Лина Наркинская-Старикова - Врачебная сказка, или Операция "Алатырь"

• Название: Врачебная сказка, или Операция "Алатырь"
• Автор: Лина Наркинская-Старикова
• Жанр: Юмористическая фантастика

Если ты — врач и приличная девушка, а у тебя в квартире рыдает сын Змея Горыныча, требуя немедленной помощи для папеньки, объевшегося шаурмой на Маяковке, если ты приглянулась бабе Яге в качестве спасителя мира, потому что местная Пифия написала стихи, и камень Алатырь поломался, а собственная кошка потирает лапки, продав тебя за дырку от бублика и внимание Кота Бегемота, что делать? Верно! Надо немедленно хватать штатив от капельницы, предупредить мужа, что будешь поздно, вызвать лучшую подругу и отправляться в путь!

---

"Ах, любопытство — это пытка!" пел в моем далеком детстве Али — Баба с пластинки, входя в странную пещеру. Что он был прав, мы с Дашкой убеждались уже ни один раз. Стоило чему — то новому непонятному замаячить на горизонте, как мы дружно в это влезали. Мой Андрей потом методично вычитывал нам обоим мораль под названием "любопытной Варваре на базаре нос оторвали". Мы, молча, кивали буйными головушками. Особенно я — после напоминания, что у меня растет дочь и что я вообще — то замужем. Дашка в этот момент грустно вздыхала. Я начинала ругать мужа за нетактичные намеки. И очередное приключение в результате нашего девичьего любопытства спокойно сходило нам с рук.

Сейчас Андрея рядом не было. И последние события после общения с Дашей не казались мне уже концом света. А по сему нужно было, во что бы то ни стало выяснить — кто таким диким способом прервал нашу светскую беседу.

Крепко схватившись за руки, чтоб не потеряться, мы сиганули в воду. Я совершенно забыла, что в жизни не умею плавать, и вообще у меня водобоязнь. Когда вспомнила — было поздно! Дашка, быстро сориентировавшись (в отличие от меня она плавала как заправский спортсмен), дернула меня захлебывающуюся за шиворот вверх.

— Здесь не глубоко, — назидательно процедила Даша. — По колено.

Я встала. Действительно — по колено. Благо, мы с подружкой были одного роста. Я отдышалась: — Где это, за кем бежим?

— Там, — ткнула пальцем Даша. — Пошли уже.

Кто — нибудь из вас, уважаемые читатели, пробовал бегать по воде? И не пробуйте! Рвешься из последних сил, а делаешь только пару шагов.

Через десять минут безуспешных попыток я предложила:

— Слушай, давай посидим. Этому когда — нибудь надоест бегать кругами. Тогда и спросим, а?

Моя идея Дашку не вдохновила. Повертев головой в разные стороны, она прошептала мне на ухо:

— Ты ж говорила, что колдуешь голосом. Гаркни, чтоб оно остановилось. — Счастье просто плескалось в зеленых глазах.

— Знаешь, ты как моя Лушка, — вздохнула я, — когда тебе что — то надо, у тебя море идей. Мне помочь — ничего в голову не приходит. И взгляд у тебя такой же хитрющий! — Даша хихикнула. — А мурлыкать ты умеешь? — поддела я подругу. Та умоляющим взором пыталась разбудить во мне любопытного ребенка. Вот, кстати и одна из отгадок к пророчеству! Я тут же повеселела и гаркнула, как просили:

— Сивка- Бурка, вещий каурка! Стань передо мной, как лист перед травой!

Перед нами замер статуей… кентавр! — Опаньки! — хлопнула себя по коленкам Даша. — Давай на нем покатаемся?

— Даш, мы ж собирались узнать, чего он носится как угорелый? А ты — кататься! — удивилась я перепадам настроения подруги.

— А я и есть — угорелый! — сообщило изваяние.

— Разговаривает! — захлопала в ладоши подруга. — А что, Сивка — Бурка разве такой в сказке? — обратилась она ко мне, видно как к старшей. Ответа я не знала.

— Чего ты пристала? — взбеленилась я. — Поймала я тебе полумужика — полулошадь, вот и цепляйся к нему! — обиделась я. Выдернув у Даши свою руку, я поплелась на берег. Села, отвернувшись от подружки, и опять уперлась в строки пророчества. Перевоспитать Дарью было просто нереально. Она резво подскочила ко мне:

— Не дуйся! Лучше прикинь — мне то полуангел, то полуконь какой — то попадается. Почему мне только половинки достаются? Лий, а может, я тоже получеловек?

— Нет, — успокоила я подругу, — ты полудура.

Когда до Дашки дошел смысл оскорбления, она громко щелкнула пальцами и выдала: — Неси меня, мой верный конь!

Нас не заденут оскорбленья!

Удачи будущей мгновенья

рассудят нас, мой брат огонь!

Я с открытым ртом пялилась на подругу: — Я не знала, что ты стихи пишешь! Здорово! — Мы переглянулись.

— Я тоже не знала! — припечатала Даша.

Кентавр, так и торчавщий посреди реки живописной статуей, тихо ойкнул. Мы обернулись на звук. На бешеной скорости по поверхности воды, едва касаясь ее копытами, навстречу нам летел конь с огненным жокеем на спине.

Троглодит Иванович и бабуся Яга кумекали над пророчеством:

— А что ж и, правда, если это не она? — рассуждала бабушка. — Что делать, Змей, будем? Что делать? — Дракон в ответ только выразительно смотрел в окно и молчал.

— А вы Пифию позовите. Пусть она сама объяснит, — промурлыкала Луша. — А то хозяйка, хоть и умная женщина, но вовек не додумается, где ваш камень валяется и как в Куршавель без денег попасть!

— А ведь правда, Троглодит! — оживилась бабуся. — Давай, слетай за Пифией.

— Да чего за ней бегать, — лениво сказал Змей. — Вон, сама сюда чешет. Видишь? Небось, еще чего — то умное волочет.

Со стороны лесной опушки к избе быстро приближалась черная точка. Она постепенно увеличивалась в размерах, пока не достигла размера тетеньки необъятных размеров, среднего роста и неопределенного возраста. Где — то между сорока и шестьюдесятью годами. Женщина была явно чем-то очень встревожена. Влетев в избу, она, молча, принялась шарить по углам. Бабуся возмутилась:- Слышь, болезная! Ты б хоть поздоровалась, что ли? Для приличия. Совсем от своих видений — привидений ошалела тетка, — покачала головой Яга. — Чего-то потеряла? — осведомилась бабушка.

Пифия не обратила внимания на замечания хозяйки избушки и с еще большим рвением продолжила обыск.

— Может, свихнулась? — предположила Луша. — Тогда и пророчество ее — бред сумасшедшего. Зря только хозяйку мне разнервировали, — выдала кошка свое умозаключение.

Пифия тем временем закончила выворачивать вещи в избушке и нацелилась на бездонный погреб Яги.

— Куды? — рявкнула бабуся. — Троглодит, да сделай же что — нибудь с окаянной бабой.

— Может, я попробую, — на пороге возник черноволосый красавец в белом костюме. — А то мне скучно.

Вся честная компания разом повернула головы в сторону говорившего. Луша спрыгнула с кровати, обошла вошедшего с нескрываемым интересом и выдала:

— Опа! Еще один персонаж нарисовался!

— Кто таков будешь? — прищурилась бабуся. — Никак царевич иноземный пожаловал. Что за полной программой пришел? Умыть, накормить и спать уложить? Как вы мне надоели! — баба Яга, кряхтя, сползла со стула. Подойдя вплотную к парню, оглядела его, оценивающе:

— Как же мне надоело жрать человечину! Троглодит Иванович, — обратилась она к Змею, — поможешь? Не только ж мне одной мучиться надо.

— Я несъедобный, бабушка, — ухмыльнулся молодой человек.

— Все так говорят, — вздохнула Яга, — а есть надо!

— Я — ангел. Почти!

Тишина в помещении наступила мгновенно. Даже Пифия, про которую все забыли, бросила свои попытки залезть в погреб избушки.

Андрей с Хоттабычем уволоклись подальше от умных разговоров.

— Знаешь, а здесь неплохо, — высказался мой муж. — Даже весело, что ли.

— О, досточтимый Андрей ибн Женя! Ты, наверное, мудрец в своем мире! Ты так точно все подмечаешь, о, открытый третий глаз моего разума! Ты достоин большего! Хочешь, я подарю тебе дворец и построю вокруг него город. Ты будешь править там мудро и долго, о, философский камень моей души! Ты открыл мне такую радость на старости лет! Вот ведь где скрыта истина — в вине! — Хоттабыч воздел крючковатый палец вверх.

— Ну, не в вине, а в водке, — наставительно поправил Андрюша. — Но постоянно искать истину нельзя, старик! Сопьешься быстро! — объяснил муж. — А города мне не надо. Я люблю руками что — то делать. Мастерить то есть.

Оглядев округу и не найдя ничего, кроме леса и избушки на курьих ножках, муж предложил:

— Слышь, Хоттабыч, давай, избушку бабульке модернизируем. Обновим так сказать. Она рада будет.

— О, наидобрейший из всех живущих! О, мать Тереза в мужском обличье! Я преклоняюсь перед тобой! — Хоттабыч грузно упал на колени. — Повелевай, о, бездонный сосуд разума моего сердца!

— Ну, ты загнул! — восхитился Андрей. — Ты только с коленок встань и давай, домой сгоняем. У меня кой- какие мыслишки по поводу избушки появились.

— Слушаю и повинуюсь, — низко поклонился старик. Перед отцом семейства возник ковер — самолет.

— Опять на этой тряпке лететь, — пробурчал недовольный "наидобрейший из всех живущих". — Может, портал там какой есть, а?

— Есть! — оживился Хоттабыч, — у Яги в печи. — Пойдет?

— Нет! — отрезал муж. — Я хоть и летать боюсь, но это лучше, чем живьем в огонь переться! Ладно, поперли так, — кивнул Андрюша на ковер — самолет, — только давай по — быстрому.

Перелет прошел удачно. Хоттабыч стер из памяти своего героя особо неприятные моменты: когда тот залазил на ковер почему — то уже во время взлета; когда, пролетая над Багдадом, чуть не грохнулся вниз, силясь рассмотреть, что происходит в гареме падишаха. А главное — когда ковер не смог пройти через стену монолитного дома, где находилась квартира Андрея. Это было самое жуткое происшествие за весь полет. Ковер бился, как мог. Джин с моим мужем молчаливо терпели старания ковра. Несколько раз летательный аппарат Хоттабыча даже сбрасывал балласт от бессилия в лице то одного, то другого пассажира и пару раз попытался протаранить стену с разлету. В результате пришлось сесть на крышу.