Эдвард Янг - Крадущиеся на глубине. Боевые действия английских подводников во Второй мировой войне. 1940–1945 гг.

• Название: Крадущиеся на глубине. Боевые действия английских подводников во Второй мировой войне. 1940–1945 гг.
• Автор: Эдвард Янг
• Жанр: История
• Год: 2003
• ISBN: 5-9524-0656-4

В книге Эдварда Янга, морского офицера-подводника, рассказывается о боевых действиях британских субмарин во Второй мировой войне. Янг прошел сложный путь от новичка до одного из лучших и опытных капитанов Королевских ВМФ. Он служил на Дальнем Востоке, Красном море, на Крайнем Севере и в Средиземноморье, а три последних года командовал субмариной «Шторм». Вы узнаете о боевых патрулях и участии подводных лодок в спецоперациях, о героизме, победах и поражениях моряков-подводников.

---

По пути мы не видели ни одного вражеского корабля, и в этом нам здорово повезло, потому что к тому времени у нас уже накопилось слишком много проблем. Я сохранил некоторые записи, сделанные в те дни:

«15.03.42. В этом походе с самого начала все шло кувырком. Затопило забортный глушитель. В первый же день началась течь через выпускную систему в двигатель левого борта и трюмное пространство. Это означало, что для предотвращения затопления электродвигателей приходилось непрерывно откачивать воду. Ночью было сильное волнение, и нас постоянно накрывало волнами. В итоге вода довершила начатую работу, и левый электродвигатель вышел из строя. Отремонтировать его в море мы не могли. При очередном погружении кто-то по недосмотру оставил незакрытым клапан А, мы приняли в носовые отсеки 400 галлонов забортной воды, вследствие чего опустились на глубину 270 футов, прежде чем смогли остановить этот процесс. После того как мы справились с этой проблемой, командир забыл закрыть клапан А, прежде чем открыть клапан W. Вода потекла из А в W, и контролировать пузырь стало невозможно. А вчера, когда мы шли с сильным дифферентом на нос, обнаружили, что в клапан AIV накануне попал какой-то мусор, и теперь танк затоплен. Кроме того, в результате замыкания у нас возникли проблемы с навигационными огнями; барахлила радиостанция; пробило уплотнения, и появилась вода в шахте перископа; и еще множество неприятных мелочей.

16.03.42. Снова несчастье. Перегрелся и полетел главный подшипник электродвигателя правого борта. Если учесть, что двигатель левого борта у нас уже был отключен, ситуация становилась по-настоящему серьезной.

17.03.42. Подшипник заменили вовремя, чтобы на рассвете уйти под воду. Но подзарядка теперь невозможна. Когда мы ночью всплывем, придется идти без подзарядки на протяжении тридцати шести часов».

Лодка находилась в таком техническом состоянии, что оставаться на боевом дежурстве в море было бессмысленно и очень опасно, поэтому мы запросили разрешение вернуться на базу. Получив его, мы с огромным трудом «дохромали» до Холи-Лох и… предстали перед следственной комиссией, которая желала получить ответ на вопрос, как мы могли допустить вопиющую халатность, приведшую к затоплению левого электродвигателя. Будучи старшим помощником, я получил изрядную порцию недовольства «их лордств», но «Морской лев» все-таки был отправлен на ремонт. Колвин покинул нас и принял под командование «Тигрис». Еще через несколько дней я получил назначение старшим помощником на новую лодку «Сарацин», постройка которой завершалась на верфи Кэммел-Лэрдс. «Морской лев» представлял собой весьма печальное зрелище, и я покидал его с тяжелым сердцем. Тогда я не знал, что нам еще предстоит встретиться.

К превеликому сожалению, я должен сообщить, что Джордж Колвин год спустя погиб на Средиземноморье. За свои подвиги он успел получить орден «За боевые заслуги».

Глава 6 СРЕДИЗЕМНОМОРЬЕ

Только прибыв на верфь Кэммел-Лэрдс, я узнал, что моим новым командиром будет лейтенант М. Ламби, с которым я неоднократно встречался в форте Блокхауз. Ламби был высоким жилистым молодым человеком, очень решительным и уверенным в себе. Он прекрасно играл в сквош и крикет и не сомневался, что явился в этот мир для великих свершений. Не скажу, что меня очень обрадовало назначение к нему старшим помощником. Страшновато было.

Мне пришлось с головой окунуться в повседневную жизнь гигантской судоверфи. С утра до ночи по пустым металлическим помещениям разносился стук клепальных молотков, словно тысячи дятлов усердно трудились в лесу из стали. Стонали и кряхтели подъемные краны, потрескивали слепящие костерки сварки, пахло металлом, деревом и краской. Я познакомился с мастерами и рабочими, занятыми на нашей субмарине. Прочный корпус был уже полностью закончен, теперь его предстояло заполнить всевозможными механизмами, приборами и оборудованием, мебелью и посудой – всем, что может понадобиться.

Уоррент-инженер М. Стивенсон прибыл на верфь раньше всех нас и работал здесь уже несколько месяцев. Он отвечал за работу силовой установки, всех устройств и систем корабля. Я должен был знать, как все работает, чтобы иметь возможность обеспечить максимальную эффективность корабля в бою. Кроме того, уже начали съезжаться остальные члены экипажа, мне следовало познакомиться с каждым и немедленно приступить к созданию сплоченной команды.

Строительство субмарины в военное время является непрекращающимся дружеским, но упорным соперничеством между офицерами и руководством верфи. У каждого командира субмарины, если, конечно, он не зеленый юнец, имеются свои соображения, как сделать подводную лодку эффективной боевой машиной и создать в ней приемлемые условия для жизни людей. Точное расположение переговорных устройств на мостике, телефоны в каждом отсеке, индикаторы уровня воды в танках, сигнализаторы выхода торпеды, освещение, электрические радиаторы, вентиляторы, расположение коек, план камбуза, форма стола для прокладки – за всеми этими деталями внимательно следили Ламби и я. Во-первых, мы не считали их мелочами, а во-вторых, полагали правильным настаивать на своем, поскольку нам предстояло жить и сражаться в этой лодке. Руководство верфи нам симпатизировало и стремилось удовлетворить наши требования, но им приходилось считаться и с требованиями стандартизации, чтобы не замедлить строительство. Являясь старшим помощником, я всячески старался быть тактичным, но настойчивым, любыми путями добиться выполнения наших требований. Иногда достаточно было переброситься несколькими словами с исполнителем той или иной работы, иногда следовало поболтать с мастером или настойчиво потребовать что-то от менеджера. Если проблема никак не решалась, оставался еще один способ: убедить капитана нанести визит представителю адмиралтейства, в чьи функции входил надзор за строительством. У каждого из нас имелись собственные приспособления, которые было очень заманчиво изготовить в заводских условиях. Ламби разработал специальную логарифмическую линейку для расчета интервалов между выстрелами торпед и «отклонений», а мне очень хотелось получить усовершенствованную версию моей «дифферентной» линейки. Должен сказать, что руководство верфи старалось идти нам навстречу и при возможности всегда помогало.

С каждым днем субмарина приобретала все большее сходство с военным кораблем, экипаж прибыл, начались доковые испытания. Последними на Кэммел-Лэрдс явились два офицера. Одного из них, назначенного на должность торпедного и артиллерийского офицера, я уже знал. Это был юный Айвен Рейке с «Морского льва». Штурманом стал Тони Джонсон, высокий симпатичный ирландец, до войны бывший студентом сельскохозяйственного факультета. Он всегда брал с собой в море какие-то срезы, которые в свободное от вахты время увлеченно рассматривал в микроскоп. И вот настал день, когда все строительные работы были завершены. С субмарины сняли опутавшие ее провода и кабели, оборвав последнюю ниточку, соединяющую ее с берегом; мы приняли на борт запасы и в сопровождении эскорта вышли в Данун, чтобы присоединиться к 3-й флотилии и провести ходовые испытания и учения, по завершении которых нам предстояло отправиться на Средиземноморье.

В течение двух месяцев мы упорно тренировались, старались предусмотреть возможные чрезвычайные ситуации и учились с ними справляться. Затем мы вышли в «пробный» поход, целью которого было дать экипажу возможность привыкнуть к походным условиям, а капитану приобрести опыта выхода в заданную точку и возвращения обратно. Нас отправили в относительно спокойный район, где встреча с врагом была маловероятна. Однако в этом, по большей части, учебном походе Ламби сумел отличиться, потопив немецкую подводную лодку и доставив домой пленного немца.

Мы находились в центральной части Северного моря, которая в течение многих дней оставалась абсолютно пустынной. Всюду, насколько хватало взгляда, расстилалась только серая гладь моря. Когда за день до окончания похода находившийся на вахте Тони Джонсон увидел в перископ поднимающуюся из воды угловатую рубку немецкой подводной лодки, он не сразу поверил своим глазам. Но вражеский корабль оказался вполне реальным, вокруг него бурлила и пенилась вода.

– Капитана в пост управления! – восторженно завопил он. – Тревога! Всплывает вражеская подводная лодка!

Все бросились на свои места. Ламби начал выкрикивать пеленги и дистанции даже раньше, чем Рейке включил свою «фруктовую машинку». Условия для атаки были сложными. Уже стемнело, а лодка после всплытия вряд ли стала бы придерживаться одного направления и скорости, чтобы облегчить нам задачу. Стоя за спинами операторов горизонтальных рулей, я пытался справиться с нарушением дифферента, вызванным перемещением людей по лодке. Все ринулись в корму в пост управления. Значит, в носовые танки следует принять воду, а из серединных откачать. Кроме того, я был обязан не спускать глаз с рулевых, чтобы они вовремя выполняли все необходимые действия. Лодка должна постоянно находиться на перископной глубине, не опускаясь ниже, чтобы капитан мог видеть поле боя, и в то же время нельзя было допустить, чтобы из-за чьей-то ошибки лодка обнаружила себя, выскочив на поверхность. Если все это выполняется, капитан может полностью сосредоточиться на атаке. Через две минуты он отдал приказ начать атаку: