Алексей Корепанов - Зубы дракона

• Название: Зубы дракона
• Автор: Алексей Корепанов
• Жанр: Научная Фантастика

---

"Мама... Мама", - стучало в висках в такт биению сердца. Видно, не зря накатило что-то в парке...

Он медленно прочитал прыгающие буквы. Потом еще раз. В изнеможении сел прямо на стоящие у двери кроссовки и уткнулся лбом в колени.

"Витя, что с тобой? Заболел? Я приеду. Мама".

Он представил, как мама торопится на почту, как пишет на бланке, и перо рвет бумагу, и сонная ленивая Зина, шевеля губами, перечитывает слова и щелкает счетами, и мама суетливо вытряхивает деньги из кошелька... Телеграмма отправлена почти сразу же после того, как он вышел из парка, значит...

Значит, что-то еще открылось в нем. Но почему - в нем? Почему - он? Самый обыкновенный, не лучше и не хуже других. В чем он провинился? Или чем заслужил?

Даже вздыхать не хотелось. Панаев вытянул из-под себя кроссовки, обулся и отправился на почту давать успокаивающий ответ.

До вечера он переделал вс дела: написал письмо, покормил кота и поужинал сам, позвонил Сереге и пообещал разобраться с "Панасоником" на следующей неделе, проглотил три таблетки и столовую ложку маслянистой соленой микстуры, разделся и собрался лечь, выполняя требования врача, но в это время зазвонил телефон.

- Здравствуйте, это Людмила Ермоленко, "Молодая смена". Извините, что беспокою, мне в "ноль девять" дали ваш номер. Как у вас?

- На больничном. - Панаев ногой легонько пнул Барсика, пристроившегося рядом драть когтями палас. - Лечу нервы, повышаю тонус. Все остальное дело химиков и радиоэлектронщиков.

- Я так и знала! - Голос Людмилы оживился. - Материал уже пошел в завтрашний номер. Нового ничего не было?

- Усилием воли перебросил с западной границы эшелон с мылом, сейчас разгружают, - хмуро ответил Панаев. - Вам очередь занять?

- Интересный вы человек. Хотелось бы еще раз с вами встретиться.

- Жена реагирует нормально, - по-левитановски отчеканил Панаев. - А

я не подопытный кролик. Извините, мне надо соблюдать постельный режим.

Не дожидаясь ответа, он раздраженно положил трубку. Не видя собеседника отказывать было проще.

"Интересный человек! Не человек интересный, а способности

интересные. И встретиться ты хочешь не с человеком Виктором Панаевым, а с феноменом Панаевым. Ну тебя в баню!"

Он устроился на диване, взял журнал и спросил себя, что это он так раскипятился? Ответ был довольно очевиден, но Панаев не стал уточнять. Ну, смазливая журналистка, цитатник ходячий, да и бог с ней совсем, с этой журналисткой.

Вероятно, от принятых лекарств его начало клонить ко сну, но он не поддавался и, потирая глаза, перелистывал страницы.

*

[Рассказ "Стремившийся войти" - очередное видение Панаева].

*

Утром Панаев проснулся, как обычно, в семь, вспомнил, что на работу идти не надо и опять заснул. Окончательно разбудил его Барсик, который прыгнул на одеяло и требовательно замяукал, напоминая о завтраке. Панаев чувствовал себя отдохнувшим, ничего не болело, сон снился приятный - он летал над лесом, руками отталкиваясь от воздуха, поднимался в небо и парил без всяких усилий, наслаждаясь полетом.

Панаев турнул кота с постели и немного полежал, вновь переживая подробности сна, а потом вспомнил о Штурмовике, встал и принял таблетки. Непонятные видения не прекращались.

После завтрака он постоял на балконе. Погода опять была солнечной и тихой, и чувствовал он себя совершенно здоровым. Даже как-то неудобно было сидеть дома, словно этим своим сидением он обманывал тех, кто продолжал работать.

А что если все прошло и он опять стал нормальным человеком? Обыкновенным человеком, без всяких там почти сверхъестественных парапсихологических штучек?

Когда, повинуясь его мысленному приказу, лежавший на столе журнал пришел в движение и плавно опустился на пол, Панаев понял, что чудеса продолжаются. Он вытер вспотевший лоб и сделал несколько глубоких вдохов-выдохов, стараясь успокоить сердце, колотившееся так, словно он только что бегом поднялся по лестнице на свой четвертый этаж. Посчитал пульс: сто шестьдесят, многовато для нетренированного организма. Бегать по утрам он перестал лет десять назад, когда все отчетливее стала проявляться х с Татьяной взаимная неприязнь. Теперь занятия спортом сводились только к редким играм в пляжный волейбол.

Сердце, наконец, успокоилось. Панаев прислушался к своим ощущениям: окружающее чуть-чуть затуманилось, как после бутылки пива натощак, но это могли действовать таблетки, а в общем, состояние было очень даже сносным. Панаев приободрился, поднял с пола журнал и засвистел старую песню о Красной Армии, которая всех сильней.

Телефонный звонок оторвал его от бритья.

- Это Виктор Борисович Панаев? - спросил в трубке низкий мужской голос, похожий на голос тезки Вити Трубникова, соседа по гаражу, но все-таки не Витин.

- Он самый, - ответил Панаев, рассматривая в зеркале выбритый подбородок.

В трубке помолчали.

- Я слушаю, - сказал Панаев.

- Виктор Борисович, название "Циролла" вам ни о чем не говорит?

Название "Циролла" Панаеву ни о чем не говорило.

- Кто это спрашивает? - немного повысив голос спросил он. - Кто вы?

- Так ни о чем не говорит? Циролла. Ци-рол-ла.

- Да кто спрашивает? Какая циролла?

На другом конце провода положили трубку.

Циролла. Панаев недоуменно хмыкнул. Фирма бытовой электроники? Автомобиль? Город? Он покосился на Барсика, успевшего устроиться на диване. Кошка? Лошадь на бегах? Футбольная команда? Кто это шутит по утрам зачем шутит?

Циролла. Циролла... Ему почему-то стало тревожно. Что за нелепый звонок? "Это слово вам ни о чем не говорит?" Циролла... Нет, абсолютно ни о чем не говорит. Или он что-то забыл после того необъяснимого обморока? Может быть, он многое забыл, только не помнит - что? Может быть, "Циролла" - это название крема после бритья, которое он знал, а теперь не знает, и может быть, этот крем кто-то ему обещал или он кому-то обещал?.. Глупости.

Стоя перед трюмо в прихожей он еще раз прокрутил в памяти ночь на понедельник. Замена ската. Ночное небо с крупными звездами, каких не увидишь в городе. Вдоль дороги - темные стены деревьев. Серый асфальт в свете фар. Потом - синяя табличка с белой надписью "Веселый Гай" и белой стрелой. Мотыльки, мельтешащие перед радиатором.

Тишина. А вот что происходило между заменой ската и синим указателем

- неизвестно. Обморок. Провал. Какие-нибудь магнитные поля взбесились и ударили по голове? Или там Марс забрался в созвездие Близнецов и влияет нехорошо? Или вредное излучение?.. Забегал в сектор на прошлой неделе Генка Коган, рассказывал о новом методе определения цезия или стронция в щитовидке: нужно приложить металлическую ложку - прилипнет или нет? Откуда Генка взял этот метод - неизвестно, но Панаев дома проверил - и ложка прилипла. Излучение... А что, может быть и излучение, Чернобыль не так и далеко. Мутации какие-нибудь, что ли? Реактор-то продолжает дышать и, говорят, долго еще не затихнет. А что там дальше будет, как дальше жить, на что рассчитывать - кто ответит? Ну действительно, что там дальше будет?

Внезапно он ощутил слабую боль в правой ноге, отражение в зеркале исчезло, и прихожая исчезла, он плыл в плотном бесцветном тумане и опять словно раздвоился, и сознание Виктора Панаева съежилось, как бумажный лист в огне, и разрасталось, наплывало чье-то другое сознание, и нога ныла все сильней.

[Рассказ "Там" - очередное видение Панаева].

*

Потом Панаев еще и еще раз анализировал свое видение. Длилось оно, судя по часам, не более десяти минут, хотя ему показалось, что чуть ли не до вечера. Но за окном по-прежнему голубело утреннее небо.

Он побродил по квартире, выпил два стакана холодной воды из-под крана, включил и выключил радио, рассеянно полистал недочитанный журнал и, поколебавшись, опять пошел к телефону, чтобы позвонить в справочную и узнать номера редакции "Молодой смены". Все-таки

Людмила была специалистом.

Но на вопрос Панаева в приемной ответили, что журналистка час назад уехала на автовокзал и вернется из командировки только в пятницу вечером. Панаев походил из угла в угол, потом еще раз выпил таблетки и лег. Не хотелось ему ни ужасаться, ни радоваться, ни удивляться, ни размышлять. Словно пружина растянулась наконец до предела - и лопнула.

Потом позвонила Зоя, справилась о здоровье. Во всех их размолвках первой начинала примирение именно она, Панаев же мог молчать и неделю, и две, и месяц. В этом они с Татьяной когда-то не уступали друг другу.

- Кстати, Мезенцева почту получила, - сообщила Зоя. - Понаписывала там твоя вчерашняя, только я еще не читала. Шеф все забрал. Так что гордись - о тебе пишет пресса.

- Горжусь, - без всякого энтузиазма ответил Панаев. - Готовлюсь раздавать автографы.

После разговора с Зоей он сходил в газетный киоск на рынке и купил свежий номер "Молодой смены", потому что почту должны были принести только под вечер.

Людмила Ермоленко писала о нем без аффектации, деловито, явно не стремясь придать материалу сенсационный характер. Это Панаеву понравилось. Искажений в статье не было и это тоже ему понравилось.