Виктор Суханов - Аватара

• Название: Аватара
• Автор: Виктор Суханов
• Издательство: Юнацтва
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 1990
• ISBN: 5-7880-0359-8

Остросюжетный фантастический роман, поднимающий проблемы мира, дружбы между народами в общей борьбе за предотвращение ядерной войны.

Печатается по изданию: Суханов В. И. Аватара: Фантастический роман. — М.: Дет. лит., 1987.—256 с: ил.

Художник: К. П. Шарангович

---

— Поздно, — процедил сквозь зубы Ной, — фото дарить не придется. Мы подозревали, что тебя сфотографируют, и специально захватили с собой излучатель.

Англичанка подошла к нам и, убедившись, что ее вещи никто не трогал, весело защебетала:

— Мальчики, если вас не разочаровали наши пляски, приходите опять на шоу, а потом что-нибудь сообразим…

— Соблазнительная идея! — усмехнулся Ной. — Может, кат пожуем… Только вечером нельзя. Давайте завтра. Завтра как раз четверг, а по закону кат разрешается жевать с двенадцати дня четверга и всю пятницу. В Северном Йемене — другое дело, там можно жевать кат в любой день недели. Как ты, Виктор?

Я буркнул что-то невпопад. Слова Ноя об Элизабет меня потрясли. Девушка, так мне понравившаяся, оказалась человеком мафии и столь умело руководила действиями дурочки Коры? Кажется, я разучился разбираться в людях. Но какая игра! Какая естественность! Ни одного фальшивого жеста или слова! Недооценивать такого противника опасно.

— Ной, кат — это наркотик? — послышался голос Коры.

— Никто толком не знает. Медики спорят по сей день. Йеменцы наркотиком его не признают. Как мы чай. К нему привыкают, только, в отличие от чая, он не возбуждает, а расслабляет. Говорят, что, как и кофе, этот кустарник первым открыли козы, а потом стали жевать и люди. Такие небольшие зеленые листочки…

Я уже пришел в себя настолько, что смог поддержать разговор:

— Главное, в четверг и в пятницу поаккуратнее ездить в автомобиле, а лучше совсем не ездить. Нажевавшиеся ката легко попадают под колеса. Но если в четверг какой-нибудь местный деятель пригласит вас к себе пожевать кат, то это знак большого доверия. Примерно, как в Финляндии приглашают попариться вместе в сауне.

Кора с интересом окинула нас взглядом.

— Так что же, будем вместе париться в сауне или жевать кат? — невинно спросила она.

— Конечно, в сауне, — подхватил Ной, — если вам удастся найти ее в Адене… Впрочем, парилка здесь самая настоящая, длится с апреля по октябрь. Достаточно выйти на улицу…

— И все-таки попробуем пожевать кат, — не унималась Кора, — надо знать собственные возможности.

— Одна моя знакомая, — Ной растягивал слова, — пытаясь выяснить свои возможности, так много знала о себе, что некоторые считали ее нескромной…

Мы рассмеялись.

— Куда все-таки делся мой Дидье? — продолжил игру Ной. — Красавица англичанка, видимо, уговорила его захватить совместно какой-нибудь остров в Индийском океане и основать новую англо-французскую колонию…

— Нет, — подхватила Кора, — они скорее всего добывают со дна морского раковины, кораллы и прочие редкости. Теперь это так модно!

— Да, да, — меланхолически заметил Ной, — теперь многие стремятся приобрести редкости. Когда один тулузский врач поместил в местной газете объявление, что в связи с отъездом за границу продает редкую историческую реликвию — череп Вольтера-ребенка, он получил за неделю больше восьмидесяти запросов о цене…

— И во сколько же оценили череп? — поинтересовалась Кора.

— Недорого. Десять тысяч франков, — невозмутимо продолжал Ной.

— Однако! Не знала, что на старых черепах можно хорошо заработать!

Мое тело так завибрировало от сдерживаемого смеха, что стало с молниеносной быстротой зарываться в песок наподобие маленьких крабов, бегавших вокруг нас.

К счастью, к берегу приближались Элизабет с Дидье, и Кора побежала к кромке воды им навстречу, не обратив внимания на мои упражнения в песке.

Жевать кат на другой день мы не стали. Геологи сказали, что рано утром им предстоит отправиться в пустыню. Девочки не настаивали. Ко мне они как-то сразу потеряли интерес, видимо, считая, что моя физиономия осталась запечатленной на пленке в сумочке у Коры и задание они выполнили. Мы мило расстались с возгласами «до завтра!».

Завтра я поднялся очень рано и погнал вверенный мне «пежо» в Литл-Аден. Там, среди мрачных скал, на диком пляже я бросил машину, оставив ключи в ящичке для перчаток. Дидье уже ждал меня в моторке у берега. Мы пересекли бухту и оказались недалеко от вчерашнего пляжа. Здесь в японском вездеходе «ниссан» нас поджидал Ной.

— Ребята, — сказал он, — граница открывается в восемь утра. Добираться до нее часа полтора. Но важно пораньше убраться из Адена. Кажется, становится жарко, хотя жарой тут никого не удивишь.

Оказалось, что у Ноя и Дидье были надежные и интересные связи в городе. Накануне утром они сразу же установили, что Элизабет контактировала с египтянином, известным в местных кругах как резидент «Триады», по их словам, крупной международной шайки, распространяющей наркотики в Африке, Аравии и многих других странах мира. Личностью крайне опасной. Египтянин поручил танцовщицам наблюдать за всеми европейцами, особенно французами, прибывающими в отель «Аден». И по возможности фотографировать их. Поэтому не исключено, что торговцы «белой смертью» не только интересуются молодыми людьми, похожими на агентов Интерпола, но и оказывают услуги спецслужбам, присматривающимся к делам Куртьё…

«Все-таки у Поля точные сведения, — подумал я, — нами действительно интересуется «Триада».

* * *

Покинув Аден, наш вездеход катил среди бесконечных песчаных барханов. Порой барханы вплотную подступали к асфальту, и тогда половина шоссе оказывалась засыпанной песком.

Конечно, в мире все относительно. Мальчишкой вместе с родителями мне приходилось бывать в Ливии. Вот там действительно барханы! Гигантские желтые дюны! Их высота достигала пятидесяти метров, а длина — десятков километров. Гребни страшных песчаных волн отстояли друг от друга на два километра, и внутри этого пространства я казался себе ничтожным муравьем, ощущая в полной мере слабость и бессилие отдельного человека перед могучими творениями природы. Но уже тогда у меня мелькнула мысль, что, если все делать сообща, человечество может укротить природу и даже на месте безжизненных барханов развести сады…

Мы продолжали свое движение на север, и вскоре песчаная пустыня уступила место глинисто-каменистой, а временами в стороне от дороги можно было увидеть жалкие селения — несколько глиняных домиков кубической формы. Стали попадаться крестьяне верхом на осликах, за которыми, привязанные, чинно вышагивали один или два верблюда. Еще дальше к северу вид пустыни снова изменился — повсюду торчали безводные черно-коричневые глиняные холмы, похожие на причудливо изрезанные скалы. Жить в этих местах на первый взгляд было невозможно, но люди все-таки умудрялись здесь жить. Я подумал, что эта безжизненная глинистая земля для местных жителей — такая же благословенная родина, как живописная Верхняя Савойя для моих спутников (оба родились в Шамони) или 16-й округ Парижа для меня самого. Как писал в рукописи Поль, повторяя слова отца, для любого нормального человека родина всегда остается родиной и заменить ее ничем нельзя.

Глядя на выжженную землю, я вспомнил гипотезу некоторых археологов, что когда-то в этих местах была вода и существовали процветавшие государства. Кончилась вода — исчезли с лица земли государства. Как, оказывается, легко погубить цивилизацию — стоит лишь чуть-чуть измениться климату (или изменить его)… Интересно, если бы поселить в эти места — хотя бы на несколько недель, без кондиционеров — членов клуба «Секвойи», пересмотрели бы они свое отношение к подготовке проекта «Дождь Шукры»? Или личности, ориентированные на бесконечное добывание денег и власти, не останавливаются ни перед чем?..

Любая дорога кончается. Мы въехали в последнее селение на земле Южного Йемена. Границу обозначали две пустые железные бочки по краям шоссе. Сверху на них был положен длинный кусок водопроводной трубы. У «шлагбаума» нас радостно приветствовала коза, спешно доедавшая старую газету — любимую пищу местных рогатых. Ее подруга не обратила на нас никакого внимания, поскольку сосредоточенно вытаскивала из разорванного полиэтиленового пакета несколько уцелевших в нем веточек ката. Если не считать двух привязанных поблизости от бочек верблюдов, других стражей границы не было. Однако Ной посоветовал поискать пограничников в соседних глиняных мазанках. Направление было указано правильно: в одном из строений размещалась застава.

Молодой приветливый офицер быстро оформил наши паспорта и, протянув какие-то бумажки, сообщил, что их у нас потребует «секретный пост», расположенный в двух километрах от «шлагбаума». Далее, добавил он, будет территория Северного Йемена.

Так оно и оказалось: отдав через два километра вышедшему из-за скалы сержанту пропуска, мы вскоре подкатили к новым железным бочкам, перегороженным водопроводной трубой.

Северойеменский офицер, внешне куда более суровый, чем его южный собрат, придирчиво осмотрел наши паспорта и разрешение на автомашину, после чего спросил, везем ли мы с собой спиртное. Спиртного у нас не было: мы знали, что на Севере оно запрещено. Видимо, удостоверившись по нашим лицам, что мы действительно не везем алкоголя, офицер окинул нас неприязненным взглядом и удалился в караульное помещение. Вернулся он через полчаса и высокомерно объявил, что не может позволить нам въехать в Йеменскую Арабскую Республику.