре я держался под правильным углом, не испытывал сомнений и меня не слишком шатало.

— Пока ты держишься на этой линии в 45 градусов, потренируйся уходить дальше и приближаться. Неважно, на каком мы расстоянии, главное, чтобы ты был на линии.

Я ушел назад и мне стало интересно: а что думает ведущий «Красных» по поводу таких плясок. «Оранжевый-1» и «Оранжевый-3» продолжали держать строй. Уйдя на сотню ярдов от «Оранжевого-3», я плавно набрал скорость, чтобы вновь занять позицию. Получалось нормально, но это не был учебный полет. Стоило мне приблизиться к звену, как она начало разворот влево, следуя за «Желтым-1». Мне пришлось быстро сбросить скорость, чтобы не влететь в них.

— Учись предугадывать развороты, — сказал Коннорс. — Если видишь, что «Оранжевый-3» кренится, чтобы повернуть в твою сторону, то ты должен повернуть еще резче и сбросить скорость, потому что ты с внутренней стороны разворота. А если с внешней, то нужно быть готовым прибавить скорость, чтобы удержаться на месте. Немного похоже на то, как щелкаешь бичом.

Я правильно сбросил скорость и удержался в строю, но когда разворот завершился и мы пошли на север, к долине Счастливой, то пропустил этот момент и отстал. Догоняя строй, я вновь чувствовал себя курсантом.

— Ближе, — сказал Коннорс.

Мне казалось, что я на нужном расстоянии, но все же придвинулся ближе.

— Ближе, — Господи, похоже мы уже шли с перекрытием. Я приближался к «Оранжевому-3» до тех пор, пока ясно не разглядел Реслера в стекле левой двери. Он обернулся и помахал мне. Я опять услышал, как жужжит хвостовой винт. Было явно слишком близко.

— Примерно вот так, — сказал Коннорс; я боролся с желанием качнуться в сторону. Стало ясно, что сразу такие полеты у меня не получатся.

— На посадке надо держаться в близком строю, чтобы все могли заскочить в машину. Если мы держимся рядом, мы одновременно прибываем на место, одновременно садимся и одновременно съёбываемся. К тому же, мы можем прикрывать друг друга.

За объяснениями Коннорса я почти не заметил, что мы достигли долины. К реальности меня вернул вызов «Желтого-1».

— Ладно, «Герцоги», начинайте боевой.

Слики замедлились со ста узлов примерно до 80, чтобы пропустить ганшипы вперед. Это были «Хьюи» модели В, медленнее, чем наши. Кроме того, они несли очень тяжелое вооружение. Наш строй продолжал сбрасывать скорость примерно до 70 узлов. Мы начинали долгий заход на зону высадки, милях в пяти от нас.

Растительности в долине было не слишком много: трава, редкие деревья, сухие рисовые поля. Деревень не было.

Я увидел, как в миле впереди из-под ганшипов ударили белые полосы дыма. Ударные вертолеты заняли позицию и готовили зону к высадке своими пулеметами и ракетами. Когда мы приблизились, я увидел, как взрывы поднимают землю в воздух. В четверти мили от зоны, на высоте 300 футов «Желтый-1» дал нам разрешение открыть огонь из бортовых пулеметов.

— Не стрелять без моего приказа, — сказал Коннорс. Рыжий со стрелком дважды щелкнули кнопками переговорного устройства. «Желтое» звено подлетало к дальнему концу площадки и я услышал слабый треск их пулеметов, бивших по кустам. Через несколько секунд, когда мы были в сотне ярдов от места нашей посадки, Коннорс скомандовал:

— Огонь.

С обоих бортов нашего «Хьюи» загрохотали пулеметы. Они были так близко к пилотской кабине, что мне казалось, будто с каждым выстрелом кто-то бьет меня ладонями по ушам. «Сапоги» принялись стрелять из винтовок. Я почувствовал адреналиновый всплеск, мир стал тише. Я испытывал какую-то необычную отстраненность, сосредоточившись на стойках «Оранжевого-3» и замечая боковым зрением наши трассеры. Я почувствовал, как Коннорс взялся за управление вместе со мной. Таково было правило. На всякий случай.

Шестнадцать сликов замедлились в унисон с «Желтым-1» и опустились в траву. Моя посадка была почти автоматической, я просто в точности повторял то, что делал «Оранжевый-3». Как только полозья коснулись земли, сапоги выскочили из машины и бросились к границе зоны, стреляя на бегу. Я не видел противника, не было никакого ответного огня, который напомнил бы мне, что у меня нет нагрудника. Ни у кого не было.