Дафна дю Морье - Монте Верита

• Название: Монте Верита
• Автор: Дафна дю Морье
• Издательство: Всесоюзный молодёжный книжный центр
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1993
• ISBN: 5-7012-0120-1

Уже несколько десятилетий книги известной английской писательницы Дафны Дю Морье (1907–1989) пользуются огромным успехом во всем мире. Писательница — мастер психологического портрета и увлекательного, захватывающего сюжета — создает в своих произведениях таинственную, напряженную атмосферу. За свою долгую жизнь она написала множество романов, рассказов, несколько пьес и эссе.

Новелла «Монте Верита» — один из ее мистических рассказов.

---

Но брачные узы мало что значили для нас. Мы поняли, как близки наши души в тот самый миг, когда Виктор познакомил нас в клубе, и наши сердца всегда стремились друг к другу, несмотря на все преграды и годы разлуки.

Я совершил ошибку, позволив ей искать свою вершину одной. Если бы я пошел в горы, как они тогда просили в книжном магазине, я бы понял, что творилось у нее на душе. Я бы тоже был очарован горами, не заснул бы в лачуге как Виктор, а пошел бы с ней и не было бы впустую проведенных лет.

Эти годы были бы наши: мои и Анны, мы остались бы вместе здесь, на вершине, вдали от мира.

Я снова взглянул на стоящих рядом со мной, до боли завидуя и лишь смутно догадываясь, какой восторг любви они способны испытывать. Их молчание не было обетом, приговаривающим к мраку. Это был покой, который им подарила гора, приведя в гармонию их умы. Не было смысла говорить: все объясняла улыбка, взгляд и, никогда не замирающий, торжествующий смех, льющийся из глубин сердца. Это был не закрытый, мрачный, замогильный, отрицающий все порывы души орден. Здесь жизнь была полной, требовательной, насыщенной.

Здесь теплота солнца, вливаясь в жилы, становилась кровью и плотью; морозный воздух, очищая легкие и тело, приносил силу, подобную той, что испытал я, когда пальцы мальчика коснулись моего сердца.

Вмиг все ценности изменились для меня. Тот, кто забирался на гору, кто испытывал страх, волновался, сердился совсем недавно, уже, казалось, не существовал. Я, седовласый, пожилой человек, выглядел бы в глазах мира безумцем, шутом. Я, голый, стоял на вершине Монте Вериты и поднимал руки к Солнцу. Оно было уже высоко и освещало нас, обжигая кожу, доставляя мне и радость и боль. И жар его проникал в сердце и легкие.

Я смотрел на Анну, любил ее с такой силой, что невольно громко позвал: «Анна! Анна!» И она знала, что я здесь — она подала мне знак, подняв руку.

Все смеялись со мной, все меня понимали. Потом из толпы вышла девушка с длинными распущенными волосами. На ней было простое деревенское платье, чулки и башмаки. Сначала я подумал, что она сложила руки для молитвы, но оказалось, что она их прижала к сердцу.

Она подошла к краю провала, где стояла Анна. Прошлой ночью при Луне меня охватил бы страх, но не теперь, когда я был принят и стал одним из них.

На секунду солнечный луч коснулся кратера, и голубой лед засветился. В едином порыве мы встали на колени, обратив лица к солнцу, и я услышал славящий гимн. Так человек молился в самом начале мира, и так он будет молиться в конце, — подумал я. Здесь нет вероученья, нет спасителя, нет божества. Только Солнце, дающее тепло и жизнь. Так было всегда от начала века.

Солнечный луч исчез, и девушка поднялась на ноги. Сбросила башмаки, носки и платье, а Анна обрезала ножом ее волосы. Девушка стояла перед ней, прижав руки к сердцу.

Теперь она свободна, — подумал я, — она уже не вернется в долину.

Родители и жених оплачут ее и никогда не узнают, что нашла она на Монте Верите. В долине были бы праздники, танцы на свадьбе, суматоха короткой любви и однообразная замужняя жизнь: забота о доме и детях, беспокойство, раздражение, неприятности и старение с каждым днем. Здесь она избавлена от этого. То, что ощутит она здесь однажды, уже никогда не забудется. Жизнь жестока, потому что жестока и не знает жалости сама природа. Но она еще в долине стремилась к этому и за этим пришла сюда. Теперь она узнает обо всем, о чем раньше не подозревала и что не смогла бы постигнуть в том мире внизу.

Страсть, радость и смех, теплота Солнца и притяжение Луны, любовь без волнений, сон без пробуждений от грез. Поэтому люди в долине ненавидят все это. Они боятся Монте Вериты. На вершине есть то, чем они не владеют. И они злятся, завидуют, они несчастны.

Анна отвернулась. Девушка, сбросив деревенскую одежду вместе с прошлой жизнью, казалось, лишилась и своего пола. Она подошла к другим. Лицо ее светилось, и я знал, что теперь для нее ничего не имело значения.

Они спустились во двор, оставив меня одного на вершине, и я почувствовал себя отверженным у ворот рая. Мой звездный час наступил и прошел. Они были отсюда, а я — посторонний, из мира внизу.

Я снова оделся — здравый смысл вернулся ко мне — и вспомнил, зачем пришел на вершину. Я спустился во двор, но, глянув вверх, заметил, что Анна ждет меня на башне.

Остальные посторонились у стены, давая мне пройти. Я видел, что Анна одна среди них носит белую длинную накидку и капюшон. Высокая башня имела открытую площадку. Очень знакомо, как бывало в кресле у камина в холле, Анна устроилась на верхней ступеньке, оперевшись локтем о колено. Вот и вернулось прошлое, тот день, двадцать шесть лет назад, и мы вновь были одни, как тогда, в помещичьем доме в Шропшире, и Анна принесла в мою душу мир. Я хотел опуститься у ее ног, взять за руку, но вместо этого просто стоял у стены.

— Ну вот ты, наконец, и нашел свою гору, — произнесла она. — Долго же тебе пришлось искать.

Голос ее был мягким, спокойным и совсем таким же как раньше.

— Это ты позвала меня сюда, когда разбился самолет? — спросил я.

Она засмеялась, и я понял, что не было никаких разлук, время не двигалось на Монте Верите.

— Я хотела, чтобы ты пришел ко мне гораздо раньше. Но твоя душа отвернулась от меня, как будто ты выключил приемник. Для разговора по телефону нужны двое. Теперь тоже так?

— Так, — ответил я. — Но в наших новых изобретениях для связи используются радиолампы, а не души.

— Твоя душа была так долго глуха, закрыта. Жаль. У нас столько общего.

Виктор мне писал, когда хотел рассказать, о чем он думает. Тебе бы этого не потребовалось.

Тогда во мне и проснулся лучик надежды и осторожно, наощупь, я спросил ее:

— Ты читала его письмо? А мое? Ты знаешь, что он умирает?

— Да, — ответила она. — Он болен уже много недель. Поэтому я хотела, чтобы сейчас ты был здесь, чтобы мог быть рядом с ним, когда он умрет. Ему будет хорошо, если он узнает, что ты видел меня, разговаривал со мной. Он будет счастлив.

— А почему ты не хочешь пойти к нему сама?

— Так будет лучше. Тогда он сохранит мечту.

«Мечту? Что она имела в виду? Может, они не были такими всесильными на Монте Верите. Понимала ли она опасность, которая им грозила?»

— Анна, — забеспокоился я. — Я сделаю все, что ты мне скажешь. Я вернусь к Виктору и буду с ним до последней минуты. Но времени мало. Важнее то, что вы все здесь в большой опасности. Завтра, может даже сегодня ночью, люди из долины собираются подняться на Монте Вериту, они ворвутся сюда и убьют вас. Вы должны уйти отсюда до их прихода. Если вы не можете защитить себя сами, позволь мне как-то помочь вам. Мы не так далеко от цивилизованного мира. Что-то ведь можно сделать. Я спущусь в долину, разыщу телефон, свяжусь с полицией, с армией, с властями…

Я говорил и говорил, потому что, хотя и сам не ясно представлял, что можно предпринять, мне очень хотелось, чтобы они доверились мне, поверили в меня.

— Ведь теперь, — продолжал я, — жизнь здесь станет для вас невозможной.

Даже если я сумею предотвратить нападение в этот раз, в чем я сомневаюсь, все равно это случится на следующей неделе, в следующем месяце. Больше вы не будете здесь в безопасности. Вы так долго жили, отгородившись от мира, что не знаете, каков он сейчас. Даже эту страну недоверие разорвало надвое, а люди из долины уже не те суеверные крестьяне, что были прежде. Теперь у них современное оружие, и жажда убийства поселилась в их сердцах. Ни у тебя, ни у других на Монте Верите нет никаких шансов.

Она не отвечала. Она сидела на ступеньке, одинокая и молчаливая в белой накидке и капюшоне.

— Анна, — снова начал я. — Виктор умирает. Может быть, уже мертв. Когда ты уедешь отсюда, он не сможет тебе помочь, не смогу и я. Я любил тебя всегда. Мне не надо говорить об этом, ты сама догадывалась. Когда ты ушла на Монте Вериту двадцать шесть лет назад, ты разбила жизнь двум мужчинам.

Теперь я нашел тебя. Есть другие места, далеко отсюда, куда не добралась цивилизация, мы сможем жить там — ты и я. И остальные, если они захотят уехать с нами. У меня достаточно денег, чтобы устроить все это. Тебе не о чем будет беспокоиться.

Я уже видел себя, решающего различные вопросы с консульствами и посольствами, занимающегося оформлением паспортов и покупкой одежды. Я представил себе карту мира, перебрал в уме горные хребты от Южной Америки до Гималаев и от Гималаев до Африки. Или пустынные районы на севере Канады, не заселенные и неисследованные, или необъятные пространства Гренландии. А сколько было островов, бесчисленных островов, где не ступала нога человека, и куда залетали только морские птицы. Мне безразлично было, что она выберет: горы или острова, дикие чащи или пустыню, непроходимые леса или арктическое безмолвие. Я так давно не видел ее и хотел только одного: навсегда быть вместе.