Антон Чехов - Том 19. Письма 1875-1886

• Название: Том 19. Письма 1875-1886
• Автор: Антон Чехов
• Издательство: Наука
• Жанр: Русская классическая проза
• Год: 1974

Настоящим томом открывается вторая серия Полного собрания сочинений и писем А. П. Чехова.

Двенадцать томов серии — это своеобразное документальное повествование Чехова о своей жизни и о своем творчестве. Вместе с тем, познавательное значение чеховских писем шире, чем их биографическая ценность: в них бьется пульс всей культурной и общественной жизни России конца XIX — первых лет XX века.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

Сестра кланяется Вашей жене и просит напомнить ей еще раз об обещании быть у нас.

Помните? Чижик, новая самоварная труба и пахучее глицериновое мыло — симптомы, по коим узнается квартира женатого…

У меня женится трое приятелей*…Ужас, сколько предстоит работы! Работа несносная, ибо в каждом приходе свои свадебные обычаи. Извольте потрафить! Я ведь и у Вас путал…

Не забывайте про «Фельдшера»*.

Более писать некогда. Срочной работы чёртова пропасть.

Ваш А. Чехов.

Дюковскому М. М., 16 января 1886

133. М. М. ДЮКОВСКОМУ*

16 января 1886 г. Москва.

Милый Михаил Михайлович!

Завтра известный писатель волею судеб производится в чин именинника. Надеюсь, что Вы будете у меня… Жду!

Теперь просьба. Я человек бедный: жена вдова и дети сироты. Не можете ли Вы одолжить мне для бала следующей домашней утвари:

а) 1½ дюжины каких-нибудь ножей и вилок.

б) Чайных ложек возможно больше.

в) Стаканов, блюдечек, мелких тарелок, ваксенных щеток, чугунную печку и проч.

Пригласите Алексея Афанасьевича. Все вещи будут возвращены во всем их первобытном целомудрии.

Ваш А. Чехов.

Билибину В. В., 18 января 1886*

134. В. В. БИЛИБИНУ

18 января 1886 г. Москва.

86, I, 18, Москва.

Это ужасно, Виктор Викторович! С тех пор как Вы стали служить в ведомстве почт и телеграфа, мои письма не доходят по адресу*.

2-го января сего года я послал Вам громаднейшее письмо, и оказывается, что оно не дошло… Писал я его в ответ на Ваше первое письмо… Вышло оно у меня такое большое, что ни один извозчик не соглашался довезти меня с ним до почтового ящика. Писал я в нем приблизительно следующее:

1) Вашего упрека* относительно «платонической любви» и «Варвары», лопни мои глаза, не понял. Чего мне не следовало бы сообщать Лейкину?* Совсем загадка! Очевидно, Вам Лейкин наврал* что-нибудь, как брату Агафоподу наврал про меня*…Объяснитесь!

2) В «Новостях» Вам не везет по той причине, что Вы недостаточно либеральны. Надо в жилку попадать*.

3) Ваше извинение относительно Бореля* охотно принимаю… Чистосердечное раскаяние делает Вам честь. Я извиняю, но простит ли Вам совесть, что Вы вошли в ресторан в пальто и калошах? Благодаря Вам лакеи приняли нас за моветонов… А ведь мы литераторы!! Во-вторых, секретарю Лейкина, юристу и чиновнику, пора знать, что в ресторанах платит приглашавший, а не приглашенный… Насколько помню, приглашения удостоились Вы, а не я… Прав Лейкин, говоря, что Вы не знаете жизни… Вы бы почаще по ресторанам ходили…

В-третьих, ужином у Бореля мне хотелось задобрить Вас, как правую руку Лейкина и как будущего д<ействительного> с<татского> с<оветника>. Вы не догадались — стало быть, деньги мои пропали… Знал бы, не приглашал..

4) «Буфет Екатерины II»* еще не беда… А вот будет беда, если в «Осколках» будут работать орлы Екатерины*, Аракчеев и проч.! Держу пари на 10 коп., что Л<ейкин> уже хвастает этим, как хвастал мне, что Точечкин и многие другие сотрудники «Оск<олков>» состоят в чинах IV и V кл<ассов>.

И многое другое нашли бы Вы в моем письме. Описывал я свой костюмированный вечер, бывший у меня 1-го янв<аря> (художники устраивали), писал, как одна девица поднесла мне фотограф<ический> альбом «в память избавления моего от тифа»*…Последнее писал я не ради хвастовства, о нет! (Вы и без этого догадываетесь, что я великий медик), а ради напоминания (есть такое слово?) Вам об обещанной карточке… Пока вакансии не заняты, присылайте… Альбом тифозный, но даю слово, что Вы не заразитесь, — острота, которую посылаю даром. Можете ее напечатать… Писал Вам, как в моем аквариуме умерли все мои рыбы от брошенной в воду сигары…

Писал, какие высокие чувства наполняли мою душу во все святки от систематически-методического отравления себя алкоголем…

A propos: святки стоили мне около трехсот… Ну не шальной ли? Не-ет, беда быть семейным! Впрочем, вчера, провожая домой одну барышню, сделал ей предложение*…Хочу из огня да в полымя… Благословите жениться.

Наконец писал Вам я и просьбу… Чтобы моя просьба не показалась беспокойством, я предпослал ей предисловие. Книга моя, писал я, имеет быть светлым пятном в истории русской литературы и т. д. На обязанности всякого лежит содействовать и т. д. А потому благоволите, добрейший В<иктор> В<икторович>, поддержать коммерцию и в скорейшем времени выслать мне №№ «Осколков», коих у меня нет. Из этих номеров надлежит вырезать рассказы, наклеить, исправить и проч. У меня есть «Оск<олки>» за все годы, но не хватает духа резать то, что переплетено…

Вот что недостает:

Год 83 № 46. Расск<аз> Клевета.

« 84 № 22. Дачница.

« № 24. Брожение умов.

« № 28. Экзамен на чин.

« № 30. Русский уголь.

« № 32. Хирургия.

« № 34. Невидимые миру слезы.[48]

« № 36. Хамелеон.

« № 38. Новинка.

Немножко мало, но, простите, других №№ не нужно. Если удобнее выслать одни только вырезки, то высылайте вырезки. За пересылку и за №№ можете истребовать гражданским порядком через судебного пристава. Лейкин взял с меня по 15 к. за № — это помните. В конце моего прошения: простите за беспокойство… Если не к Вам обратиться за помощью, то к кому же?

Рассказы уже наклеены, увязаны, упакованы и завтра пойдут в Питер посылкой. Встречи, пожалуйста, не делайте…

Поторопите Л<ейкина>. Если будет печататься у Голике, то скажите Голике и проч. И его бы мне нужно было задобрить у Бореля… Эх, я не догадался! Один рассказец*, не вошедший в транспорт, при сем прилагаю… Присовокупите его к общей массе… Прочтите его, если хотите: в этом рассказе я пробовал себя как medicus*.

Радуюсь, что мои штуки в «Пет<ербургской> газ<ете>» нравятся Вам*, но, аллах керим! своими акафистами вы все окончательно испортили мою механику. Прежде, когда я не знал, что меня читают и судят, я писал безмятежно, словно блины ел; теперь же пишу и боюсь…

Жалею, что не познакомился короче с Голике. Кланяйтесь ему*.

Когда приедете в Москву? Вы вот что сделайте: женитесь и валяйте с женой ко мне в мае на дачу, недельки на две. Дам Вам и комфорт, и природу, и уезд, и стол для письма… что хотите! Купите большие сапоги… Лейкин не будет пускать Вас, но Вы наплюйте… Возьмите отпуск. Обещаю, что Вы освежитесь и великолепно поглупеете. Скучно всю жизнь быть умным… Жену предупредите, что скучно не будет: пианино и проч.

12-го была Татьяна. Того же дня я был шафером у одного доктора*. 17-го я имел честь быть именинником… Наконец-то кончились мои святки! Продолжись они еще на неделю, я пошел бы по миру. Сейчас в кармане — ни гроша. Помолитесь за меня.

Не говорите пока Лейкину: меня пригласили в «Новое время»*. Когда начну работать там, не знаю. Пишите мне… Я в долгу не останусь. В заключение кланяюсь Вам и Вашей невесте.

Петербург хороший город. Еще приеду

Ваш А. Чехонте.

Не налепил ли я в потёмках к своему письму вместо 7-<ми>коп. марки 2-хкоп.? Обе они одноцветны. Это со мной случается.

Высылайте письма не заказными, а просто.

Лейкину Н. А., 19 января 1886*

135. Н. А. ЛЕЙКИНУ

19 января 1886 г. Москва.

86, I, 19.

Как ни старался*, добрейший Николай Александрович, попасть Вам в жилку — послать рассказ к понедельнику, но не успел*. Много всякой работы, да и не клеилось писанье. Шлю сейчас рассказ*. Если успею, то завтра пошлю с курьерским мелочей*.

Посылаю Вам темы*. Николка опять размокропогодился и набрал заказов из «Сверчка». Клялся мне, что некогда… На одну тему он начал прелестно. Начал и, по обычаю, не кончил.

Вы говорите*, что я пишу* так, словно отвязаться хочу*…К чему это говорить? Если мои письма не всегда удачны, то это объясняется очень просто: не умею писать писем. Всегда в письмах я или недописываю, или переписываю, или же пишу чепуху, не интересную для адресата. Такова у меня natura.

Сегодня послал Вам посылку*, содержащую очень мало съедобного, сам же я на днях получил посылкой хохлацкое сало и хохлацкие колбасы… Я счастливее Вас…

Я банкрот… Денег, хоть удавите, нет… Просто хоть в альфонсы нанимайся. Когда месяц кончится, Вы поторопите Вашего казначея утолить мою жажду. Как зовут Буйлова? Буду ему счет посылать.

Сколько подписчиков у «Буд<ильника>» и «Сверчка», честное слово, не знаю, иначе написал бы. Почти нигде не бываю и ни с кем из газетчиков не видаюсь. Когда узнаю, напишу. А отчего стрелялся Петр Иваныч, никому не известно. Стрелялся, вероятно, по причинам, вытекшим «из глубины внутреннего миросозерцания».