Кассандра Клэр - Draco Veritas

• Название: Draco Veritas
• Автор: Кассандра Клэр
• Жанр: Фэнтези

Трилогия (Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas) о Драко Малфое - культовое произведение, написанное по мотивам книг Дж. К. Роулинг о мальчике-волшебнике по имени Гарри Поттер. Автор трилогии - знаменитая в фэндоме Гарри Поттера писательница - Кассандра Клэр (ее другие популярные произведения: трилогия "Смертельные орудия" и The Very Secret Diaries). Сюжет разворачивается вокруг отпрыска древнего колдовского рода Малфоев, главного противника Гарри Поттера в школе - Драко Малфоя

---

— Ты всё ещё не унялся насчёт возвращения, да? — зевая, Гарри поднялся на ноги. От усталости он чувствовал себя слегка пьяным. — Я-то думал, утро вечера мудренее…

— Точно, потому что, во-первых, я не это имел в виду, мне просто хотелось быть мелодраматичным на потеху тебе, — Драко выпрямился. — А теперь — прочь с дороги, Поттер.

Гарри сам не понял, зачем встал на пути Драко к дверям.

— Нет.

Драко замер, меряя его взглядом. После сна волосы у него стояли дыбом и торчали в разные стороны — в другой ситуации Гарри бы рассмеялся.

— Хочешь уйти — попробуй пройти мимо.

— Поттер, — огорчённо произнёс Драко, — скажи, что это всё понарошку: вот ещё за глупости! «Хочешь уйти — пройди мимо». И кто это говорит — просто неприлично.

— Мне наплевать, — ответил Гарри и тут же понял, что это не так. Он не чувствовал себя униженным, его охватила решимость, твёрдая, как алмаз, и было ужасно приятно чувствовать, что всё решено. — Можешь меня ударить: один раз ты сегодня это уже сделал.

— И что? Ты дашь мне сдачи, мы сцепимся, как раньше, и пустим друг другу кровь? И что это докажет? Твоё вечное упрямство утомляет, Поттер, меня уже просто тошнит от одного твоего вида.

— Тогда смотри в сторону, — посоветовал Гарри. — Всё равно — не пройдёшь. Мне даже всё равно, что конкретно тебя остановит — я или то, что ты должен…

— Потому что это ты так сказал? — Драко сделал шаг вперёд. Глаза его сверкали от ярости. — Уйди с дороги.

— Нет.

— Двигайся, Поттер, — Драко попытался обойти Гарри, но задел его плечом, и Гарри, взвинченный и напряжённый, вскинул вверх руку, не давая слизеринцу дорогу. Малфой отпихнул его в сторону, Гарри едва не упал, но успел вцепиться в Драко, и юноши рухнули на ковёр. Меч зазвенел по полу прямо перед Гарри.

— Ой-ой! — взвыл Гарри, когда острый локоть Малфоя, подмявшего Гарри под себя, больно ткнулся ему в руку. — Малфой…

Драко внезапно побледнел:

— Что такое — ты ранен, тебе больно, ты порезался?

— Да нет же — твой локоть…

Бледность тут же сменилась яростным румянцем:

— Поттер, тупой ублюдок, — зарычал Драко, поднимаясь на ноги, но Гарри, с неожиданной для себя самого быстротой, намертво вцепился тому в рубашку и повис.

— Я сказал, что ты не уйдёшь, и ты не…

— Отпусти! — Драко задыхался от падения и собственной ярости. — Я сказал, пусти меня, Поттер!

— Не называй меня так.

— Гарри, — фыркнул Драко.

— Поклянись, что не уйдёшь, если я тебя отпущу.

— Я не буду клясться ни в чём подобном.

— Буду счастлив остаться тут на всю ночь. Боюсь только, тебе будет куда неудобнее, чем мне.

Тогда Драко изменил тактику.

— А я-то думал, ты мне по-прежнему друг и оставляешь право выбирать… — с холодной горечью заметил он.

— Я не знаю, друзья ли мы, я вообще уже ничего не знаю — только одно: ты не уйдёшь.

— Я могу делать то, что хочу!

— Нет, не можешь.

— По какому праву ты мне это говоришь?.. — зарычал Драко.

— Потому что я тебя люблю. Вот.

В один миг глаза и рот Драко распахнулись невероятно широко, Гарри в жизни не приходилось видеть Малфоя таким — это, наверное, выглядело даже где-то смешно, только вот Гарри было совершенно не до смеха. И в тот же миг Драко, окостенев, рванулся от него с такой силой, что рубашка разошлась по швам. На лице сквозь удивление прорывался гнев.

— Это охренительно нечестно, — зашипел он, и голос его оборвался, но раньше, чем Гарри успел ответить, дверь спальни сорвалась со скрипом и визгом ломающегося железа и дерева и рухнула прямо перед гриффиндорцем, вздымая пыль и щепки.

Раздался крик, в Драко вцепились руки и оторвали его от Гарри. Ударившись о дальнюю стену, Малфой сполз по ней и съёжился, Гарри попытался подняться на ноги, но ещё одна пара рук лишила его возможности шевелиться. Горло ощутило холод стали.

Что-то тёмное взлетело перед глазами, и всё вокруг померкло:

— Правая рука, держите его правую руку, — пролаял кто-то прямо в ухо, Гарри почувствовал, что прижат к полу, что кто-то больно вцепился в запястье, что рукоять меча впилась в спину. Он вздрогнул, и хватка стала сильнее.

— Только шевельнись, и я вам обоим глотки перережу. И начну с твоего приятеля.

* * *

С неба снова лило, когда Джинни приземлилась перед парадной дверью дома Паркинсонов. Снег превратился в слякоть, и ботинки промокли, пока она с метлой под мышкой бежала к крыльцу. Дождь стекал по волосам, заливая глаза, — она нетерпеливо откинула мокрые пряди. Дверь была открыта — нет, не нараспашку, а чуть-чуть, словно её поджидали.

Джинни затрясло. Она достала палочку и, толкнув створку, осторожно шагнула внутрь.

Прихожую заливал свет — резкий, бледно-золотой свет, от которого тут же заболели глаза. В серебряных канделябрах у стен горели свечи, однако не они являлись источниками освещения — казалось, светом напитан сам воздух — горький, странный, наполненный гарью.

Джинни прикрыла глаза. Он был здесь. Он был везде вокруг — витал в воздухе, наполнял этим металлическим привкусом её рот… Сердце отчаянно заколотилось. Он ждал её где-то в одном из разбегающихся от прихожей коридоров, ждал, и синие глаза горели в темноте, как приглушенный газовый светильник.

Она подозревала, что, наверное, должна сейчас просто умирать от ужаса — и какая-то часть её именно так и делала. Но не ужас завязал узлом внутренности, превратил рот в пустыню, а нервы в струны. Ожидание. Мозг твердил — среди теней поджидает сама смерть, сердце выстукивало «Том, Том, где ты, Том?»… Джинни прикусила губу, но даже резкая боль не помогла — да что ж такое случилось с силой воли? Сила Воли.

Сердце снова кувыркнулось в груди, Джинни сунула руку в карман, перепугавшись от мысли, что она её потеряла — но нет, пальцы сомкнулись вокруг облепленной цветами маленькой веточки — целой и, на удивление, невредимой, в чем она убедилась, вытащив её. Жёлтые и по-прежнему свежие, непомятые цветочки. Она отщипнула один и сунула в рот. Он слегка отдавал маслом. Сунув веточку обратно в карман, Джинни покрепче сжала палочку и направилась в самый левый коридор — судя по ощущениям, Том находился именно там.

Она вышла в большой холл с мраморным полом. Огромные ступени с позолоченной балюстрадой терялись в тени. Внизу валялся ее жёлтый плащ. С оторванным капюшоном.

Блез.

У Джинни перехватило дыхание.

Мгновением позже она уже мчалась по ступенькам, поскальзываясь, оглушённая грохотом собственной крови в ушах; оступилась на первой площадке, её повело вперёд, прямо на что-то, распростёртое у второго лестничного пролёта. Джинни вытаращила глаза и, чтобы удержаться на ногах, вцепилась в перила.

Тело.

* * *

Придя в себя, Гермиона первым делом открыла глаза. Определённо, происходило нечто невозможное — она с невероятной скоростью неслась над землёй на высоте примерно в двести футов. Причём безо всякой видимой поддержки. На этом месте она снова лишилась чувств.

Открыв глаза вновь, она увидела внизу горы. В этот раз — хотя её буквально выворачивало от тошноты, а голова шла кругом от ужаса — Гермиона осталась в сознании. Сначала она решила, что летит на каком-то невидимом ковре-самолёте. Однако внизу ничего не обнаружилось, напротив — её, как котёнка, волокли за шкирку.

Выгнув шею и взглянув вверх, она поняла, в чём дело: сквозь тут же бросившиеся в лицо волосы она увидела его — человека с длинной чёрной шевелюрой, худым лицом, на котором лежала печать жестокости, и горящими глазами. Он наклонился и прошипел ей прямо в ухо:

— А, так ты очнулась, маленькая ведьма!..

— Отпусти! — закричала, извиваясь, Гермиона.

— С превеликим удовольствием, — рассмеялся он и отпустил её рубашку. Заорав от ужаса и размахивая руками в попытках уцепиться за воздух, Гермиона рухнула вниз… и с размаху приземлилась на крышу невесть откуда взявшегося замка. От удара у неё перехватило дух. Перекатившись на живот, Гермиона захлопала глазами, пытаясь удержать слёзы, и снова увидела его в нескольких шагах, тоже приземлившегося. Брюнет продолжал по-кошачьи улыбаться.

— Весьма сожалею, — с акцентом выговорил он чуть нараспев, выделяя гласные. Бледный, узкогубый с длинными — слишком длинными — поблёскивающими в усмешке зубами. Пальцы его тоже казались чересчур бледным и длинными, и в движении их было нечто отталкивающее — что-то слишком быстрое, порхающее, чтобы считать его обычным человеком. — С моей стороны это ужасная грубость. Вы так сладко спали основную часть нашего путешествия. Стыд-то какой. Всегда восхищался людьми, способными спать во время воздушных перелётов, — он обаятельно улыбнулся.