Василий Щепетнёв - Хроники Навь-Города

• Название: Хроники Навь-Города
• Автор: Василий Щепетнёв
• Издательство: АСТ, Люкс
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-029082-9, 5-9660-1180-Х

Рыцари Ордена Кор. Звездолетчики с крейсера «Королев», стартовавшего с Земли в 2026 году и… «опоздавшего» с возвращением на 8000 лет. Отныне они живут в мире далекого будущего, в результате глобальной катастрофы скатившемся к далекому прошлому. Здесь бароны и крестьяне живут в феодальных замках и селениях, в лесах обитают варвары-мутанты, с людьми воюют и торгуют пришельцы из космоса, а где-то под землей скрывается таинственный Навь-Город — родина странных, темных, могущественных существ. Здесь лучший из рыцарей Ордена Кор — бывший бортмеханик Корней Фомин — снова и снова сражается с порождениями Зла — монстрами и пришельцами из иных измерений, мутантами и «чужими». Такова его обычная работа — работа человека, защищающего добро и справедливость с оружием в руках….

---

— Что есть совершенство? Достижимо ли оно в этом мире? Но смею вас заверить, что обыкновенного человека вампиром проба не представит.

— А наоборот? Бывает ли так, чтобы вампир прошел пробу и не был обнаружен?

Бец-Ал-Ел задумался.

— Нет, не думаю. Расход энергии, необходимый, чтобы нейтрализовать средство Аргента, слишком велик, чтобы пройти незамеченным.

— Но, учитель, а если вампир наденет перчатку? — вот он и проболтался. Назвал мага учителем.

— Перчатку? — Бец-Ал-Ел посмотрел на Луу с одобрением: думает, а это редкость среди учеников.

— Да. Искусную перчатку, похожую на человеческую кожу. Или… или даже сделанную из человеческой кожи? Такая перчатка предохранит плоть вампира от попадания на нее жидкости, и…

— Хм… Идея неплоха, но… Да, не будет контакта, не будет и реакции разложения. Но эффект серебрения возможен только при взаимодействии с живым организмом. Перчатка сохранит прежний цвет, в то время как наши руки… — маг показал ладонь.

— Мог ли кто-либо избежать испытания?

— В замке каждый десятник отвечает за явку своего десятка, а сотник — сотни. Со стороны, быть может, не заметно, но каждый обитатель на строгом учете.

— Ну почему же, почему же, очень даже заметно. А гости?

— Здесь сложнее, но, поверьте, каждый гость у нас тоже… на строгом учете.

— Тогда, признаюсь, я предвижу осложнения.

— Какие осложнения, доблестный рыцарь?

— Боюсь, спустя луну-другую люди начнут спрашивать себя — как сэр Ингман, первый советник Замка, смог миновать стражу? Степняки не производят впечатления беспечных разгильдяев.

— Принцесса была убита вампиром — это непреложный факт. Сэр Ингман — единственный вампир, ergo, принцессу убил сэр Ингман. Так, по крайней мере, думает большинство. А как он миновал стражу… Возможно, он действовал с нею заодно. И именно потому сэр Дии-Ол и поспешил избавиться от неугодного сообщника, сообщника, чье дело сделано, и которому лучше исчезнуть.

— Возможно.

Луу показалось, что его спутник не убежден.

У ворот послышался шум. Начали прибывать пахари. Они въезжали на телегах, запряженных волами. Кто победней — на тощих волах, побогаче — на упитанных. Больше двух не держат даже богачи — нельзя. Объедят. У человека две руки, больше одной сохи не удержать. Сын вырос — отделяйся. А волами торговать может только барон. Волы — они в неволе не размножаются. И на воле тоже.

— Вот еще знакомое лицо, — доблестный рыцарь показал на въехавшую повозку.

Ее тащил один-единственный вол. Толстый, даже отсюда слышна была его одышка. Не привыкла животина надрываться. А пришлось: повозка была наполнена доверху скарбом, мешками и детьми.

— Да это хозяин постоялого двора! — узнал Луу.

— Толстый Сол? Он, правда, любит, когда его зовут Большим Солом.

— И вы, мастер, знаете его? — рыцарь пребывал в задумчивости. Что-то тревожит спутника. Да и он, Луу, тоже не безмятежен.

— Я, доблестный рыцарь, знаю всех в округе. Да и не удивительно, здесь все знают всех. Кого-то лучше, кого-то хуже. Мирок Замка невелик.

— А кого-то и совсем плохо. Кто, например, знал, что сэр Ингман — вампир?

— Увы мне, увы, — покаянно вздохнул Бец-Ал-Ел. — Не оправдываюсь, но выявить вампира трудно даже магу.

— Почему?

— Дровосек может срубить любое дерево, но рубить все деревья подряд у него не хватит ни сил, ни времени. И кто позволит извести весь лес? То же и с магией. Вампир не есть совершенно исключительное явление. Аура большинства людей несет в себе и вампирские цвета. На ходу понять, кто есть кто, трудно, даже невозможно, как невозможно съесть орех, не разбив скорлупы. Орехи бить — дело немудреное, но люди не орехи. Им больно. Они сопротивляются. Расколоть защиту — и оставить человека нагим?

Телега проскрипела на гостевой двор. Тесно там будет сегодня.

— Мне, доблестный рыцарь, предстоит неотложное дело — до заката я должен уничтожить тело вампира. Но прежде я его вскрою. Не знаю, будет ли это вам интересно…

— Мне будет интересно, — быстро сказал рыцарь. — И баронесса просила засвидетельствовать конец вампира.

— Тогда прошу вас. Время не терпит.

Ступени крепкого серого камня не истерлись и на палец. Это за восемь-то веков! Видно, не часто спускались сюда обитатели замка.

То же подтверждала и селитра, изморосью проступавшая на стенах, и самый дух места — не затхлый, нет, но чувствовалось разлитое в воздухе безлюдье. Эхо, гулкое эхо только укрепляло в мысли: здесь человек гость.

А кто хозяин? Крысы? Пауки? Но не было ни паутины, ни едкой крысиной вони. Бесплодность.

Черные Слуги плелись позади, четверо тащили тело, пятый — голову. Идти им не хотелось, про подземелье всякие слухи ходили, но как ослушаться приказа?

Луу держался позади Бец-Ал-Ела. В таком месте первым всегда идет хозяин. Если он добрый хозяин. Чужому здесь смерть, хорошо, если быстрая. Не так ступил, не то сказал, не там промолчал.

Свет сочился из окошек скупо, как молоко из вымени голодной турицы. Они, окошки, шли по самому верху, с ладонь вышиной, с локоть шириной, и, все равно, были забраны толстыми железными прутьями. Всякому ясно, не от воров, не от любопытных даже. От тех, кто внутри. Вот и думай, идти сюда или мимо.

Еще ступень-другая — и они оказались перед дверью. Да, такой дверью не каждая сокровищница похвастает, не изрубишь, не сожжешь. Однако запиралась совсем просто, любой открыть может, кому сил достанет снять пудовые брусья засова. Разве заговорены?

— Вы не поможете, доблестный рыцарь?

Кор-Фо-Мин не без труда вынул из гнезд запоры. Луу примерился. Нет, не пудовые, куда… Пудов по шесть в каждом брусе. Тяжелое железо.

Они прошли в зал.

Стало светлее — и глаза привыкли, и, главное, светел был зал. Своды, стены, пол — все было выложено мрамором, белым мрамором. Такой мрамор издалека везти надобно, большие деньги платить. Может, трофей от прежних, уже и позабытых походов? Но не для пыточной же… Здесь не вампира — самого Императора принимать впору. Или Хана.

В одно из окошек пробрался солнечный луч. Странно, ни пылинки не высветил. Воздух был чист, пах грозою и морем. И еще чем-то, чего Луу прежде не встречал и не горел желанием встретить сейчас.

Слуги тоже настороженно вертели головами. Нет, ничего страшного не видно: просторный зал, скупо обставленный — сундук, столик с подручным инструментом, дыба, пара столбов с цепями, правдивое ложе. В углу из львиной мраморной пасти текла вода. Пыточная, роскошная пыточная.

Луу прежде в пыточных не был, не доводилось, и о том не жалел.

Но знать о них знал.

— Кладите тело, — приказал маг.

Нехотя подошли слуги к ложу и взгромоздили на него тушу вампира.

— Голову!

Пятый слуга протянул магу корзину.

— Можете идти.

Слуги замялись. Старший неуверенно протянул:

— Ваша милость, мы… Обратный путь, понимаете, он…

Тело вампира шевельнулось.

— Ступайте, — нетерпеливо повторил маг, пристегивая цепями тушу к ложу.

Опасливо оглядываясь, слуги поспешили прочь.

— Любезный Луу, наденьте фартук и перчатки.

Луу послушался. Перчатки, похоже, были из кожи единорога: они плотно облегали руку и позволяли чувствовать малейшую шероховатость. Главное, ясно другое — перчатки защищали от плоти вампира. Хотя они и сжевали по головке чеснока (а слуги, тащившие тело, так и по две со страху), лишняя предосторожность не помешает.

Маг покопался у сундука, отыскивая вторую пару перчаток.

— Сначала нужно разоблачить его.

Костяными ножницами Луу рассек одежду сэра Ингмана. Хорошая одежда, но самый последний нищий не решится надеть ее на себя. Хотя… Хотя как знать — какая-нибудь совсем пропащая голова, глядишь, и рискнет променять скудную жизнь на кумачовое вампирское раздолье.

Маг потянул неприметный шнур. На окна пала красная пелена, густая, тяжелая, и все вокруг словно напиталось кровью.

— Внутренности вампира чрезвычайно чувствительны к солнечному свету, — пояснил маг.

Из вежливости он медлил, ждал, пока глаза Луу-Кина и рыцаря привыкнут к полумраку.

Зазвенели цепи — безголовое тело рвалось из оков.

— Вы видите, как благотворно действует тьма на вампира?

Да, тьма для него — что дождь иссушенному полю. Рывки становились сильнее и сильнее,

— Не слишком ли много благотворности? — спросил рыцарь. — Как давно вы проверяли эти цепи, мастер Бец-Ал-Ел?

— Боюсь, очень давно. Не было случая, знаете ли…

— Тогда я бы… — рыцарь не договорил. Не успел. Цепи лопнули.

Луу прирос к месту. Надо же, и посоха рядом нет.

Казалось, отсутствие головы ничуть не мешает вампиру. Он безошибочно выбрал самого опасного — и бросился на него.

Бец-Ал-Ел отшатнулся, но вампир ухватился за фартук.