Артур Вейгалл - Клеопатра. Последняя царица Египта

• Название: Клеопатра. Последняя царица Египта
• Автор: Артур Вейгалл
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-227-01958-5

Артур Вейгалл – член экспедиции лорда Карнарвона, открывшего миру гробницу Тутанхамона, – был известным знатоком древностей Египта. Ученый и писатель, он создал объемный и прекрасный портрет самой необыкновенной женщины Античности.

Клеопатра пришла к власти в восемнадцать лет, она говорила на семи языках, возродила обряды древней религии Египта и приняла символ божественной сущности Матери-богини Хатхор, дочери Великого Ра. Бесстрашная, властолюбивая и обаятельная, она была очень любима своим народом. Деловая, с острым, проницательным умом, царица всеми возможными средствами отстаивала права женщин и оказывала поддержку правительницам маленьких и слабых государств.

---

Однако парфяне не сдержали слова, и, когда измученные легионеры переходили через заснеженные горы, они подверглись многочисленным нападениям жестоких племен, которые устраивали им засады на каждом перевале и следовали за ними по пятам, нападая на римлян. И помимо тысяч людей, которые были таким образом отрезаны от своих или убиты в ежедневных стычках, большое количество римских воинов погибло от холода и недоедания. Был период, когда съестных припасов не хватало настолько, что буханка хлеба ценилась на вес серебра; и именно в это время большое количество людей, съев какой-то корень, который казался съедобным, лишились рассудка и умерли. «Тот, кто съедал такой корень, – писал Плутарх, – совсем ничего не помнил и мог только двигать с места на место большие камни, что он проделывал с такой серьезностью и усердием, как будто это было дело чрезвычайной важности; и, так, во всем лагере можно было увидеть лишь солдат, которые выворачивали из земли камни и носили их с места на место до тех пор, пока, в конце концов, у них не начиналась рвота, и тогда они умирали».

На протяжении всего этого долгого и ужасного перехода Антоний вел себя чрезвычайно мужественно и стойко. Он делил все трудности со своими солдатами, и, когда войско разбивало лагерь на ночевку, он ходил от палатки к палатке, беседуя с легионерами, подбадривая и обнадеживая их. Его сочувствие и забота о раненых были сродни отношению к ним самой заботливой женщины. Солдаты обожали его; и даже те, кто был при смерти, приходили в себя в его присутствии и называли его всякими уважительными и полными любви именами. «Они хватали его за руки, – пишет Плутарх, – с радостными лицами и просили, чтобы он позаботился о себе и не беспокоился о них; они называли его своим императором и главнокомандующим и говорили, что, если только с ним все будет в порядке, они будут спасены». Много раз слышали, как Антоний восклицает: «О, десять тысяч!», словно восхищаясь знаменитым отступлением Ксенофонта, которое было даже еще более тяжелым, чем его собственное (знаменитый поход с боями 10 тысяч греческих наемников [из 13 тысяч первоначально] после проигранного их покровителем Киром [младшим] боя при Кунаксе близ Вавилона [401 г. до н. э.], где Кир был убит. Греки смогли за 1 год и 3 месяца пройти с боями около 4 тысяч километров и, разбив напоследок колхидян в 400 г. до н. э., прорваться к морю [Трапезунт, совр. Трабзон] и вернуться в Грецию. – Ред.). Однажды ситуация была настолько серьезной, что Антоний заставил одного из своих рабов по имени Рамн дать клятву, что в случае всеобщей резни тот проткнет его мечом и отрежет ему голову, чтобы его не смогли ни взять в плен живым, ни узнать мертвого.

Наконец, после двадцати семи ужасных дней, в течение которых римляне отбивали атаки парфян не менее восемнадцати раз, римские легионы переправились через Ерасх, прорвавшись в Армению и сохранив (в отличие от Красса) знаки своих легионов с орлами в целости и сохранности. Здесь, произведя смотр своей армии, Антоний обнаружил, что потерял 20 тысяч пехотинцев и 4 тысячи всадников, большая часть которых погибла от холода и болезней. Однако их беды еще не закончились, ведь, хотя враг и остался позади, им предстояло встретить зимние холода, и переход из Армении в Сирию был полон трудностей. К тому моменту, когда армия достигла побережья, умерли еще 8 тысяч человек, и все войско, которое наконец встало на зимние квартиры в местечке под названием Белая Деревня между Сидоном и Беритом, представляло собой оборванные остатки огромного войска, которое так смело отправилось в поход прошлой весной. И все же можно сказать, что, если бы Антоний не оказался столь бесстрашным военачальником, в тех ужасных горах погибло бы гораздо больше, разделив печальную судьбу Красса и его злосчастной экспедиции (в 53 г. до н. э. из примерно 40 тысяч воинов Красса погибло 20 тысяч, было взято в плен 10 тысяч (их поселили в далекой Маргиане, совр. район Мары в Туркмении), прорвались к своим 10 тысяч. – Ред.).

В Белой Деревне Антоний с нетерпением ожидал приезда Клеопатры; и тем не менее он так стыдился своего поражения и был так несчастен при мысли об ее упреках в его неудаче, что в отчаянии обратился за ложным утешением к винной кружке и каждый день допивался до состояния невменяемости. Когда же Антоний не был в бесчувственном состоянии, то нервничал и не находил себе места. Он не мог выдержать скуку долгого обеда, вскакивал из-за стола и бежал к берегу моря, чтобы осмотреть горизонт: не покажутся ли паруса кораблей Клеопатры. И он, и его военачальники осунулись и выглядели неопрятно, его солдаты были одеты в лохмотья. В таком состоянии Клеопатра и увидела их, когда, наконец, ее флот вошел в залив, привезя с собой одежду, провизию и деньги.

Глава 12 Дионис

Когда Клеопатра везла Антония назад в Александрию, чтобы тот восстановил свои силы после напряжения последних месяцев, мне кажется, она прямо заговорила с ним о его планах на будущее. По-видимому, Клеопатра указала Антонию на то, что попытки Рима завоевать Парфию закончатся неудачей и что попытка овладеть такой обширной страной с огромными ресурсами – просто пустая трата денег, людей и времени (однако Александр Великий завоевал великую иранскую империю Ахеменидов, а Селевк и Антиох III подтверждали [в той или иной степени] свою власть здесь. Последнюю попытку контролировать Иран предпринял царь Антиох III Сидет. Предварительно подчинив снова отпавшую от царства Селевкидов Иудею, он предпринял поход в Парфию, закончившийся его гибелью и разгромом сирийского войска. – Ред.). Такие войны истощают их денежные запасы и ничего не дают им взамен. Поэтому не будет ли лучше немедленно сконцентрировать все свои силы на свержение Октавиана и захват Рима? Антоний доказал свою популярность у солдат и убедился в их преданности, ведь он, в конце концов, успешно выполнил самую тяжелую задачу полководца – упорядоченное отступление. Поэтому, безусловно, будет разумным не тратить больше их с Клеопатрой далеко не безграничные средства на планы по завоеванию Востока, а сосредоточить все внимание сначала на Италии. В конце концов, парфяне изгнаны из Армении, Сирии и Палестины, и теперь их можно оставить в покое на своей территории, пока не наступит тот день, когда Антоний пойдет на них войной, согласно сивиллиным пророчествам, как царь Рима. Клеопатра с сомнением отнеслась к походу на Парфию, хотя и помогала финансировать его как часть изначального плана Юлия Цезаря; и она по считала разумным довод, выдвинутый Антонием: если он окажется успешным, он сильно повысит его авторитет и сделает его народным героем в Риме. Однако эта война имела гибельные последствия, и теперь было лучше оставить весь этот замысел, нежели рисковать еще одним поражением в будущем. Измученный Антоний, страдающий от последствий своего беспробудного пьянства, по-видимому, молча согласился с этими доводами и прибыл в Александрию, намереваясь восстановить свои силы за год-два ввиду предстоящей ссоры с Октавианом. В Сирии он получил сообщение о событиях, которые произошли в Риме, пока он воевал. Октавиан наконец разгромил Секста Помпея, который укрылся в Митилене; а третий триумвир Лепид погрузился в личную жизнь, оставив свои владения в Африке в руках Октавиана. Поэтому запад Римской державы теперь находился под контролем Октавиана, и не было ничего невероятного в том, что он сам в скором будущем затеет ссору с Антонием.

Комфорт Александрийского дворца и удовольствие от блестящего общества Клеопатры, вероятно, стали для Антония волшебной переменой после суровых условий войны, и оставшаяся часть зимы, без сомнения, пролетела в беззаботной праздности. Но то, что происходило вокруг, видимо, сдерживало какое-либо повторение легкомыслия во время предыдущего пребывания Антония в столице Египта, и теперь до нас не доходят вести о «Непревзойденных гуляках» и их удивительных развлечениях. Антоний написал длинное письмо в Рим, дав в нем более или менее яркий отчет о войне и утверждая, что во многих отношениях она была очень успешной. В самом начале нового 35 г. до н. э. Секст Помпей предпринял попытку начать переговоры с египетским двором, но посланцы, которых он отправил в Александрию, не сумели добиться какого-либо благоприятного ответа. С другой стороны, Антоний узнал от них, что Секст вступил в тайную переписку с парфянами и пытается подкупить Домиция Энобарба, его наместника в провинции Азия (на западе Малой Азии [Анатолии], включала Мисию, Фригию, Лидию и Карию. – Ред.). Поэтому он и Клеопатра решили схватить этого опасного сына великого Помпея и казнить его. Этот приказ был исполнен неким Тицием, который произвел его арест во Фригии, и вскоре после этого Секст был казнен в Милете. Вероятно, эти действия были чрезвычайно плохо восприняты в Риме, так как этот изгой, подобно Робин Гуду, всегда пользовался широкой любовью народа, и, видимо, по этой причине Антоний никогда не признавал свою ответственность за это, а приказ будто бы был подписан его помощником Планком.