Александр Свечин - Эволюция военного искусства. С древнейших времен до наших дней. Том первый

• Название: Эволюция военного искусства. С древнейших времен до наших дней. Том первый
• Автор: Александр Свечин
• Издательство: Государственное издательство Отдел военной литературы
• Жанр: История
• Год: 1927

Труд А. Свечина представлен в двух томах. Первый из них охватывает период с древнейших времен до 1815 года, второй посвящен 1815–1920 годам. Настоящий труд представляет существенную переработку «Истории Военного Искусства». Требования изучения стратегии заставили дать очерк нескольких новых кампаний, подчеркивающих различные стратегические идеи. Особенно крупные изменения в этом отношении имеют место во втором томе труда, посвященном новейшей эволюции военного искусства. Настоящее исследование не ограничено рубежом войны 1870 года, а доведено до 1920 г.

Работа рассматривает полководческое искусство классиков и средневековья, а также затрагивает вопросы истории военного искусства в России.

---

Линейная тактика Сципиона Африканского. Сражение под Каннами едва не взорвало основы римского государства, едва не вызвало общего его распада. В течение 14 лет после него римляне не осмеливались в чистом поле встречаться с карфагенянами. Но за эти 14 лет римская милиция постепенно получила качества и закал постоянной армии, стала маневроспособной. Каждый год Рим формировал из юношей по два легиона — таким образом, деление в глубину по возрастам утратило смысл. Начальники совершенствовались, особенно под влиянием гениального организатора, которого выдвинул Рим — Сципиона Африканского[37]. Последний постиг тайну тактического превосходства карфагенян и стремился расчленить римский боевой порядок, сделать отдельные части его способными к самостоятельному маневру. Манипулы по 3 объединились в когорты[38] — своего рода батальон; сначала он представлял административную единицу в 500–600 бойцов, затем начал представлять отдельную тактическую единицу, способную к самостоятельному маневрированию. Так как в легионе утратилось деление по возрастам, то гастаты, принципы и триарии получили одинаковую боеспособность. Сципион значительно увеличил дистанцию между манипулами гастатов и принципов. Принципы Сципиона Африканского представляли уже не только задние шеренги фаланги, имеющие исключительную задачу — затыкать щели между манипулами гастатов, а вторую линию боевого порядка. Между Каннами и Замой произошла эволюция задачи принципов — от простой поддержки к линии. Линией называется часть боевого порядка, способная к самостоятельному маневрированию. Если по условиям расположения второй линии в затылок и вблизи первой линии вторая линия не имеет еще полностью характера общего резерва, располагающегося совершенно независимо от перволинейных войск, то все же переход от фаланги к построению в несколько линий представлял эволюцию, захватывавшую большую часть пути к созданию боевого порядка с независимым общим резервом.

Если щели между римскими манипулами требовали высшей дисциплины и доверия к авторитету начальников, которых не было в греческой фаланге, то линейное построение предъявляло к психологии солдата еще более повышенные требования.

В первоначальном построении легиона гастаты наступали, испытывая почти физическое давление принципов, следовавших в нескольких шагах сзади. Теперь, чтобы обеспечить линии принципов известную свободу маневра, ее приходилось вести в 200–300 шагах дистанции от гастатов. Гастаты должны были втягиваться в упорный рукопашный бой, не чувствуя непосредственно за собой поддержки. Натиск мог не ослабеть только при повышенном сознании солдат, что находящиеся в нескольких стах шагах позади части будут вовремя подведены к нужному месту опытными и авторитетными начальниками. Такого сознания и доверия к авторитету начальника в римской милиции еще не было, но оно оказалось налицо в армии Сципиона Африканского.

Эта тактическая эволюция римского легиона оказалась возможной лишь при условии утраты им многих существенных качеств республиканской милиции. Римский милиционер, оставаясь десятки, лет в строю, перерождался в профессионального солдата, утрачивал свои гражданские чувства, свое преклонение перед законом, стремился к добыче; начали поступать жалобы от обижаемого им гражданского населения, даже у себя на родине. И по мере того, как авторитет закона тускнел, у римского солдата нарождался другой авторитет — авторитет его вождя, которого через 150 лет он провозгласил императором. Уже о Сципионе Африканском в римском сенате Фабий Кунктатор произнес пророческие слова: «он поддерживает дисциплину в армии в стиле монарха».

Римский сенат должен был бы или оставаться при старых формах командования и образования вооруженной силы, и в таком случае отказаться от окончательной победы над Карфагеном и завоевания всего мира, или же принести в жертву идее победы конституционные гарантии и организовать вооруженную силу, исключительно руководясь требованиями военного дела. Римский сенат встал на второй путь. Он увидел, что немыслимо противопоставлять Ганнибалу двух бургомистров, хороших республиканцев, но детей в полководческом искусстве. Тогда Рим начал избирать на должности консулов, не стесняясь требуемыми конституцией промежутками, одних и тех же известных осторожностью и военными знаниями лиц[39]. Затем Рим шагнул дальше и дал военачальникам, слишком молодым и не имевшим политического ценза, чтобы быть избранными консулами, консульские права. Когда Сципион с римской армией высадился в Африке, консульские полномочия были утверждены за ним не на год, а пока это будет требоваться военной обстановкой — бессрочно. Эта политика позволила Риму победить Карфаген и уже при следующем поколении завоевать Македонию и Сирию и, таким образом, создать остов всемирного государства, но через полтораста лет привела к империи.

Сражение при Заме. Сципион с армией, воспитанной уже в духе линейной тактики, одержавшей успехи на Пиринейском полуострове[40], сосредоточился в Сицилии, еще повысил занятиями и маневрами боевую подготовку своих войск[41] и высадился в 205 г. на африканском берегу близ Карфагена. Осадить Карфаген Сципион был не в силах, но ему удалось вмешаться в нумидийские дела, взять в плен шейха, являвшегося опорой карфагенского влияния, и создать перевес его противнику Массиниссе, который взялся помогать Риму.

Осенью 203 г. до Р. X. Ганнибал с остатками своей армии был отозван из Италии на защиту Карфагена. В Африку Ганнибал прибыл с хорошим пехотным кадром, но почти без конницы. Прежде всего он приступил к переустройству своей армии, на что потребовалось до 9 месяцев. Армия формировалась, дабы избежать вмешательства гражданской власти, не в самом Карфагене, а в небольшом приморском городке Хадруметуме, в 150 верстах южнее.

Летом 202 г. до Р. X. Ганнибал начал операцию против римлян. Последние не имели еще в своем распоряжении ни одного порта и базировались на полуостров Утика. Массинисса с обещанными 10 тысячами воинов еще не присоединился к армии Сципиона, располагавшей для операций в поле около 25 тысяч бойцов.

Римская армия находилась в долине р. Баградас, когда Сципион был уведомлен, что Ганнибал с 35 тысячами движется в разрез между ним и тем районом к западу, откуда ожидались нумидийцы. Обыденный начальник на месте Сципиона отошел бы на полуостров Утика, где была укрепленная база, был бы заблокирован в нем Ганнибалом, потерял бы связь и влияние на нумидийцев. Но Сципион пошел на риск, бросил свои сообщения с морем, быстрым фланговым маршем на запад пошел на соединение с Массиниссой и, получив от него подкрепление в 6 тысяч конницы и 4 тысячи пехоты, двинулся, навстречу Ганнибалу. Столкновение произошло при Нарагаре, но за сражением в истории утвердилось название сражения при Заме[42].

Это сражение двух 35-тысячных армий представляет очень интересный пример первого приложения к действительности линейной тактики (Черт. № 4).

Ганнибал еще не успел создать конницы, коей римляне превосходили карфагенян в 3 раза. Пехота была в равных силах, с перевесом в пользу Карфагена. Сверх того, Ганнибал располагал несколькими десятками слонов.

Если бы Ганнибал стремился достигнуть успеха в кавалерийском бою, он стянул бы конницу на одно крыло и придал бы ей всех боевых слонов, которые успешнее всего действуют против конницы. Но Ганнибал составил другой план сражения. Он распределил свою конницу равномерно по крыльям и дал ей указание — не вступая в упорный бой, бежать перед римской и нумидийской конницей и увлечь их в преследование далеко от поля сражения. Слоны с легковооруженными маскировали боевой порядок пехоты и давали Ганнибалу выигрыш времени — не втягивать в серьезный бой пехоту до тех пор, пока не выяснится, удалась ли хитрость с неприятельской конницей.

Пехота была построена в две линии: первая — карфагенская милиция[43], вторая линия — старые ветераны, вернувшиеся из Италии, под личной командой Ганнибала в 300 шагах позади. Если бы не удалось отвлечь римскую конницу с поля сражения, обе линии, под прикрытием слонов, могли бы отступить, не втягиваясь в решительный бой, в укрепленный лагерь.

Хитрость Ганнибала имела успех. Римская конница, преследуя карфагенскую, скрылась с поля сражения. Тогда Ганнибал завязал решительный пехотный бой; жестокая рукопашная свалка была начата первой линией, а вторая линия, разделившись на две части, вышла из-за флангов первой для решительного двойного охвата римской пехоты. Но Сципион, имевший уже и у себя вторую линию, на этот маневр отвечал соответственным контрманевром — части второй линии римлян вышли из-за флангов первой и вступили в бой с частями, назначенными Ганнибалом для охвата. Бой сохранил характер лобового столкновения на возросшем фронте. Некоторое преимущество было достигнуто сражавшейся с отчаянием карфагенской пехотой, но бой сильно затянулся, части римской конницы стали возвращаться на поле сражения, карфагенянам пришлось отступать в очень трудных условиях. Учитель — Ганнибал нашел достойного ученика в Сципионе.