Алексей Барон - Эскадра его высочества

• Название: Эскадра его высочества
• Автор: Алексей Барон
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9942-0173-2

Вселенная полна неизведанным. Таинственная сила перебрасывает землян на планету, где они вынуждены проходить историю заново. Возникли весьма разные государства. Курфюршеству Поммерн грозит коалиция жестоких тоталитарных стран. Для спасения требуется победить огромный вражеский флот. Курфюрст Бернар Второй формирует эскадру, которая должна спровоцировать главного неприятеля на преждевременное выступление. Кроме того, нужны союзники. Нужны заморские колонии. Миссия столь важна, что ее возглавляет Камея, юная принцесса Поммерна. Царственный отец отправляет с ней все свои новейшие линкоры, отборные экипажи и лучшего флотоводца за всю историю Поммерна. Тем не менее эскадре его высочества еще очень нужна Ее Величество Удача…

---

Об этом думалось Чрезвычайному и Полномочному посланнику Пресветлой Покаяны на стене муромской. Он даже верил в то, что думал.

* * *

А под стеной луга наполнялись народом.

Острословы с обеих сторон уже вовсю сыпали насмешками да обзывательствами. Мужики закатывали рукава, подпрыгивали, распоясывались, толкали друг друга, проверяя, кто как на ногах держится.

Мало-помалу выстраивались две стенки – левый, служивый да ремесленный берег против правого, купеческого. Как и во все времена прадедовские, стали, подравнялись, распоясались, начали выкликать охотников побиться один на один.

– Диакон, а диакон, ты где? Пошто прячешься, диакон?

Агафоний, диакон церкви Святого Наказательного Перенесения, недоуменно ворочал косматой головищей:

– Ты, что ли, Свиристелушко? Мелковат, братец, не примечу я тебя, хо-хо!

– А ты лучше примечай, – недобро улыбаясь, посоветовал Стоеросов. – Целее будешь.

– Про себя заботай, – презрительно отвечал Агафоний. – Покончу я тебя нонче, Свиристелка, так и знай. Сильно надоел!

Оба медленно двинулись навстречу друг другу – высоченный и косматый диакон против стриженного под горшок широченного купчины. И замолкли две стенки, два берега, ожидая схватки признанных предводителей, стародавних недругов.

Выше, на городской стене, тоже сошлись два закадычных противника Покаянский посол спросил померанского:

– И на кого ставите, ваше превосходительство? Я готов поручиться пятьюдесятью цехинами за диакона.

Посланник курфюрста не смог скрыть удивления при столь грубой провокации. На кого бы он не поставил, – на левый берег, где сосредоточилась административная власть Тихона, или на правый, которому принадлежала большая часть муромских денег, он совершил бы непростительную дипломатическую ошибку.

– Быть может, я плохо знаю Предание, святой отец, но мне сдается, что азартные игры есть грех, – сказал Обенаус. – Поправьте, если ошибаюсь.

Проконшесс Гийо сощурился.

– Вопрос не так прост, как может показаться.

– Разве? В чем же сложность? – удивился барон.

Проконшесс огляделся, нет ли кого рядом лишнего, и вдруг сказал:

– С удовольствием побеседую с вами, сын мой.

– Вот как? И когда?

– Сегодня вечером. В восемь вас устроит?

Померанский посол улыбнулся одними глазами.

– Дайте прийти в себя, ваша просветленность. Я не удостоивался подобной чести с тех пор, как вручил вам ноту протеста.

Гийо поморщился.

– Ноту? Какую ноту?

– Ноту на действия флота базилевса-императора у мыса Мекар.

– Ах да, да.

– Надеюсь, вы читали?

– А как же, как же. Что-то там такое было… сердитое.

– Тем не менее ответа я так и не получил.

– Терпение, сын мой. Ибо в Предании, о котором вы только что упоминали, прямо сказано: всему свой срок.

– В Предании можно отыскать цитату на любой случай жизни.

– Если его знать, – тонко улыбнулся Гийо. – Так что же, придете? Задно обсудим и вашу ноту.

– Я весьма любопытен.

– Любопытство есть порок, но не для дипломата.

– Что, об этом тоже написано в Предании?

– В комментариях, сын мой, в комментариях.

– Хотелось бы на них взглянуть.

– Ничего нет невозможного, – усмехнулся проконшесс и милостиво благословил барона.

А барон принял благословение с глубочайшим смирением. Как и подобает атеисту.

* * *

Пробило семь вечера.

В Муроме настал знаменитый «бабий час». Жены да сестры, дочки да матери со всякими снадобьями бродили по берегу, подбирали побитых. Голосили, конечно. Но еще больший плач стоял в церквах, где священники в мокрых рясах начали отпевать свежепреставившихся.

– Погромы будут, – убежденно сказал Прошка, секретарь и воспитанник Обенауса. – Уже пятеро скончалось, да еще двое на ладан дышат. В прошлом году только троих ухайдакали, так и то дворы пожгли.

Закутавшись до носу в плащи, поскольку вполне могли еще облить, оба поднимались вверх от Скрипучего моста по переулку между монументальными заборами Фуфайл и Мышеводов. Редкие встречные, также не желавшие быть облитыми, держались по другую сторону, отворачивались.

– Знаете, что диакон помер? – спросил Прошка.

Обенаус остановился.

– Что, что? Умер? Агафоний?

– Ну да.

– Этот здоровяк? Да от чего же?

– Не от чего, а от кого. Свиристел постарался.

– Стоеросов?

– Он самый. Эх! Достанется ему сегодня, впору ноги уносить. Агафоний-то человек Тихона был.

– А как же сородичи? Весь клан Стоеросовых? Неужели не заступятся?

– Не, Свиристел с ними разругался. Да и посадника родичи боятся, в большой силе сейчас Тихон-то. Замечаете, что на этом берегу стрельцов не видно?

– Да, – подивился барон. – Редкое дело!

– Это – чтобы толпу унимать некому было.

– Тогда Стоеросову и в самом деле бежать надо, – сказал Обенаус.

– Не побежит.

– Не побежит? Почему?

– А куда податься, голому-то? Не, он добро свое не бросит.

– Но ведь убьют же!

– Это точно, – кивнул Прошка.

Несколько шагов прошли молча. Прошка не выдержал.

– Жалко дурака.

– Жалко.

– Слушай, превосходительство, помоги, а?

– Как? С посадником я ссориться не могу, – неохотно сказал Обенаус.

– Понятное дело, служба. А другого ничего придумать нельзя? Постарайся, ваша милость! Ты же головастый, я знаю.

Обенаус несколько шагов прошел молча.

– Когда подожгут? – спросил он.

– Да в полночь.

– Откуда знаешь?

– А чего тут знать? – удивился Прошка. – Самое время – в полночь. Спокон веку в полночь поджигаем.

– Милые у вас обычаи.

– А у вас?

– У нас подобрее.

– Да ну? – усмехнулся Прошка.

– Тебе обязательно нужно в Поммерн съездить, чтоб своими глазами увидел. Сколько раз уже говорил!

– Да съезжу, съезжу. А насчет Свиристела-то как?

– Можно попробовать.

– Неужто придумал? – обрадовался Прошка.

– Придумал, придумал. Беги сей же час в посольство.

– Это я мигом. А зачем?

– Приготовь купчую на все Стоеросово имение. Да стряпчего достань, хоть из-под земли. Сумеешь?

– А чего тут уметь? Есть тут один, из Кликунов. Зело пьющий товарищ, но печать пока при нем. Ваше превосходительство! Так ты что, серьезно покупать будешь?

– Серьезно. Другим способом Свиристела из города не спровадить. Так что тащи этого Кликуна в посольство и жди меня там.

– А как же проконшесс? Не могу я тебя одного пустить в это… прости господи, гийо.

– Там ты мне ничем не поможешь. Главное, чтобы Егудиил не оплошал.

– Не, мужик надежный. Сказал, что ровно в девять все сполнит. Как договаривались.

– Вот и славно. Если все будет нормально, я вернусь не позже десяти.

– А если не вернешься?

– Мои егеря знают что делать. Вахмистр Паттени тебе расскажет. А на хоромы Стоеросовы цену ставь половинную. Думаю, и этому должен быть рад.

– Само собой! Померанские талеры получше муромских головешек.

Обенаус остановился, оглядывая безлюдные улицы.

– А хорошо, что стрельцов нет.

– Кому как. Для Егудиила-то – да, – вздохнул Прошка. А вот Свиристелу – не очень.

– Да кто же его в драку-то заставлял лезть?

– А разве без этого проживешь?

– А ты не пробовал?

Прошка с ожесточением плюнул.

– Пробовал, пробовал. Еще раньше, чем девок и водку. Больше не хочу.

– Да почему же?

– Потому что дураков полно. Доброе отношение только после доброй трепки понимают.

– И я?

– Нет. Ты – другое дело, – неохотно признал Прошка. – Редкость какая-то. Померанский гусь в муромском курятнике.

– Не такая уж и редкость, – усмехнулся Обенаус. – Кто Свиристела спасать предложил?

Прошка покачал головой.

– Э, тут дело другое. Должок у меня перед ним. Свиристел однажды помог мне крепко. Денег дал в нужное время.

– Без трепки дал?

– Ну, без трепки и даже без процентов. Только вот и Стоеросов тоже ведь редкость. Не жадный он. За что и любят его в народе.

– Ага, – сказал барон. – Еще одна редкость?

– Ну, еще. Однако самая большая редкость – это ты, твоя милость. Слушай, не ходил бы ты к проконшессу, а? Нехорошее замышляет. Бубудускам верить никак нельзя.

– Да я и не верю, – сказал Обенаус. – Не дурак же.

* * *

Нет, в отношении тишайшего проконшесса барон нисколько не обманывался.

Было время составить представление о святом отце, – вот уже несколько лет они непрерывно интриговали друг против друга, борясь за влияние на Господин Великий Муром. При этом бубудуск имел больше золота, а Обенаус располагал качественными померанскими товарами, включая знаменитые пушки из города Денхорна. Барон умел лучше рассчитывать, проконшесс – соблазнять; Обенаус делал ставку на здравый смысл, а Гийо – на инстинкты.

Результатом незаметной войны чаще всего была боевая ничья, поскольку муромцы старались извлечь выгоду именно из соперничества двух держав, считая это самой мудрой политикой и потому не давали победить ни одной из них. Только такая политика не была секретом и для послов. Иногда они объединялись, выступали совместно, и тогда добивались от Тихона крупных уступок.