Василий Щепетнёв - Хроники Навь-Города

• Название: Хроники Навь-Города
• Автор: Василий Щепетнёв
• Издательство: АСТ, Люкс
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-029082-9, 5-9660-1180-Х

Рыцари Ордена Кор. Звездолетчики с крейсера «Королев», стартовавшего с Земли в 2026 году и… «опоздавшего» с возвращением на 8000 лет. Отныне они живут в мире далекого будущего, в результате глобальной катастрофы скатившемся к далекому прошлому. Здесь бароны и крестьяне живут в феодальных замках и селениях, в лесах обитают варвары-мутанты, с людьми воюют и торгуют пришельцы из космоса, а где-то под землей скрывается таинственный Навь-Город — родина странных, темных, могущественных существ. Здесь лучший из рыцарей Ордена Кор — бывший бортмеханик Корней Фомин — снова и снова сражается с порождениями Зла — монстрами и пришельцами из иных измерений, мутантами и «чужими». Такова его обычная работа — работа человека, защищающего добро и справедливость с оружием в руках….

---

Он задержал дыхание. Пятьдесят ударов сердца, сто, сто пятьдесят… В ушах звенело, перед глазами поплыли багровые круги, но сквозь бешеную их круговерть начала проступать Суть. И Крепость, и Степь, и Лес, и Горы — все стало иным, незнакомым. Что истина, что морок — сейчас он об этом не думал. Туча — вот что он искал.

Она была здесь. И даже в Измененном Мире она казалась чужой.

Ван-Ай дышал тихо, словно боялся, что Туча его услышит. Да и боялся, чего уж скрывать, но главное было — остаться зрячим. Вздохнешь глубоко — и мир опять станет мелким и тусклым. А главное — он станет беззащитным перед Тучей.

Туча приближалась, вот уже она миновала второй рубеж, поднялась к стенам Крепости. Он почувствовал покалывание в пальцах.

Пятый раз встречался он с Тучей, но никогда она не подходила столь близко. Слишком близко! Теперь Туча плыла над стеною — медленно, но неотвратимо приближаясь к Глаз-башне Восхода.

Как там Дор-Си? Колокольчик его поста звякнул тихо, едва-едва. Или это ветерок?

Он просигналил в ответ. Руки словно с мороза, чужие.

Туча умерила движение, затем остановилась. От нее до площадки Дор-Си — расстояние пики. Каково ему?

Он еще раз дернул сигнальный шнур. Молчит Дор-Си. Объявить тревогу? Но ни начальник караула, ни начальник стражи, ни сам Командор ничем помочь не могли. Они даже не увидели бы Тучу. Что тогда станет с ним, с Дор-Си, с миссией?

Внезапно Туча отошла от Глаз-башни Восхода. Ну, наконец. Совершенно необычное поведение тревожило и пугало. Зачем приходит Туча? Что они, зрячие, могут с ней сделать, как отогнать?

Туча поплыла прочь. Скорее, уходи скорее.

Словно услышав, она остановилась. Потом развернулась и полетела к Глаз-башне Ван-Ая.

На него повеяло холодом. Не тем холодом, что приносит полуночный ветер зимой, и не тем, что таится на дне Белого озера. Тот холод можно превозмочь — движением, волей, можно и костер развести или найти укрытие. Но сейчас холод сразу лизнул сердце и уже оттуда, изнутри, растекся по жилам.

Непослушными руками он потянул тревожный шнур. Среди рыцарей дома Кор нет магов. Но будь кто-нибудь из них рядом, холод бы отступил. Или нет?

Руки онемели. Он не знал, удалось ли подать сигнал.

Туча подплыла совсем близко, ему показалось, что он различает глаза, мириады бесстрастных, изучающих глаз. Ван-Ай попытался найти в себе хоть искорку огня. Малыш. Мать. Дом.

Ему казалось, что он слышит хруст собственных мышц. Преодолевая боль, Ван-Ай вытащил меч. В Доме Кор его не учили магии. Но дали другое, быть может, не менее ценное.

Он вскочил на барьер, бросился на Тучу и ударил так сильно, как только мог.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Приборы сегодня резвились пуще обычного, и Фомин получил результат в последнюю минуту. Минуту, как же! Кто теперь считает минуты? Разве повара. Да и те больше пользуются стихами. Часы могут разбиться, они дороги, надо за ними следить, переворачивать, удалять мушиные следы, кое-где и налог платить, а стишок читается сам собою совершенно даром. Стишок всмятку, элегия в мешочек, поэма вкрутую. Часовщики и стеклодувы оттого преисполнены злобной критикой. Молчание — золото, утверждают они, а постоянное чтение «поэмы о горшке» породило больше идиотов, чем пристрастие к сонным цветам Степи.

Он поймал себя на том, что и сам бормочет прилипчивые рифмы:

«Вот горшок пустой!
Он предмет простой!
Он никуда не денется!

И потому горшок пустой,
И потому горшок пустой
Гораздо выше ценится!»

Не полагаясь на приборы, он сам выверял каждый шаг анализа. По памяти — раз, по справочнику — два и по часам — три. Электроника теперь порождает больше проблем, чем решений, самые простенькие схемы прониклись манией величия, иногда дважды два четыре, но чаще — сапоги всмятку. Лишь память о былом совершенстве не позволяла выбросить чудеса двадцать первого века на свалку. Пусть постоят в запаснике — рядом с бронепоездом. Вдруг когда-нибудь мир покатит по старой колее…

Но вряд ли. Никакой колеи нет и в помине. Особенно железнодорожной. И потому пора заполнять старые формы новым содержанием. Вливать вино свежего урожая в старые титановые дистилляторы. Стальной арифмометр идет на смену электронной цифрушке!

Он нарочно думал о вещах отвлеченных. Так врачу, оперирующему близкого человека, стоит представить, будто перед ним гомункулус, бездушный манекен-клон. Иначе эмоции просто разорвут. Толика резонерства, по мнению психологов, заменяет рюмку водки. Как и с водкой, главное — знать меру, не заливаться.

Дежурный корнет у входа в рыцарский зал отсалютовал Фомину. Бодрый мальчик. Уверенный в завтрашнем дне. Попал в дом Кор. Лучшей судьбы и желать нельзя. Рыцарская академия. Наступление, встречный бой, оборона, отход, разведка, контрразведка, рукопашный, сабельный, огневой контакт, минирование, контрминирование, штурм, осада, танцы, языки Степи, рисование, сопротивление материалов, конкур, правописание и прочая, и прочая. Все, что нужно знать соискателю золотых шпор. Родственники рады — есть куда пристроить бедных сироток. Укрепление связей между Домами. Империя, как одна большая дружная семья. Сам Император выказал монаршее благоволение и освободил дом Кор от всех имперских налогов, покуда рыцари будут принимать к себе на воспитание благородных сирот. Держать свое слово Император будет до той поры, покуда не соберется с силами и не подчинит себе строптивцев. Мы уж постараемся, чтобы такого не случилось в ближайшие два-три поколения. Хотя кое-кому кажется, что единственно надежный путь для этого — самим встать во главе империи. Или даже основать новую, потому что существующее образование — рыхлый конгломерат отдельных Замков, подобие дотатарской Руси.

Стол в Рыцарском зале, как и положено, был круглым. Но всяк знал цену своему сектору.

Фомин сел.

— Могли бы и не торопиться, доблестный рыцарь. Медикус Норейка проводит консилиум.

— Консилиум? С кем же?

— С учениками, доблестный рыцарь. У медикуса учеников много… — Картье говорил добродушно, но не требовалось особой проницательности, чтобы расслышать в добродушии горечь. Действительно, медицине, воинскому делу, даже неблагородному, но прибыльному искусству агрономии учились с рвением и приходили в Академию из самых отдаленных закоулков Белой Земли, порой совершенно неведомых. Но специалистам по мезонным двигателям, торсионным полям или даже солеологам ученика найти труднее. Нет, интеллектуальные способности молодежи Преображения мало чем отличались от способностей молодежи двадцать первого века, только зачем рыцарю, будь он воин, начальник стражи, эконом, даже барон — знать особенности строения третьего слоя фотосферы Сириуса? А Картье был именно солеологом. Пришлось переквалифицироваться, как, собственно, большинству экипажа. Например Фомину, специалисту по эксплуатации мезонных двигателей. Но единственный корабль с мезонным двигателем вращается вокруг Луны в режиме полной консервации. Увы, мезонные двигатели одноразовы принципиально, а новый строить — это вам не мечи ковать. Мастерские «Королева» на это не способны. Разве Небесов попросить? Кто их знает, вдруг где-нибудь и есть у них завод межзвездников? На Меркурии, Луне, в поясе астероидов — да где угодно? Похоже, они, Небесы, и не прочь спровадить гостей из Межпотопья в новую прогулку лет этак на миллион, да не на чем.

— Покуда доблестный рыцарь Норейка проводит свои высокомедицинские исследования, я кратенько обрисую положение для тех, кто, может быть, за узкоспециальными вопросами смутно представляет картину в целом. Во всяком случае, наверняка это будет полезно мне. — Картье немного нервничал. Еще неизвестно, как бы на его месте повел себя он, Фомин. По уставу, само собой, но по какому уставу? У каждой службы — свой.

— Командор намеревается присутствовать. Дистанционно, разумеется, — у Картье, действительно, нешуточные причины нервничать.

— Командор уже присутствует, — голос из рупора дребезжал не больше прежнего. И у плохой акустики есть достоинства: на нее можно списать собственную слабость и чужую силу.

Рыцари встали, выражая почтение.

— Сожалею, но не могу ответить тем же, экипаж. Итак, что у нас стряслось? — судя по всему, командору было не хуже, чем обычно.

Картье положил перед собой бумажный лист, но докладывал, как обычно, по памяти.

Прошлой ночью на дежурство наблюдателей заступила группа кадетов, шесть человек, старший наблюдательной группы рыцарь-послушник Барк. В час Браухля с Полуденной Глаз-башни, где располагался пост корнета Ван-Ая, на пульт караульного помещения поступил сигнал тревоги. Рыцарь-послушник Барк тут же затребовал повтор, но ответа не получил. Тогда он просигналил на остальные смотровые башни — Глаз-башню Восхода и Глаз-башню Тьмы. Корнет Мен-Се с Глаз-башни Тьмы передал условный сигнал «Опасности нет». Корнет Дор-Си на сигнал не ответил.