Владимир Родионов - Расовые мифы нацизма. Врага надо знать!

• Название: Расовые мифы нацизма. Врага надо знать!
• Автор: Владимир Родионов
• Издательство: Яуза-пресс
• Жанр: Культурология
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9955-0112-1

Первое серьезное исследование расовой доктрины III Рейха. Глубокий анализ «мифа расы» и «мифа крови», сопоставление идеологии гитлеровского государства и его преступной практики. Неизвестные подробности «арийского проекта», вся правда о корнях и истоках нацизма. Секретные материалы эсэсовских архивов, прежде никогда не переводившиеся на русский язык. Без цензуры, купюр и дежурных проклятий — только факты, которые говорят сами за себя. Если мы не хотим повторения гитлеровского кошмара — нельзя закрывать на него глаза. ВРАГА НАДО ЗНАТЬ!

---

Всего за годы осуществления нацистской программы эвтаназии в Вене были убиты 772 неполноценных, по фашистским понятиям, ребенка. После войны директор клиники был приговорен к повешению как военный преступник. А Генрих Гросс заявил, что непричастен к этим преступлениям и что специально ушел на фронт, чтобы не принимать участия в программе эвтаназии. Гросса обвинили лишь в непредумышленном убийстве, и он отсидел в тюрьме только несколько месяцев. В телеинтервью в 1997 г. на вопрос, сколько детей было замучено в клинике, Гросс ответил: «Может быть, 300 или даже больше. Но я к этому отношения не имел». Но вскоре после этого антифашистский центр в Вене обнаружил в архивах восточногерманской секретной службы Штази документы, доказывающие, что доктор Гросс лгал — во время войны он не был на фронте, а добровольно работал в зловещей клинике. Суд над врачом-убийцей, однако, был приостановлен из-за нездоровья 84-летнего Гросса».[645]

Эти совмещаемые с убийствами опыты больше всего напоминают те, что проводились в годы войны в Освенциме. Но тут пока еще врачи-убийцы «набивают руку» на немцах… Примечательно, что Эрвин Якелиус, директор венской клиники «Am Spiegelgrund», где происходили убийства детей (по его показаниям, ежемесячно врачи его клиники убивали от 6 до 10 пациентов), был после войны осужден к 25-летнему заключению за убийство в концлагерях 4 тысяч военнопленных в рамках нацистских медицинских программ.

Продолжением этих убийств детей стали убийства взрослых «бесполезных едоков», как неизлечимо больных, так и просто старых и дряхлых. Происходили они часто в тех же клиниках, только в других блоках.

«В октябре 1939 г. Гитлер указанием через Булера и Брандта дал разрешение определенным врачам умерщвлять неизлечимых больных. Не только уничтожение больных в больницах и приютах, но и проведение этих акций в концентрационных лагерях стало заботой нацистских врачей. Был создан специальный комитет, руководимый юристом Г. Бон, тщательно разработана техника удушения жертв газом в помещениях, якобы предназначенных для умывания и дезинфекции, а для перевозки и концентрации их в определенных «санитарных учреждениях» Хархейма, Графенека, Бранденбурга, Зоненштейна, Беренбурга, Хадамера организована специальная транспортная служба.

10 декабря 1941 г. инспектор концлагеря главного административно-хозяйственного управления СС при рейхсфюрере СС Либехеншел дал указание администрации 8 концентрационных лагерей о проведении комиссиями врачей СС проверок и отбора заключенных для осуществления «особого обращения Т-4–13», что означало распространение операции «Т-4» на лагеря и указывало на способ уничтожения посредством газа («13»)».[646]

Так что «газенвагены», в которых с 1942 г. начнут убивать граждан оккупированных областей СССР и заключенных в концлагеря евреев и цыган, и крематории, в которых будут сжигать тела убитых людей, были первоначально тоже «опробованы» нацистами на намеченных ими к уничтожению немцах. В подготовленном в 1941 г. докторами службы докладе о программе эвтаназии сообщалось: «Убийства главным образом совершались в Мюзингене (земля Вюртемберг) и в Линце-на-Дунае; там было построено несколько газовых камер с непосредственно прилегающими к ним крематориями».[647]

Стартовав осенью 1939 г., маховик убийств быстро набирал страшные обороты. 31 января 1941 г. Геббельс отметил в своем дневнике о проведенной встрече: «С Булером. Вопросы негласной ликвидации душевнобольных. 80 000 ликвидировано, с 60 000 это предстоит сделать. Это жестокая, но также и необходимая работа. И нам надлежит ее теперь выполнить».[648]

Если Геббельс говорит о 140 (80 плюс 60) тысячах предназначенных для убийства душевнобольных, то в целом количество немцев, «недостойных жить», по мнению нацистов, и обреченных ими на смерть, было гораздо большим. В уже процитированном выше докладе той самой «медицинской службы» от декабря 1941 г. говорится о «приблизительно 200 тысячах слабоумных, ненормальных, имеющих невротические заболевания, вообще медицински негодных, неизлечимых больных, и приблизительно 75 тысяч престарелых».[649] Старые, попавшие в дома престарелых люди тоже обрекались на убийство, просто как «ненужные люди», «бесполезные едоки»…

19 декабря 1940 г. Гиммлер уточнил некоторые детали в ответе на пришедшее письмо председателя Верховного суда Вальтера Буха, который был обеспокоен страшными слухами об убийствах в замке Графенек (в Вюртемберге близ Штутгарта): «Я могу конфиденциально проинформировать тебя, что все, что происходит в этом месте, санкционировано фюрером и осуществляется группой врачей… СС лишь помогают им с грузовиками, машинами и тому подобным».[650] (Убиваемых людей перевозили на серых грузовиках СС.) Но рейхсфюрер лукавил — многие из врачей-убийц, таких, например, как психиатр Ганс-Йоахим Зеверинг, отправивший более 900 детей на смерть в Эглфинг-Хааре, уже с 1933 г. состояли в СС…

Как происходили вывозы больных на смерть, описала в 1948 г. медсестра, работавшая в годы программы эвтаназии в психиатрической больнице в Кауфбойрене (упоминание об этой больнице мы еще встретим далее): «Третья перевозка женщин произошла 9 декабря 1940 года. Для нас как медсестер было особенно трудно отправить этих пациентов, о которых мы заботились много лет, как будто скот, — на практически верную смерть. Персонал автобусов из Берлина был очень грубый и с вселяющим ужас характером, частично женщины, частично мужчины. Они грубо хватали пациентов и привязывали их в машинах, иногда даже цепями. У меня было впечатление, что это переодетые эсэсовцы. Машины скорой помощи подъезжали не к главному входу, а приезжали до рассвета, собирали пациентов во внутреннем дворе так называемого загородного дома и оставляли больницу до рассвета. Пациенты постепенно понимали, что происходило, ужасно пугались, все время рыдали и кричали. Отбор пациентов происходил в соответствии со списком, который имелся в офисе инспектора. Многие пациенты предчувствовали свою судьбу заранее. Одна пациентка, которую перевели из палаты F3b в так называемый загородный дом, откуда отправлялись перевозки, говорила «Теперь я знаю, что впереди [ждет] меня». Перед тем как ее увезли, она попросила о прощальных блинах и сходила исповедаться. Во время исповеди она горько плакала. Через некоторое время после ее депортации ее сестру известили о том, что пациентка умерла в результате дизентерии».[651]

Самым страшным было то, что об этих скрываемых убийствах начали догадываться, а затем точно узнали и пациенты, и жившие вокруг клиник и центров убийств люди, от мала до велика. В ноябре 1940 г. председатель окружного суда Штутгарта отметил: «сведения об этом распространяются… Школьники приносят такие новости домой из школы и с улицы».[652] 25 ноября 1940 г. швабская аристократка Эльзе фон Аовис-Менар писала об этом центре убийств своей знакомой, жене председателя Верховного суда Вальтера Буха: «ты не можешь себе представить, что тут происходит, каких масштабов это достигло и какое ужасное впечатление производит на местное население!»[653] Действительно, трудно себе представить, насколько страшно было жить рядом с подобным кошмаром, зная, что никто не застрахован от такого убийства в случае болезни, травмы или просто старости.

13 августа 1941 г. епископ Лимбурга направил официальное письмо в Министерство юстиции по поводу этих беззаконных убийств, в котором писал:

«Относительно сообщения, сделанного 16 июля председателем Фульдской конференции епископов кардиналом Бертрамом, я считаю необходимым представить следующие факты уничтожения так называемых «недостойных жить».

Примерно в восьми километрах от Лимбурга, в маленьком городке Хадамар, на холме, возвышающемся над городом, имеется учреждение, которое прежде служило для различных целей, но с недавнего времени использовалось как инвалидный дом. Это учреждение было отремонтировано и оборудовано как место, в котором, по единодушному мнению, — приблизительно с февраля 1941 года в течение месяцев систематически осуществляется предание людей вышеупомянутой «легкой смерти». Этот факт стал известен за пределами административного округа Висбаден, потому что свидетельства о смерти из Хадамар-Мюнхберг рассылаются по общинам (Мюнхберг — название этого учреждения, это был монастырь францисканцев до секуляризации в 1803 г.).

Несколько раз в неделю автобусы с довольно большим числом таких жертв прибывают в Хадамар. Окрестные школьники знают этот автобус и говорят: «Вот снова идет ящик смерти». После прибытия автобуса граждане Хадамара видят дым, поднимающийся из трубы, и с болью в душе думают о несчастных жертвах, в особенности когда до них (в зависимости от направления ветра) доходит отвратительный запах.

Эффект от содеянного таков: дети, ругаясь между собой, говорят: «Ты сумасшедший, тебя отправят в печь в Хадамар».