Иван Бессмертный - Силуэты разведки

• Название: Силуэты разведки
• Автор: Иван Бессмертный
• Издательство: Астропринт
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2007

Книга подготовлена по инициативе и при содействии Фонда ветеранов внешней разведки и состоит из интервью бывших сотрудников советской разведки, проживающих в Украине. Жизненный и профессиональный опыт этих, когда-то засекреченных людей, их рассказы о своей работе, о тех непростых, часто очень опасных ситуациях, в которых им приходилось бывать, добывая ценнейшую информацию для своей страны, интересны не только специалистам, но и широкому кругу читателей. Многие события и факты, приведенные в книге, публикуются впервые.

Автор книги — украинский журналист Иван Бессмертный. Многие годы он исследует тему разведки, которую освещал, работая в редакциях газет «Молодь України», «News from Ukraine», «Киевские ведомости», «2000».

---

— Сколько лет вы учились в институте?

— Четыре года.

— Какие там были дисциплины?

— В основном, специальные. Ну, и иностранные языки, конечно же. Я учил английский и немецкий. Надо сказать, что уровень знания нам давали намного выше, чем в других вузах. По окончании второго курса мы уже довольно свободно разговаривали, а вот, к примеру, студенты университета прекрасно знали грамматику, а говорить не могли.

Когда окончил институт, меня направили на Украину.

— Чем вы занимались сразу же после окончания вуза?

— Меня сразу же направили в Херсонскую область. Там нас, несколько молодых работников, посадили на пересмотр дел для реабилитации. Восемь месяцев там работал, пересматривал эти дела, писал заключения, и по этим материалам несколько десятков людей реабилитировали. А через восемь месяцев меня отозвали в Киев.

Тогда два с половиной проработал в киевском управлении на оперативных должностях. А в 1959 году меня перевели в Первое главное управление КГБ, то есть в разведку.

США

— Расскажите подробнее — как это был о, как вам предлагали работу в разведке?

— Как известно, главным нашим противников были тогда Соединенные Штаты. И мне предложили тогда два варианта — либо руководящую должность, либо ехать в США, вести «черновую» оперативную работу. Я выбрал командировку в США. Хотя многие из тех, кому предложили такой же выбор, предпочли руководящую должность. И вот в возрасте 28 лет я оказался в Америке.

— Вы работали в легальной разведке?

— Да, в легальной. Нелегальная разведка — это совсем другое направление. А легальная, она работает под крышей дипломатических представительств и различных бизнес-структур.

— Как называлась официальная должность, которая служила для вас прикрытием?

— Она была совершенно рядовая. Даже не дипломатическая. Я числился на должности пресс-атташе.

— В связи с этим вам, наверное, приходилось писать и статьи для газет?

— Писать всегда приходилось много. Правда, не статьи, а закрытую информацию. А статьи для прессы там было кому писать.

— Теперь расскажите о самой работе в Америке?

— А вот и это есть самое сложное. О такой напряженной, интересной, порой драматической работе так мало можно рассказать.

— Возможно, вы были участником каких-то общеизвестных событий?

— К таким, пожалуй, можно отнести Карибский кризис. Само собой понятно, что мое участие в тех событиях было более чем скромным.

— Расскажите об этом подробнее.

— Разразился кризис. В этот короткий период времени СССР и США были на грани войны. Вы знаете, что это связано с тем, что Советский Союз попытался разместить на Кубе свое ядерное оружие. Напряжение возникло невероятное. Но в это же время лучшие советские и американские умы с таким же напряжением искали выход из сложившейся ситуации, поскольку войны никто не хотел.

И вот в США для конфиденциальных переговоров на самом высоком уровне приехал Анастас Микоян, член Политбюро, человек в свое время близкий к Сталину, а потом — и к Хрущеву. Меня подключили к организации безопасности группы Микояна.

— Что входило в ваши обязанности?

— Обеспечить охрану переговорщиков и организовать им некоторые неафишируемые для общества встречи. Выполняя поставленную задачу, пришлось выходить на связь с одной из местных спецслужб.

Серьезность встреч была настолько велика, что, когда Микоян получил известие о смерти жены, он не смог позволить себе прервать переговоры и улететь на похороны. Он прибыл в Америку вместе с сыном, который тоже в то время занимал какую-то военную должность, так вот сын отбыл в Москву на похороны, А Анастас Иванович после тяжелых и напряженных переговоров улетел на Кубу. Он все время курсировал: Нью-Йорк — Гавана — Вашингтон — Нью-Йорк. Переговоры велись очень закрыто, конфиденциально. В них участвовал очень ограниченный круг людей. А мы отвечали за безопасность и конфиденциальность этих переговоров. Но, слава Богу, этот период закончился, Карибский кризис миновал, и все мы облегченно вздохнули.

— Кто-то из ваших коллег сказал мне, что вы даже один год отучились в Колумбийском университете.

— Да, это правда. На курсах повышения языковых знаний. Учился еще и на курсах при ООН. Хотя, между нами говоря, эти курсы были мне не очень-то и нужны. Что-что, а язык-то я знал блестяще. Но на курсах я числился, изредка там появлялся. Работы было столько, что отвлекаться на курсы не было ни желания, ни времени. Но, тем не менее, в конце года мне прислали бумагу: приглашаем вас на сдачу экзаменов. Я пошел. Сдал экзамен. Вскоре меня письменно извещают: несмотря на то, что в течение года ваши знания оценивались на двойку (оно и понятно, ведь я не ходил на занятия), мы с удовольствием сообщаем, что экзамен вы сдали на «отлично».

— Но вернемся к вашей работе. Чем еще вы занимались в Америке? Все время, наверное, работали с агентурой?

— Это, само собой разумеется. Каждый оперативный работник спецслужбы, он обязательно работает с агентурой. А как же иначе? Хотя американцы много важнейшей информации о Союзе получали из прессы: они читали и анализировали все полученные издания, вплоть до районных газет. У них огромный аппарат на этом сидел. Мы же, в основном, работали с агентурой.

— И об этом, пожалуй, ничего не сможете рассказать.

— Конечно, нет. Одно дело говорить об Абеле и Пауэрсе, которых меняли, о которых писали газеты, и о которых все говорили, и совсем другое — говорить о людях, которые не провалились, о людях, которые и сегодня работают.

Надо сказать, что американцы нас всегда уважали и продолжают уважать и сегодня, несмотря на то, что Союз распался. Это сражение не мы проиграли…

— Аркадий Николаевич, может быть, все-таки вы хоть немного расскажите о своей работе с украинскими националистами, проживающими в США.

— Сегодня, наверное, уже ни для кого не является секретом тот факт, что Центральное разведывательное управление очень активно использовали украинскую эмиграцию в работе против Союза. При этом не стоит забывать, что многие оказавшиеся в Америке украинцы, бежали туда с фашистским обозом. То есть это были украинские коллаборационисты, сотрудничавшие с фашистами. Во многих из них руки были по локти в крови, и ЦРУ использовало их, как только хотело.

Да, я встречался со многими из них. Некоторые охотно рассказывали обо всем, что им известно — и какие задания им дает ЦРУ, и какие конкретно акции планируются против Союза. Иногда эти встречи происходили в украинских магазинах.

— Ваши информаторы знали, что вы офицер КГБ, или же вы использовали их «втемную»?

— Знали, конечно. Дело в том, что во время Карибского кризиса, когда мы обеспечивали конфиденциальность переговоров Микояна, мне пришлось открыто контактировать с ЦРУ — и вскоре об этом появились газетные публикации, более того — в газетах появлялось мое фото. Тем не менее, мне не пришлось уехать, я продолжал работать. Правда, теперь уже приходилось считаться с тем, что постоянно пребываю под наблюдением. Иногда, чтобы скрыть, кто же именно из украинских эмигрантов, является моим агентом, приходилось иметь десятки других, совершенно бесполезных для меня встреч. Из таких, бесполезных, особенно запомнились мне встречи с одним из лидеров украинских националистов Евгеном Стахивым, с писателем Кравцивым, да и с целым рядом других известных деятелей националистического, антисоветского движения. Как-то, помню, публично поспорил с Стахивым. Он обвинили меня, что, мол, я занимаюсь пропагандой. А пропаганда состояла в чем? Как-то я привез из отпуска набор пластинок «Запорожець за Дунаем» и подарил хозяину магазина. Все присутствующие были в шоке: мол, как это — в Советском Союзе вышла пластинка на украинском языке?.. И тут присутствующий Евген Стахив, так ехидно улыбаясь, спрашивает: «Що це ви такий подарунок коштовний даруєте?» Я говорю: «У нас, в Радянському Союзі, ця платівка коштує сімдесят копійок». Евген говорит: «Та що це ви таке кажете? Хиба це можливо? Це ж пропаганда!» И тут же стоит компания, все ожидают, что я скажу. Говорю: «Євген, а чи не пішов би ти на х * *!» Все рассмеялись. Говорю: «Ти поїдь на Україну, подивись, що там робиться, а потім будеш розмірковувати — що пропаганда, а що — ні.» На таких вот разговорах часто все и останавливалось, и дальше этого дело не шло.

— Теперь расскажите об американской «наружке».

— Наружное наблюдение велось чуть ли не постоянно. Однажды шеф пригласил меня к себе и говорит: «Ты меня просто пугаешь, за тобой вчера ходила бригада «лаен». Это спецуправление, которое обычно выезжает на задержание.

— Вы не уходили от «наружки»?