Алексей Корепанов - И сладок сон воспоминаний

• Название: И сладок сон воспоминаний
• Автор: Алексей Корепанов
• Жанр: Научная Фантастика

---

Утром Аверин ушел в институт и, как всегда, замотался, а вечером, когда он копался в подземном чреве своего детища, его разыскали по сигналу видео с проходной. На проходной ждал Швец. Он выглядел лучше, чем накануне, он распрямился и повеселел, только говорил очень мало, словно уже все сказал и не желал повторяться. Аверин тоже не был склонен длинно рассуждать, потому что на душе было как-то неспокойно. Он помнил свой нелепый сон.

Они поднялись на лифте, прошагали по гулкому пустому коридору

свет за матовыми дверями лабораторий уже не горел - и вошли в рабочий зал. Сняли шапки и пальто, постояли немного у большого, слегка вогнутого темного экрана. Потом Аверин возился у стенда, а Швец молча сидел в кресле и ждал. Лишь когда Аверин опутал его проводами с гибкими браслетами для запястий, Швец коротко вздохнул, откинулся в кресле и сказал:

- Спасибо, Коля.

Аверин отвернулся к стенду, стараясь подавить неприятное тревожное чувство, тронул переключатель - и экран серебристо замерцал.

- Сейчас настроюсь, - предупредил он, изучая показания приборов. Все было нормально, только пульс у Швеца частил, но в допустимых пределах. Вспоминай, что вспомнишь, остальное поможем. Внимание, включаю. Смотри на экран.

Он медленно крутил рукоятку, стоя вполоборота к стенду и держа в

поле зрения застывшего в кресле Швеца и экран. Мерцание прекратилось, плавно перейдя в серебристое сияние, потом экран потемнел и в глубине его возникли какие-то размытые контуры, задрожали, пропали, появились снова и растворились в темноте.

- Что б ты скис! - ругнулся Аверин, адресуясь к стенду. - Вспоминай, Сережа, вспоминай и на экран смотри, а мы сейчас поправим.

И опять появились дрожащие контуры на экране, и изображение постепенно стало отчетливым и цветным, как в стереокино. Аверин продолжал манипулировать рукоятками на стенде, а Швец прошептал:

- Коля, оно!..

На белом подоконнике стояла белая кастрюля. Лежала раскрытая тетрадь в клеточку. Между бело-зеленой стеной и газовой плитой с голубым чайником втиснулся фанерный посылочный ящик. На дне ящика лежали пять сероватых картофелин. За окном было черным-черно, в нем отражался плафон висящей под потолком лампы, угол кухонного шкафа и парень в светлой футболке. Парень задумчиво постукивал по подбородку шариковой ручкой. Над ящиком с картошкой покачивалась нога в синих спортивных брюках и синем тапке с оторванной возле носка подошвой. Отражение в окне медленно опустило голову. Раздался вздох. Над тетрадкой появилась рука с коричневой шариковой ручкой. Ручка коснулась листа - и медленно потянулась по бумаге вереница мелких букв, складываясь в слова.

Швец в кресле что-то пробормотал. Аверин оторвал взгляд от экрана.

Он видел лицо Швеца в профиль, видел его нос, похожий на утиный, и глубоко посаженный глаз. Глаз был закрыт.

- Смотри на экран! - скомандовал Аверин.

Изображение руки на экране продолжало выводить вязь слов, иногда, словно спотыкаясь, в нерешительности зависало над бумагой, иногда что-то зачеркивало, иногда что-то дописывало...

Настоящие руки Швеца, прошуршав проводами, съехали с подлокотников и бессильно закачались над полом. Лицо под широким эластичным обручем, охватывающем голову, было безжизненным.

- Открой глаза или выключу! - пригрозил Аверин, нервничая от нехорошего предчувствия.

Он метался взглядом между экраном (ручка задумчиво застыла над неоконченным словом, потом неуверенно зачеркнула его), между лицом Швеца (оно еще больше осунулось и было угрожающе спокойным) и стендом (все работало штатно и даже пульс пришел в норму).

- Ну тебя к черту, выключаю! - раздраженно бросил Аверин, шагнул к креслу и толкнул Швеца в плечо.

Тело Швеца неожиданно податливо отозвалось на этот толчок. Швец съехал вбок, голова его безвольно мотнулась и запрокинулась.

"Сознание потерял! - Аверин обмер. - Но почему же тогда экран не выключается?.."

А с экрана донесся шум автомобиля за окном, и рука перевернула страницу.

Аверин бросился в угол зала, к аптечке, включил подсветку, схватил пузырек с нашатырем. Подбежал к Швецу, сунул нашатырь ему под нос. С таким же эффектом он мог поднести нашатырь к подлокотнику кресла. Он сдвинул с запястья Швеца браслет, нащупал пульс. Пульс толкался в его пальцы размеренно и спокойно, подтверждая показания на стенде.

- Ах, так? - зло сказал Аверин. - Тогда хватит! "Скорая" тебя в чувство приведет. - И добавил, адресуясь к мнемовизору: - А потом и с тобой разберемся.

Он погрозил кулаком экрану - там продолжалось неспешное движение шариковой ручки, - подскочил к стенду и крутанул рукоятку. Еще одно небольшое усилие пальцев - и мнемовизор будет выключен. Он бросил взгляд на показания пульса Швеца - и разжал пальцы. Пульс почти пропал.

Аверин поежился, выругался и осторожно вернул рукоятку в прежнее положение. Пульс пришел в норму. Швец, скособочившись, полулежал в кресле, на экране было все то же...

Он проделал манипуляции с рукояткой еще три раза - с тем же результатом,

- подобрал с пола пузырек, вдохнул и едва не замычал от расколовшего голову острого запаха.

Некоторое время он в растерянности стоял у стенда, потом передернул плечами и начал действовать. Поправил голову Швеца, стараясь не смотреть ему в лицо. Подошел к стоящим на тумбочке у двери видео и обычному телефону, снял телефонную трубку и нажал кнопки "ноль" и "три".

- Приезжайте. Человек потерял сознание и в себя не приходит, произнес он, назвал адрес, свою фамилию и добавил: - Встречу на проходной.

Когда прибыли санитары с носилками, Аверин уже взял себя в руки.

Он довольно толково все объяснил и, тяжело опустившись на стул у стенда, отрешенно наблюдал, как они возятся возле Швеца, расставив у кресла содержимое своих белых чемоданчиков.

Он почему-то был уверен, что медицина не поможет. Швец ловко обвел его вокруг пальца и сбежал в свои воспоминания.

- Эначит, так, - произнес наконец крепыш в белом халате, глядя на экран и озабоченно потирая щеку. - Делаем вот таким образом. Телефон есть? Ага, есть. Значит, так. Звоню к нам, пусть готовят реанимацию. Вы, - он ткнул пальцем в насторожившегося Аверина, - вырубаете свое хозяйство, а мы быстренько хватаем его - и в машину. Откачаем, гарантирую на все двести.

- Нет, нет! - воскликнул Аверин и вскочил со стула. Белые халаты недоумевающе застыли. - Нельзя выключать! Он умрет, понимаете? Я уверен... Даже если вы его в вашей реанимации. . . Все равно, не сейчас, так потом. Нельзя выключать.

Что-то он им еще говорил, а Швец полулежал в кресле, и на экране создавался рассказ или повесть, или роман, и они хмуро слушали его, и старший махнул рукой.

- Ладно, дело ваше. Тогда оставайтесь, ждите своих начальников и решайте. Если что - звоните, у нас там будет полная готовность.

Они собрали свой инвентарь и ушли и Аверин остался один. Вернее, со Швецом, но Швец был далеко. Аверин переставил стул за стенд, отгородившись от кресла, сел и задумался. В зале растеклась тишина, лишь изредка ее нарушал шелест страниц и отдаленный рокот моторов за окном

т а м, на экране.

Итак, бывший однокурсник Сергей Швец ушел туда, где лучше. Ему, Швецу, лучше. И возвращаться не собирался. Обвел вокруг пальца. Обманул. Может быть, не ведая, что творит; скорее всего, не ведая, что творит - но ушел. Там он остался, в своих воспоминаниях, и не вернется. Выходит, мнемовизор не только благо? Выходит, он, ученый Николай Николаевич Аверин, не все предусмотрел? Это ведь получается все равно что с телевидением: думали о новом средстве связи, а получили велмколепный инструмент для оболванивания. Или взять лазер: рассчитывали на применение для сугубо мирных нужд сугубо мирной промышленности, а получили очень даже эффективное оружие. Выходит, его мнемовизор тоже палка о двух концах? Сколько таких вот, подобных Швецу, в районе, области, республике и так далее?.. Швец указал на тот, второй конец палки. Спасибо Швецу. Но что вот с ним делать - не будет же он вечно сидеть вот так, в этом кресле, растворившись в своих воспоминаниях?.. Что с ним делать?

Чернота за окном на экране чуть-чуть посерела. Едва заметно проступили деревья, дома. В одном из окон зажегся свет. Отражение юноши Сережи

Швеца задумчиво постукивало ручкой по подбородку. Т а м наступал рассвет.

Аверин посмотрел на часы. Шел первый час ночи. А что же будет,

когда Швец закончит свою первую ночь творения? Отложит ручку и закроет тетрадь, и отправится спать - и воспоминание прервется?

Прервется!

Аверин заерзал на стуле. Выходит, Швец волей-неволей вернется, и можно будет выключить мнемовизор и никогда, ни под каким видом не подпускать этого исписавшегося писаку к аппарату!

...Около четырех все стало ясно. Рука закрыла тетрадь, за окном в

слабом утреннем свете ползли троллейбусы, и люди с сумками спешили

на рынок - и экран подернулся слепым тусклым серебром. Аверин катапультировался со стула, подбежал к Швецу - тот полулежал в прежней позе, рукава свитера были сдвинуты до локтей и на коже краснели точки инъекций, - подскочил к стенду, готовый выключить все, что можно, посмотрел на экран - и у него опустились руки.