Димыч - Последний князь удела

• Название: Последний князь удела
• Автор: Димыч
• Жанр: Альтернативная история

Стихи использованные в тексте переведены с татарского поэтом и переводчиком С.Дружининым.

---

— Посадские ямы для нечистот копать не хотят, да и на болотищах землицу гнилую копать отказываются, подмёрзлая бают, труд, мол, напрасный — поведал мне Тучков о проблемах с внедрением минимальной санитарии в удельной столице — Те кто побогаче, ямки вырыли для виду, а саме всё также на зады выносят. И бают, мол, сроду таковое не вывозили, на то у нас холопей нетути, а самим не привычно-

Что все нововведения идут со значительным противодействием, мне было известно, но оказываться от прогресса в пользу косной привычки я не собирался. Внедрение хоть местной и вывозной, но действующей канализации должно было обеспечить некоторое снижение вероятности возникновения эпидемий.

— Рублём наказать надо лентяев — использовал я идиому значительно более позднего времени, имея в виду лишь некоторый денежный штраф за неисполнение распоряжений по обустройству отхожих мест.

Нежданно-негаданно наступил день именин. Исполнялось князю Дмитрию Углицкому девять лет от роду. Странно, что с моими не детским поступками окружение и дворня уже вполне сжились и, казалось, не замечали ничего необычного в деловито распоряжающемся мальце.

Неожиданность для меня стало и то, что моё прямое имя, данное при крещении, оказалось Уар.

Духовный наставник Феодорит мало что мог рассказать об этом святом. Упомянув лишь, что был мученик тот воином ромейским, начальником Хианинской спиры, и являлся единственным кто мог заступиться на небе за умерших без таинства крещения.

По случаю праздника на торг были выкачено несколько бочек пива и мёда для угощения всех желающих за здравие молодого княжича. С этой центральной площади всё и началось.

Собственно я в этот день ничего праздновать не собирался и глубокомысленно осматривал кусок материала притащенного одним из гончаров. Похоже, у него получился фаянс, плохенького качества, но лиха беда начало.

— Как же у тебя получилось? — поинтересовался я первым успехом.

— Яз мешал трёкратно, да перетирал подолгу, вот и получилось хоть что — доложил горшечник.

Что ж может ключ к успеху и лежал в составлении смеси именно мельчайших частиц, которые позже сплавлялись, стоило проверить такой путь.

Прерывая мои благотные фантазии о расширении керамического производства, в палату вбежал запыхавшийся дворянин, и тяжело дыша, выпалил:

— На посаде чорный люд бунтует. Кричат, что чинят им княжеские люди обиды великие. Требуют показать царевича, мол, ближние люди его взаперти держат и его именем народ мучают-

Собственно встревоженный вид сына боярского заставил меня немедленно двинуть в сторону Николиных ворот. До самого подхода к выходу в город мне казалось, что всё происходящее просто недоразумение и к моему появлению оно будет улажено. Однако встретивший меня Афанасий сразу послал какого-то воина мне за любым малым доспехом для меня и напрочь отказался выходить в город для беседы с бунтующим народом.

— Буянистый тама народец, вроде по чарке давали, а иные уж перепились — сообщил он мне обстановку — Тут крик поднялся, будто хмельное то из гноя отхожего, посадские и взбаламутились-

— Ерунда это, пустое дело, вина из дерьма сделать никак нельзя, надо всё объяснить — пытался я объяснить глупость происходящего старому воину.

Можа и пустое, а кабатчика насмерть прибили, да двух людей твоих писщиков, что дворы дозирали — Бакшеев был настроен совершенно не оптимистично.

Тут меня завернули в принесённый стёганый тягиляй и мы поднялись на стену крепости.

На прилегавшей к кремлю площади и ближайшим улицам стояли кучки возбуждённых людей, изредка что-то оравших и махавших руками. С заднего двора кабака к торговым лавкам выкатывали бочки со спиртным, которое там же и потреблялось совершенно не умерено.

— Орали будто нечистое, а вона как на дармовщинку-то заливаются — подивился рязанец, волей судьбы ставший осадным воеводой.

К нам подбежал стрелецкий голова, и заорал:

— Первое дело — пищали низовые надо дробом снарядить, по сим карамольникам жахнуть-

— Ты иди — пушкарей уговори по соседям своим палить-то — притормозил его боевой задор Афанасий — Лучче расскажи-ка, милый друже, с чего по более половины твоих воев с бунтовщиками заодно колобродит —

Данила Пузиков начал растерянно озираться. Действительно внутри кремля было едва ли полтора десятка стрельцов. Остальные радостно братались с мятежными горожанами. Ещё внутри находилось четверо пушкарей, трое вратарей, семь человек сынов боярских, да около пятнадцати сторожей и истопников, которые также выполняли охранные функции.

— С таковым войском стен не удержать — резюмировал ситуацию Бакшеев — Снаружи-то человек двести, у каждого не рогатина, так кистень найдётся. Да у служилых переметнувшихся самопалы вон имеются-

— Они наверно в карауле стояли, когда народ заволновался — оправдывался стрелецкий сотник.

— Хороши караульные, во всяком лихом деле первые заводчики, — попенял упустившему дисциплину Даниле уездный окладчик.

— А где Ждан? — удивился я отсутствию верного дядьки, всегда находившегося поблизости.

— На всё воля Божья, княже — потупил взгляд Афанасий — Дьяк Алябьев будто видел, что на копья его подняли воровские люди, сам еле жив убежал. Да можа попутал, у страха очи велики-

Меня как будто кувалдой ударило под дых, дыханье запнулось, и подогнулись колени.

Глава 27

Показ с крепостных стен малолетнего князя бунтовавшему народу мятежа не прекратил. Не стрелял никто из посада по осаждённым, и то было уже хорошо. Предполагаемого штурма тоже не начиналось, посадские особого желания лезть на стены не выражали. В основном горожане бражничали запасами, вытащенными с кабацкого подворья, переругивались с защитниками угличского кремля, да требовали выдать им на расправу всех обидчиков.

К вечеру угроза прямого нападения практически полностью пропала, поскольку количество трезвого народа среди восставших не превышало пары десятков человек. В трапезной дворца заседали на импровизированном военном совете все из дворян, да стрелецкий голова с двумя своими десятниками. Основное предложение было одно — снарядить ночью гонца к Москве, и уже дня через четыре можно было ожидать избавления. Такое развитие событий было совсем мне не по душе, суровость местных законов могла привести к полному опустошению посада. Однако предложить ничего лучше я не мог, так что просто помалкивал. Выбора гонца в столицу прервал топот ног по лестнице, влетевший истопник поклонился собравшимся, и вымолвил:

— Сквозь водяную калитку казначея Ждана от реки тащат. Излихо он поранен, представится может хучь сей миг-

Ноги сами понесли меня навстречу людям несущим израненного воспитателя. Тучков был одним из наиболее близких княжичу людей, он пестовал его с младенчества и поэтому относился ко мне с отеческой заботой. Да и я, несмотря на то, что разумом был постарше, всё более и более ощущал его скорее старшим родственником, вроде двоюродного дяди, чем подчинённым и придворным. Потеря этого человека была бы тяжелейшим ударом.

После первого беглого осмотра при свете десятка факелов во мне окрепла надежда, что Ждан выживет. У него было два колотых ранения, к счастью не задевших важных органов и кровеносных сосудов, также присутствовала огромная рваная рана на голове, однако кости черепа у везунчика оказались целы. Все остальные повреждения являлись лишь ушибами, да растяжениями.

— Черкес его от Каменного ручья притащил, от рва пристенного — сообщил один из добровольных санитаров.

— Божьей помощью язычник тот прислан — просипел раненый — Думалось, помру уж в грязи той от хлада, берега то склизки да крутёхоньки-

— Как же так вышло, дядька, кто на тебя напал? — я надеялся услышать имена бандитов.

— От двора Митьки-серебренника заваруха пошла — цедя слова, начал рассказ Тучков- Яз знал, что есть у него монета княжью пеню отдать. Он всё на бедность жалился, не платил, вот его ярыжки на правёж и поволокли к дьяческой избе. Ремесленный тот в крик, бабы его в плачь, тут соседи Митьки тово понабежали, стали грязью в служивых кидать. Те такого непотребства терпеть не стали, да камчами чорный люд и отделали. Задире одному так око и выбили, а у того три брата, да все лесовики, зверя в дебрях промышляют, тем и кормятся. Пока к торгу через посадских пробивались, конями особо топтать не хотели, брательники окривевшего на нас с ослопами да рогатинами и насели. Сабля ж токо у меня была. Яз к мосту через ручей прорвался, там меня кистенём кой-то вор и сшиб с седла, прям кубарем в ров и скатился. Пока силы были к Волге по бережку скрёбся, а уж тама выполз где положе, да было помирать собрался, ан Господь уберёг-