Кассандра Клэр - Draco Veritas

• Название: Draco Veritas
• Автор: Кассандра Клэр
• Жанр: Фэнтези

Трилогия (Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas) о Драко Малфое - культовое произведение, написанное по мотивам книг Дж. К. Роулинг о мальчике-волшебнике по имени Гарри Поттер. Автор трилогии - знаменитая в фэндоме Гарри Поттера писательница - Кассандра Клэр (ее другие популярные произведения: трилогия "Смертельные орудия" и The Very Secret Diaries). Сюжет разворачивается вокруг отпрыска древнего колдовского рода Малфоев, главного противника Гарри Поттера в школе - Драко Малфоя

---

Драко пристально взглянул на нее: она разрумянилась и чуть задыхалась от волнения.

— Все? — поинтересовался он.

Она упрямо вздернула подбородок.

— А что — не похоже, что я закончила?

— С тобой трудно говорить. Временами у тебя открывается второе дыхание.

— Не в этот раз, — сурово ответила она. — Так что же ты собираешься делать?

Он снова потянулся кочергой к камину и замер на миг.

— Разреши кое о чем тебя спросить?

— О чем?

— Если ты так волнуешься о том, что он там в одиночестве, почему же ты сама не пойдешь и не найдешь его?

Джинни вздохнула.

— Потому что я должна быть здесь. На самом деле я просто спустилась за книгой, я сейчас вернусь назад, и снова буду сидеть с Роном. Я должна позаботиться о своем брате, — добавила она, взглянув на книгу у себя в руках и снова подняв глаза на Драко. — А ты должен пойти и позаботиться о своем.

Драко посмотрел на нее: ясноглазая, румяная, в пижамке с котятами — она была похожа на маленькую девочку, которой, однако же, уже давно не была.

— Я даже не знаю, где искать его, — тихо пробормотал он. — Я… я не могу его найти.

Джинни тряхнула головой, оглядывая комнату, словно проверяя, не забыла ли она чего.

— Конечно же, ты можешь найти его. Не все же полагаться на телепатию. Иногда играет роль только то, насколько хорошо ты знаешь другого человека — ты его знаешь лучше всех. Куда бы он мог направиться?

У Драко в груди словно что-то оборвалось: конечно, она была права, у него действительно появилась идея, куда могло бы понести Гарри.

— Я не знаю, что бы я мог ему сказать.

— Придумаешь что-нибудь, — возразила Джинни, прищипнув пальцами последнюю горящую свечу. Теперь гостиная освещалась только светом, идущим из камина, он превращал кончики ее локонов в огненные лепестки. — Я в тебя верю.

Он почти рассмеялся:

— Ну, этим ты сильно отличаешься от большинства.

— Возможно. Только никому не говори.

— Есть ли еще какие-нибудь покрытые мраком тайны, которые мне стоит знать?

Она задумалась.

— Ну, я могу съесть целое мороженое без рук.

— Что, правда?

— Правда, — её губы дрогнули в улыбке. — Ну, иди, мне пора возвращаться наверх.

— Хорошо, — кивнул он. — И… спасибо.

— Да ладно, мы же друзья.

— Я бы не узнал… Я бы не подумал, что, может из-за этого я… — он замолчал, не в силах понятно сформулировать свою мысль.

Джинни чуть грустно улыбнулась ему:

— Хочешь знать, о чем я думаю? Думаю, что ты не знаешь, сколько в тебе всего хорошего. Вот что я думаю.

И она исчезла на лестнице.

* * *

Когда Драко методом проб и ошибок нашел-таки эту комнату, уже наступило утро. Ночь ушла, словно провернулось колесо. Он устал настолько, что стены и даже пол под ногами, казалось, светились слабым серебристым светом. Он знал, куда направляется: в темную комнату неподалеку от парадной лестницы, битком набитую старой мебелью и ненужными книгами. У стены в тусклой золотой раме стояло зеркало — зеркало, в которое он никогда не заглядывал.

Я покажу тебе не твое лицо, а твои скрытые желания…

Однажды он уже был там и убежал — воспоминания, связанные с этим местом, не были очень-то счастливыми. Но для Гарри… Для Гарри все было по-другому.

Он это знал. Промокнув до нитки под дождем, он стоял у озера, и счастье Гарри, как вода из открывшегося шлюза, сносило его с ног, и оно было сильнее — сильнее боли Драко, хотя он сам не понимал, какой. Эмоции его щелкали, переключаясь от света к тьме, будто под Мерцающим Заклятьем: счастье — печаль, счастье — печаль, счастье — печаль. Зажав уши руками, он сполз по стволу дерева, ожидая, когда все закончится. Он никогда не испытывал таких сильных эмоций — ни такого счастья, ни такого горя. Он словно истекал кровью.

Я на месте.

Он вспомнил все — и дверь, и коридор. В тот день все было нараспашку, сейчас же дверь была чуть приоткрыта — он толкнул ее и вошел.

Неяркий рассвет серебрил стены комнаты. Драко пробирался мимо мебели в белых пушистых чехлах, кажущейся плавающими в серой мгле айсбергами. Сквозь восточное окно он мог увидеть белоснежные просторы: белое небо, белый снег, тонкие, точно карандашные очертания зимних деревьев. На подоконнике, обхватил колени, сидел и смотрел в окно Гарри. Серое утро подсвечивало его лицо. Услышав приближение Драко, он повернулся и равнодушно взглянул. Казалось, что вместо лица у него маска.

Юноши стояли и смотрели друг на друга, разделенным темнотой, словно с разных концов квиддичного поля. Будь зеркало на стене обычным, оно бы отразило любопытную и весьма живописную картину, словно выстроенную неведомым режиссером: два паренька, примерно одного роста, одинаково худощавые — один черноволосый, другой белокурый, один во мраке, другой на свету. Но в комнате не было ни одной живой души, чтобы увидеть и оценить это, а Гарри и Драко не могли увидеть себя со стороны.

— Я думал, что ты придешь, — сказал Гарри.

В голове Драко горько прозвучал какой-то внутренний голос — а с чего это ты думал, что я приду? Что, мне больше нечего делать, только бегать за тобой, трогательно веря в нашу дружбу, когда ты швыряешь мне в лицо обвинения во вранье? Но этот голос накрыл другой — голос Сириуса, несколько месяцев назад произнесший странные слова: «Я прощаю тебе все, что должен простить. Мы способны вытерпеть все, что делаем ради любви».

— Ну вот, — произнес Драко. — Я пришел.

— Вижу. Как ты нашел меня?

Драко бросил взгляд на полутемную комнату и снова взглянул на Гарри:

— Я думал, что ты придешь сюда.

— Почему?

— Потому что я именно так бы и поступил.

Гарри взглянул на свои руки и быстро произнес:

— Прости меня.

Драко почувствовал неожиданное изнеможение и прислонился к закрытой белым чехлом мебели, судя по форме — тахте.

— За что?

— За то, что я наговорил, — голос Гарри был тих, как голос умирающего. — За все это.

— А туда входит фраза «Эй, Малфой, что ты тут делаешь?» — поинтересовался Драко, но даже отблеска слабой улыбки не промелькнуло по лицу Гарри. Слабый свет разгладил черты его лица, сделав его юным и по-детски торжественным.

— Я сейчас всех ненавижу, — еще тише прошептал Гарри. — Когда ты вошел в спальню, я тебя тоже возненавидел…

— Понятно. Да ладно, всё нормально.

— Нет, ненормально, — Гарри прерывисто вздохнул. — У меня нет причин, чтобы ненавидеть тебя. Ведь ты просто пытался мне помочь.

— Нет, — Драко выпрямился и подошел к Гарри. Тот все сидел и смотрел себе на руки — тем же взглядом, какой Драко приметил у него на кладбище: взглядом слепого, видящего какие-то неведомые ужасные картины.

— Я хотел сделать тебе больно, — и мне пришлось закрыть своей разум, чтобы я не мог этого сделать.

Драко пришло в голову, что несмотря ни на что, Гарри все же умудрился сделать ему больно, однако предъявлять претензии было бы глупо и по-детски мелочно. Гнев уже схлынул и сейчас, глядя на Гарри, Драко чувствовал только усталость и невыносимую грусть.

— Ты извиняешься. Значит ли это, что ты мне поверил?

Гарри слабо кивнул.

…Теперь я тебе верю, — Драко почти подпрыгнул от этого неожиданного контакта. — Одна часть меня верит тебе, а вторая не хочет этого принять.

…Отчего же? Разве это не упрощает все? Ведь она… она любит тебя.

…Да, только с одной поправкой — она меня ненавидит, — Гарри отпустил свои колени и повернулся к Драко, свесив ноги с подоконника. — Но нет худа без добра. Я был с ней просто ужасен. Я себе этого тоже никогда не прощу.

…Она тебя простит, — возразил Драко. — Она поймет.

…Как она сможет понять, если я сам ничего не понимаю? Не понимаю, что произошло, не понимаю, как я мог ничего не замечать, не понимаю, почему Рон… — Гарри поднял свои черные в этом полумраке глаза к Драко. — А ты?

— Понимаю ли я, что произошло? Нет, хотя у меня и есть кое-какие соображения, — ответил Драко. — Понимаю ли, почему Уизли поступил так? Ага, думаю, что понимаю. Только вот я вряд ли тот человек, который должен был объяснить это тебе.

Губы Гарри напряглись:

…Почему же?

…Потому что я ненавижу его за то, что он сделал, — отрезал Драко. — И большая часть меня хочет, чтобы и ты его за это возненавидел, только мои причины — это ведь только мои эгоистические соображения, я об этом знаю.

Гарри помолчал и, судя по всему, решил, что сейчас не самое подходящее время выпытывать из Драко, что и как; он снова кивнул и пододвинулся на своем подоконнике.

Драко принял молчаливое приглашение и присел рядом. Так они и сидели в этой тишине — пауза не казалась затянутой, молчание не было дружеским — Драко настороженно ждал, чувствуя, что Гарри о чем-то размышляет. Небо за окном все светлело и светлело, облака расползались, обнажая холодное серое небо. И вот свет пролился и в комнату, зеркало у дальней стены покрылось сверкающей рябью, солнечные зайчики запрыгали по волосам Гарри драгоценными искорками. Сразу стали видны и напряженные складки у его губ, и перламутровые тени под глазами. И вдруг он протянул руку — мгновение Драко просто смотрел на нее, соображая, чего же хотел Гарри. Это была правая рука, по ладони которой серебристым зигзагом бежал шрам. Драко взглянул на свою левую руку и вздрогнул, когда Гарри вдруг взял и крепко пожал ее.