Сальвадор Минухин - Техники семейной терапии

• Название: Техники семейной терапии
• Автор: Сальвадор Минухин
• Издательство: Независимая фирма "Класс"
• Жанр: Психология
• Год: 1998
• ISBN: 5-86375-020-0

Крупнейший мастер и "звезда" семейной терапии, Минухин рассказывает, как он это делает. Начинает, устанавливает контакт с семьей, определяет цели… и совершает все остальное, что сделало его одним из самых успешных семейных терапевтов в мире (если говорить о практике) и живым классиком (если говорить о науке).

Эта книга — безусловный учебник. Соответствует названию: техники описываются и обсуждаются, что само по себе ценно. Подробна, ясна, хорошо выстроена. И увлекательна, притом не только для психологов, врачей и семейных консультантов. Им-то предстоит ее зачитывать "до дыр", обсуждать, обращаться к ней за помощью… А всем остальным следует ее прочитать по тем же причинам, по которым во многих домах на полках стоит "Справочник практического врача".

---

Бад: У меня есть свой.

Мать: И у меня есть свой.

Минухин: И ты уверен, что не она твой будильник, Бад?

Бад: Да.

Минухин: Кто тебя будит?

Бад: Чаще всего она.

Минухин: Значит, она — твой будильник.

Мать: Можно сказать и так.

Минухин: Ладно, значит, у вас есть важное дело. Вы — будильник!

В легком, шутливом тоне терапевт поддерживает мать и продолжает следовать за Бадом. В то же время ставятся под сомнение ее взаимоотношения с сыном.

Мать: Ну, сейчас у него в спальне два будильника…

Минухин: И они не помогают?

Мать: И я тоже.

Мать присоединяется к терапевту.

Минухин: Это значит, что вам, может быть, стоит поставить третий будильник, все на разное время — скажем, один на семь тридцать, один на семь сорок и один на семь пятьдесят.

Мать: Сейчас я так и делаю.

Минухин: Боже мой! У тебя, должно быть, очень крепкий сон, Бад.

Бад: Ага.

Минухин: Я сегодня встал в четыре утра. Не спалось. Хотел бы я, чтобы у меня были твои трудности. Если твои три будильника не помогают, ты можешь спать до двенадцати часов, до часу, до двух — до которого часа ты мог бы проспать, Бад? (Бад смотрит на мать.) Не спрашивай ее. Это не ее забота. Она — будильник. Неужели она еще и записная книжка?

Терапевт, будучи неисправимым рассказчиком историй, интерпретирует симптом как нечто хорошее, упоминая о своей бессоннице. В то же время он начинает контролировать близость матери и сына. В этом эпизоде присоединение и переструктурирование производятся довольно быстро, потому что ощущения терапевта подсказывают ему, что он не выходит за рамки допустимого. До сих пор в ходе сеанса речь шла о конкретном поведении и о мелких взаимодействиях, не создающих в семье ощущения дискомфорта. Теперь терапевт вступает в контакт с молчавшим до сих пор отцом.

Минухин: Могу спорить, что и вы бы хотели иметь такую способность. Когда вы просыпаетесь?

Отец: Я? Без четверти пять, в пять. (Смотрит на жену.)

Мать (кивает): Да.

Отец: В пять.

Минухин: В пять утра? Так ваша жена — записная книжка для всей семьи? Потому что не только Бад посмотрел на нее, когда ему нужно было ответить, но и вы только что на нее посмотрели.

Присоединившись ко всем трем членам семьи, терапевт уже выдвигает центральную идею, вокруг которой будет организован весь остальной сеанс. Его содержание — повседневная жизнь, беседа ведется в непринужденном тоне, словно разговор идет о погоде. Тем не менее членам семьи терапевт представляется каким-то волшебником: вот специалист, который их понимает.

Отец: Ну да.

Минухин: У нее, должно быть, с вами забот по горло. Она вам и будильник, и записная книжка. (Отцу.) Когда вы уходите на работу?

Отец: Примерно без четверти шесть, в шесть.

Минухин: Когда начинается ваша смена?

Отец: Иногда в шесть, иногда в семь — и до четырех тридцати, до пяти тридцати. По-разному.

Минухин: Значит, вы работаете по десять часов?

Отец: Иногда десять, иногда одиннадцать, иногда восемь. Большей частью девять.

Минухин: Вам платят сверхурочные?

Отец: Ну да.

Минухин: Значит, когда вы работаете десять часов, вы довольны, потому что получается пара часов сверхурочных. А что вы делаете на работе?

Отец: Я мастер в мастерской электронной техники. Мы делаем схемы, печатные платы.

Минухин: Значит, вы работаете там много лет, если стали мастером.

Отец: Тридцать лет.

Минухин: Тридцать лет! Сколько же вам сейчас?

Отец: Пятьдесят.

Минухин: Вы начали в двадцать лет и все это время работали на одном месте?

Отец: Угу.

Минухин: Да, опыт у вас, безусловно, есть.

Отец: Ну да.

Минухин: Сколько человек работает в мастерской?

Отец: Семнадцать.

Минухин: А сколько мастеров?

Отец: Двое, но другой мастер не так давно здесь работает, как я.

Минухин: Значит, вам не грозит потеря работы.

Отец: Конечно, нет.

Терапевт следует за отцом и получает от него нейтральную информацию, задавая конкретные вопросы, чтобы поддерживать с ним контакт. Затем терапевт совершает концептуальный скачок, связывая эту информацию с симптомом сына.

Минухин: Значит, вы человек, который все понимает про время, и про график работы, и про ответственность. Вы работали всю жизнь?

Отец: Угу.

Минухин: Как же это получилось, что у вас вырос сын, который ничего не понимает про время, про график, про то, что нужно делать? Как вам это удалось?

Отец: Не знаю. Этого-то мы и не можем понять.

Минухин: Что-то было не так.

Отец: Ну да.

Терапевт и отец объединены интересом к работе отца. Теперь терапевт связывает симптом с неудачей отца, не ставшего для сына примером. Однако он говорит "что-то", а не "кто-то". Отец немедленно соглашается; он и терапевт — партнеры, занятые одним и тем же целенаправленным делом.

Минухин: Может быть, вы были для него плохим примером. Может быть, он не хочет стать таким, как вы.

Отец: Возможно.

Минухин: Может быть, он чувствует, что вы слишком много работаете, и поэтому… Как вы думаете? (Баду.) Ты не хочешь стать таким, как отец?

Бад: Нет, я хотел бы стать таким, как он.

Минухин: Проработать тридцать лет в одном и том же месте, каждый день с шести до четырех — это тебе по душе?

Бад: Ну да.

Минухин: Большинство молодых ребят вроде тебя смотрят на пожилых людей и говорят: "Такая жизнь не для меня". Ты в самом деле хотел бы стать таким, как он?

Бад: Да, я хочу работать на одном и том же месте, как он.

Минухин: Ты хотел бы работать на одном и том же месте? А ты там у него бывал?

Бад: Ну да. (Мать кивком подтверждает.)

Минухин: Вот видишь, ты включаешь мать не только когда на нее смотришь, она включается сама, даже когда ты на нее не смотришь. (Все смеются.) Я спросил тебя, и ты сказал "да", и она тоже сказала "да". Знаете, она к вам все время подключена. (Матери.) Вы действительно так к нему подключены, что, когда он отвечает, вы повторяете за ним?

Мать: Должно быть, так. Да.

Терапевт прослеживал содержание, когда внезапно маленькое невербальное взаимодействие сообщило ему информацию, подкрепляющую его центральную мысль, и он снова возвращается к метафоре близости. Эта метафора "подключения" не принадлежит к числу тех, которыми обычно пользуется этот терапевт; ее выбор в данном случае связан с профессией отца и указывает на то, что терапевт подстраивается к языку семьи.

Минухин: Удивительно! Правда, это удивительно, как в семьях все бывают подключены друг к другу?

Отец: Это правда.

Минухин: Замечательно! Это значит, что Бад в тот момент не смотрел на мать. Я знаю, потому что ты смотрел на меня. Прекрасно. Значит, от тебя к матери идут какие-то невидимые провода. Вы чувствуете его вибрации?

Мать: Да.

В описании терапевта чрезмерная сосредоточенность друг на друге представлена как чрезвычайное достижение и нечто положительное, чего сумел добиться данный семейный организм.

Минухин: И вы всегда были такая — подключенная к кому-то другому?

Мать: Ну, наверное, да. Потому что я всегда чувствовала ответственность за других.

Минухин: Значит, вы — два очень ответственных человека. Вы (отцу) несете ответственность за свою работу, а вы (матери) несете огромную ответственность за семью. Вы так разделяете между собой обязанности? Вы отвечаете за то, чтобы обеспечивать семью, а вы — за то, чтобы заботиться о детях?

Терапевт высказывает одобрение обоим родителям, упирая на позитивные моменты. Тем не менее он готовится поставить под сомнение то поведение, которое только что хвалил.

Мать: Ну да.

Отец: Угу.

Минухин: Ну и как, получается?

Мать: До сих пор прекрасно получалось.

Минухин: Сколько лет вы женаты?

Мать: Мы женаты тридцать лет, и у нас еще двое детей, кроме Бада — две дочери, они замужем.

Минухин (Баду): Ты единственный мальчик в семье, и ты самый младший. Сколько лет твоим сестрам?

Бад: Ну, Лане что-то около двадцати — не знаю, может быть, и двадцать пять… (Бад смотрит на отца, но отвечает за него мать.)

Мать: Двадцать восемь и двадцать четыре.

Минухин (Баду): Ты включаешь их обоих! Прекрасно. Это было прекрасно: Бад посмотрел на папу и включил его, а мама включила сама себя. Прекрасно. Провода совершенно невидимые, но очень надежные. Значит, двадцать восемь и двадцать четыре. Та твоя сестра, что помладше, на самом деле намного старше тебя. И сколько еще времени ты собираешься оставаться маленьким ребенком? До пятидесяти лет? Или до двадцати? Я не знаю, но во многих семьях дети очень долго остаются маленькими.

Снова в юмористической форме ставится под сомнение эта сверхпереплетенность, и в то же время высказывается поддержка одному из членов семьи. Такое сомнение возможно потому, что для данной семьи такой непринужденный, шутливый тон вполне приемлем. К этому времени терапевт и семья чувствуют себя так, словно уже много лет дружат.