Владимир Аренев - Время перемен

• Название: Время перемен
• Автор: Владимир Аренев
• Жанр: Фэнтези

---

С тех лет, похоже, здесь бывали не часто. И все-таки кое-что, некоторые детали подсказывают — бывали!

«Тогда непонятно… по словам Макса — он здесь с дочкой впервые, раньше ездил „по заграницам“. Да и сам, если я правильно понял, он сюда редко наведывался. Или?..»

— Ну, я пойду, — кашлянул Александр Сергеевич. — Знаете, Анатолий очень вас ждет, так что лучше я его приведу, ладно?

Он получил добро и удалился, звякая доспехами.

— Забавный субъект, — Журский покачал головой и повернулся к оставшимся: — Ну, давайте-ка располагаться. И не перекусить ли нам?

— Перекусить! — поддержал Резникович. Свои вопросы он решил оставить на потом. В конце концов, любопытство любопытством, но голод сильнее.

Уже после импровизированного обеда Надюша не удержалась:

— Пап, кстати, а вы откуда друг друга знаете? Ты мне никогда не рассказывал…

Взрослые переглянулись.

— Наверное, Денис Федорович лучше справится с этим заданием: пересказать «дела давно минувших дней». А я буду рядом, так что если он начнет совсем уж завираться, исправлю, устыжу и приструню. Заодно хоть порядок в доме какой-нибудь наведу, а то никак руки… — Журский осекся. — Словом, приступайте, господин сочинитель.

— Да история, в общем-то, обычная. Двое мальчишек на каникулах. Я здесь бывал и раньше — Максим, насколько помню, приехал тогда впервые. Так что я вызвался быть его гидом по деревне и окрестностям, показать местные достопримечательности и так далее. От скуки и озорства мы соорудили на здешнем поле круги, какие бывают от НЛО — вы, наверное, не раз читали о них в газетах. Ну а потом неожиданно появились настоящие круги, которых мы не рисовали. Вместе с кругами — странные существа, похожие на громадных, размером с тигра, черных кошек…

— Теперь понятно, — прервала его девушка. — Понятно, почему папа дом до сих пор не продал. Ты что, надеешься этих кошек поймать, да?

— Что-то вроде того, — смутился Журский.

— Вот так, сударь! — Надежда явно торжествовала. — Так кто из нас великий сыщик?

— Я разве когда-нибудь спорил?

— То-то же! Так чем там закончилась ваша история?

— Собственно, ничем особенным. Круги и кошки исчезли, мы разъехались по домам. Но беда в том, что кошки эти, до того как исчезнуть, убили двух человек и нескольких собак. Так что можете себе представить, какие воспоминания у нас о Камене. Тем более, с одним из покойных я был хорошо знаком…

Он замолчал, вспоминая. Да, события того лета впечатались в душу накрепко, и дело даже не в Толяне Белом, предводителе местной ребятни, чья смерть, конечно, была тем еще потрясением!.. Однако же дело не в нем… не в нем…

— Что-то долго нету нашего рыцаря… — начал было Максим.

Как раз в это время стукнула калитка, послышались голоса — и в комнату вошли Саша и…

— Вот, — сказал рыцарь. — Привел, как и обещал. Знакомьтесь — Анатолий.

— Элаторх, — машинально поправил его Денис. — Элаторх.

Он почувствовал на себе удивленные взгляды Журских и смущенно пояснил:

— Во всяком случае, очень похож… на одного моего персонажа. Именно таким я его себе и представлял.

— Я и есть Элаторх, — тихо отозвался гость. — И я пришел сюда, Создатель, чтобы сообщить: мир, сотворенный тобою, в беде.

Киллахnote 1 о ярости

Вначале не было ничего, лишь воды простирались беспредельно, удерживая в себе Ничто, покоившееся без движения, словно в глубоком сне; ибо воды возникли прежде иных творений. Однако постепенно воды наполняли и питали собою Ничто, сливаясь с Ним и таким образом превращая Его в Нечто. Они породили в Нем огонь. Великой силой тепла в них рождено было Яйцо.

Во всяком случае, именно тогда, когда мощь тепла достигла своего апогея, Он впервые осознал, что находится в Яйце (так назывался Его мир).

Тогда еще не было времени, ибо некому было отмерять время — и лишь позже Он заметил, что, плавая в питательных теплых водах своего мира, иногда оказывается в волнах более или менее прохладных — а на своде, обозначавшем границы Его мира, в это время тьма и свет сменяли друг друга.

Так появилось время.

И впитывая в себя воды, тепло и время Он изменялся, замечая, что мир Его становится все меньше и меньше. Наконец настал момент, когда воды почти исчезли — тогда Он, повинуясь некоему неосознанному порыву, пожелал развернуться. И для этого вынужден был разрушить свой мир. Это оказалось нелегко, и Он долго бил головой о твердый свод — и наконец мир треснул и раскололся.

И Он выбрался вовне.

Здесь тоже было тепло, но еще, как оказалось, — множество других вещей, зримых и незримых, которые, впрочем, все до одной были действительно существующими, ибо издавали запахи. А тепло, не издававшее запахов, излучало свет.

Он вдохнул воздух и открыл глаза. Вокруг простирался мир, несравненно больший, нежели предыдущий, но Он знал, что рано или поздно, впитывая в себя тепло и время (а возможно, что-либо еще, что заменит Ему пропавшие воды), Он в конце концов вырастет и из этого мира — и тогда разрушит его, чтобы попасть в следующий. И так будет до бесконечности, пока существует тепло и время.

Осознав это, Он закричал, ибо не в силах был сдерживать накопившийся в груди сгусток торжества и силы.

Однако тотчас откуда-то сбоку Ему ответили криком не менее мощным.

Ну да, теперь-то, когда этот звук привлек Его внимание, Он заметил и запах, исходивший оттуда же. Запах соперника, слишком похожий на Его собственный — а двое таких существ, это ведь ясно, не смогут ужиться в одном мире — ибо тот, как знал Он из предыдущего опыта, способен лишь одного насытить водами, теплом и временем до тех пределов, чтобы взращенный смог разрушить мир. И если двоим здесь не место, то…

К тому же, подумал Он, удивляясь, как быстро мысли сменяют одна другую, к тому же, если вод поблизости нет, то не исключено, именно соперник и есть их заменитель, то, чем необходимо питаться, чтобы вырасти до пределов мира.

Теперь, когда запах и звук слились в одно и ассоциировались у Него с одним-единственным объектом, оказалось, что пользу можно извлечь и из глаз. Ибо они еще и показывали объект. Вообще-то они показывали все вокруг, все, что издавало запахи, а также излучало свет. Сложность состояла в том, что раньше, в прежнем мире, всего было не слишком много и в глазах особой потребности не было, разве что дабы наблюдать за движением времени. Теперь ситуация поменялась.

Он изучил (носом, ушами, глазами) ближайший участок мира. Как и предыдущее мироздание, нижняя его часть представляла собой поверхность, которая, закругляясь, поднималась кверху. А вот верхней части не было или, если точнее, находилась она далеко вверху и совсем не походила на нижнюю, ибо оказалась светло-голубой, с редкими прожилками белесых облаков. Нечто, что Он мог бы назвать красотой, наполняло это зрелище покоем и стремлением к созерцанию, но еще один крик откуда-то справа вынудил Его отвлечься.

Еще в нижней части мира находился мир предыдущий, разломанный на куски. Рядом же лежало несколько мирков, похожих на этот, сломанный — но большая их часть оказалась целой. Тот же, из которого доносился крик, был надтреснутый, и нечто непонятное шевелилось по ту сторону, в щели.

Он захотел оказаться поближе к источнику звука — и тело само, словно откликаясь на желание действием, повлекло своего обладателя к надтреснутому мирку. На несколько мгновений, изумленный таким поворотом событий, Он даже остановился и как следует оглядел самого себя, обнаружив, что является хозяином четырех отростков, которые и несут Его тело в любом выбранном направлении; пятый же отросток уравновешивал голову и помогал во время движения сохранять устойчивость. Он подивился, сколь совершенным творением является, но, опять-таки, был отвлечен от размышлений на данную тему криком. Следовало положить этому конец!

И Он направился к надломанному мирку. Соперник не разбрасывался временем впустую — и теперь почти выбрался наружу, во всяком случае, его уродливая голова, не имеющая ничего общего с красотой, способная вызывать лишь отвращение, уже высунулась в мир внешний. Мир, который принадлежал Ему, а вовсе не этому уродцу с едким запахом и раздражающими звуками! На что еще может сгодиться такое беспомощное существо, как не для пропитания столь гармоничного во всех отношениях создания!

Однако когда Он приблизился к уродцу, тот яростно зашипел и задергался изо всех сил (надо отметить, весьма ограниченных), чтобы поскорее выбраться наружу и, вероятно, что-либо предпринять. Не успел. Он распахнул рот и схватил уродца за нос, чтобы тот прежде всего перестал воспринимать запахи — ибо зачем такому беспомощному существу они нужны? Тот взвыл. Упершись передними лапами в плененного противника, Он резко мотнул головой, вырывая из жертвы кусок. Воды, совершенно другие по вкусу и запаху, наполнили Его рот — и Он глотнул, наслаждаясь насыщением! А потом отрывал все новые и новые куски, проглатывая их с жадностью и удовольствием оттого, что в мире больше не существует этого уродца, что тот наконец-то будет использован по назначению (то есть, для насыщения Его брюха).