Аркадий Арканов - 208 избранных страниц

• Название: 208 избранных страниц
• Автор: Аркадий Арканов
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Юмористическая проза
• ISBN: 5-264-00023-9

Сборник рассказов известного писателя-сатирика

---

Овации и аплодисменты не смолкали до тех пор, пока последний вагон не скрылся за поворотом. А уж когда и рельсы перестали дрожать, мы облегченно вздохнули и разошлись по домам.

Дальнейший рассказ пойдет от третьего лица, так как автору необходимо поведать о случайном эпизоде, который произошел на железнодорожной станции Зубарики в День железнодорожника.

У старшего диспетчера с утра было отвратительное состояние. В висках что-то бухало. Голова разламывалась. Морда не помещалась в зеркале. Руки дрожали. Мучила изжога… Да, старший диспетчер этой ночью ошибся и теперь расплачивался. Ошибка его состояла в том, что он не хотел напиваться, но напился. И как на грех, именно сегодня на станции скопилось столько составов!.. До пяти никак не управиться. А в пять (гори все огнем!) он должен сидеть у телевизора и смотреть концерт по заявкам железнодорожников, потому что он сам еще месяц назад заказал песню "Сигнальный флажок"…

А в двенадцать часов дня заботливая жена принесла ему рассол. Прямо в диспетчерскую. И именно в этот момент, когда божественная холодная влага побежала по пищеводу старшего диспетчера, угораздило прибыть состав № 7422. А этому составу, согласно предписанию, надо было обеспечить зеленую улицу… "Ну нет, — думал старший диспетчер, — сначала допью рассол".

Он действительно сначала допил рассол, потом поругался с женой, потом ему надоела "эта проклятая работа без прогрессивки и без премиальных", потом раздался звонок и сообщил, что в ознаменование Дня железнодорожника "старшего диспетчера премируют месячным окладом", потом выяснилось, что это розыгрыш, потом больше не было рассола…

Короче говоря, у старшего диспетчера было много объективных причин, чтобы совершить вторую ошибку — пустить состав № 7422 не по юго-восточной, а по юго-западной ветке… Разумеется, в этом не было никакого злого умысла. Но все выяснилось несколько позже, а пока состав № 7422, груженный Хозяйским Глазом, мчался по юго-западной ветке, и всюду ему, согласно предписанию, была зеленая улица…

Автор вынужден сделать небольшую паузу, пока Хозяйский Глаз не пригромыхает к конечному пункту юго-западной ветки… Пригромыхал… Все в порядке. Можно продолжать…

— С чем состав? — спросил директор предприятия, которое переплавляло металлолом на большие болванки.

— А бог его знает! — ответил машинист и кепкой вытер пот с лица. И не было больше вопросов.

Груз был действительно странный и непонятный. А главное, он оказался чрезвычайно огнеупорным и никак не поддавался плавлению в обычных печах…

Вряд ли стоит говорить о том, что у предприятия был свой план и его надо было выполнять… Не стоит также говорить и о том, какие условия были созданы группе ведущих инженеров для быстрейшего конструирования новых печей…

Во всяком случае, во дворе предприятия через несколько дней лежал Хозяйский Глаз, переплавленный на стандартные большие болванки. И ликование было безграничным, и митинг был торжественным, и минута молчания в честь одного инженера, который не дожил до столь радостного часа.

А за внедрение нового типа печей ведущие инженеры и директор получили свои премии…

Да! Поистине могуч человек, вооруженный передовой наукой, оснащенный передовой техникой! И нет для него неразрешимых задач!..

А уволенный за халатное отношение к своим обязанностям старший диспетчер железнодорожной станции Зубарики в тот же вечер напился. Но на сей раз это не было ошибкой с его стороны. Нет! На сей раз это было мотивированное, глубоко осмысленное алкогольное опьянение.

Кросс

— Завтра пойдете на десять километров! — сказал мне начальник отдела.

— Куда? — поинтересовался я.

— Не "куда", а "как", — сказал начальник отдела. — Десять километров на лыжах. Кросс.

— Да… Но мне пятьдесят три года.

— А это не имеет значения. Мы должны обеспечить массовость. Приказ есть приказ.

— А когда я получу суточные? — спросил я.

Начальник отдела покрутил около виска пальцем:

— Вы что, серьезно?

— Разумеется. Все-таки десять километров…

— Пойдете за свой счет, — сказал начальник отдела. — Потом оплатим.

И он указал мне на дверь.

Всю ночь мы с моей старухой не сомкнули глаз, готовя меня в дорогу, и к утру наконец чемодан был уложен.

— Не занашивай рубашки, — говорила мне моя старуха. — Меняй их чаще.

В хозяйственную сумку она уложила еду.

— Здесь курица, — сказала она, — десяток яиц, котлеты, как ты любишь, термос с бульоном, пирог с яблоками… Остальное будешь прикупать в дороге…

И старуха моя разрыдалась окончательно.

— Прости, если что не так было, — сказал я дрогнувшим голосом. — Все-таки прожили мы с тобой хорошо.

— Береги себя, — сказала она, — обо мне не беспокойся и, главное, возвращайся с победой.

В десять часов утра на станции Реутово мне нацепили на грудь номер 184, и я стартовал…

Придя в себя после первого потрясения, я увидел, что справа от меня, слева, спереди и сзади шли еще мои сослуживцы и много других сотрудников, с которыми я раньше не был знаком. Каждый из них имел свой номер на груди.

— Вы не устали? — спросил я у номера 12, когда мы прошли восемь метров.

— Пока держусь.

— А я буквально валюсь с ног…

— А вы крепитесь, старина, — подбодрил меня номер 12. — Говорят, что скоро наступит второе дыхание…

— Да, — ответил я. — И, кажется, последнее…

Около трех часов дня, когда мы вошли в лес, упал на снег номер 200. Упал как подкошенный и умолял нас бросить его, а самим продолжать движение…

— Жене моей скажите прощальное слово, — хрипел он, — и передайте кольцо…

Мы подняли его, сделали ему искусственное дыхание, привязали к номеру 95 и тронулись дальше…

Однажды на рассвете неожиданный рывок совершил номер 70.

— Куда вы? Куда вы? — закричали мы.

— Мне необходимо быть дома в пятницу! — бросил он. — У жены день рождения!

Бедняга, видимо, потерял счет времени, потому что уже было воскресенье. Недели три еще его сутулая спина с номером 70 маячила перед нами, служа своеобразным ориентиром, но потом и она скрылась за деревьями. Мы продолжали идти вперед, невзирая ни на какие трудности…

— Когда вы получили последнее письмо из дома? — спросил меня номер 50, ожесточенно работая палками.

— Очень давно, — ответил я грустно, отталкиваясь что было силы. — Жена пишет, что дома все хорошо. Она уже на пенсии. Внук пошел в школу. В городе провели метро…

— Да-а! — мечтательно произнес номер 121. — А у нас уже, наверное, лето… Жара небось стоит… Птички поют… — И он смахнул слезу.

Номер 92 до кросса был профессором математики и убежденным холостяком, но, впрочем, большим любителем женского пола.

— Здесь, кажется, неподалеку проходит женский кросс, — шепнул он. — Может, порезвимся, если ветра не будет… Потом нагоним, а?

— Это не спортивно по отношению к другим, — сказал я.

— Ну, как знаете, — буркнул он и начал бриться…

Больше я его не видел. Правда, номер 13 уверяет, что слышал ночью чьи-то крики о помощи. Все может быть. Не исключено, что профессора задрали волки…

Пронеслись годы. Когда я после кросса вернулся домой, старуху свою я не застал, а на столе меня ждала ее записка: "Милый! Меня забрали на соревнование по бобслею. Никто не знает, что такое бобслей, но подозреваю, что это что-то женское. Прощай навсегда!"

Загадки алфавита

Сидел я и ужинал в ресторане. Никого не трогал. В кои веки выбрался в ресторан. Занял укромное место. В углу. Не люблю бросаться в глаза. Увидит кто-нибудь в ресторане — разговоры пойдут… "Вот, мол, товарищ А. шатается по ресторанам… Это при его-то окладе… И откуда у него такие средства?.. И что это вообще за личность?.."

Нет, уж лучше не бросаться в глаза…

Пока я ждал официанта, вошел мой начальник Б. с нашей сотрудницей В.

"Ну, — думаю, — пропал!.. Сейчас заметит… Разговоры пойдут…"

Вжался я в стул, уткнулся в газету… Может, не увидит. Увидел… извинился перед своей спутницей и подошел ко мне.

— Что, — говорит, — по ресторанчикам ходим?

— Да нет, — отвечаю, — в кои веки поужинать заскочил.

— Знаем, — говорит, — эти ужины… Ну да ладно… Чего уж там… Сами не без греха… В общем, ты меня здесь не видел! Идет? И я тебя не видел…

— А я вас, — спрашиваю, — с ней не видел или без нее?

— Без нее, конечно! А жене своей я скажу, что мы с тобой были на вечернем совещании…

— Хорошо, — говорю, — а если меня спросит ее муж, не видел ли я ее?

— Скажешь, что не видел…

— Это будет подозрительно.

— Тогда скажи, что был с ней в кино. Вы же с ее мужем друзья…

— Да, но я же был с вами на вечернем совещании…