Полина Копылова - Преданные и предатели (Летописи святых земель - 2)

• Название: Преданные и предатели (Летописи святых земель - 2)
• Автор: Полина Копылова
• Жанр: Научная Фантастика

---

Беатрикс направилась к лестнице, волоча за собой подбитый соболем трен. Она шла через зал, хромая, с недоброй улыбкой на алых губах. Новое бархатное платье с выпуклой золотой вышивкой и жемчужными гроздьями, все в сборках, с подколотой к талии юбкой, было ей нарочито не к лицу. И эта намеренная некрасивость доставляла ей странное удовольствие - она знала, что любой мужчина в этом зале предпочтет хромую, нарумяненную поверх ссадин королеву яснейшей и прекраснейшей Лээлин с распущенными по голым плечам рыжеватыми волнистыми волосами, ниспадающими до колен.

Глаза Ниссагля излучали похоть, подведенные губы улыбались. Это пышное платье, румяна поверх ссадин, двурогий венец на взбитых по моде Побережной Унии волосах, - все это было для него. Он едва не застонал от восторга и некстати возникшего желания... Рука Лээлин мертвой тяжестью лежала на его локте. Гирш мельком взглянул в ее сторону, и его стал разбирать ехидный смех. Он ухитрился так нарядить свою любовницу, что она казалась более чем голой. Он умело выставил ее грудь напоказ в жесткой вышитой раме высокого воротника. Верх платья тесно облегал тело до бедер, рукава были собраны полупрозрачными перекрученными буфами.

Лээлин с пунцовым лицом присела перед королевой. Беатрикс сладко заулыбалась, делая шажок вперед, но неудачно наступила на больную ногу и скривилась от боли. Ниссагль поддержал ее за локоть.

- Прелестная мода эти высокие воротники, - сказала королева, и они пошли прогуливаться втроем, разговаривая о пустяках и кивая расступающейся перед ними толпе - недомерок со зловещим лицом и две его любовницы, одна из них была прекрасна, но он ее презирал, другая сейчас красотой похвастаться не могла, но именно ее он любил, любил больше всего на свете.

Празднество было в разгаре. Неустанно звучала музыка, и все уже слишком много выпили, чтобы танцевать, но и чинно расхаживать тоже были не способны. Ярко освещенные переходы наполнились шатающимися, хохочущими, поющими не в лад людьми, волосы и костюмы у них были в беспорядке, глаза горели, губы темно алели на бледных от вина лицах; повсюду в углах за расставленными предупредительно резными ширмами обнаружились устланные мехами скамьи и низкие ложа.

Лээлин заставили много выпить, она сидела в кресле, ни на кого не глядя, и чего-то ждала, перестав понимать, зачем она здесь, почему на ней это тесное бесстыдное платье и что им всем от нее нужно.

- Она тебе нравится? - Ниссагль повел плечом, подмигивая Абелю Гану. У того блестели глаза и черные прядки волос липли к мокрым вискам, он то и дело с головы до ног ощупывал Лээлин откровенно похотливым взглядом. Ниссагль забавлялся, дразня его, а сам поминутно посматривал на дверь. Он думал о королеве.

- Без сомнения, нравится, Гирше. - Казначей-фактору было никак не удержать взгляда на собеседнике, он вертелся, мял в пальцах меховые манжеты широченных рукавов белого, в золотых лапках и жемчужных слезках, упланда, закидывал ногу на ногу, мотая из стороны в сторону острыми носами туфель и всем своим видом показывая, что его свербит, - но ведь мы благородные люди, Гирше. Она твоя дама, не так ли?

Гирш захихикал, сузив подкрашенные глаза.

- Она не дама, а содержанка. А была бы и дамой, что с того? Мы ведь друзья. Неужто мы позволим, чтобы между нами стояла женщина? Я тебе ее дарю. В честь праздника.

- Сколь ты великодушен, Гирш. - Алые губы Гана растянулись в хищном оскале, длинноносое умное лицо стало жестоким.

- Вперед! Не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня. Пока я не протрезвел и не передумал, а ты не протрезвел и не испугался. Лээлин! Поди-ка сюда.

Она поднялась и приблизилась к ним. Тут же в дверях, пошатнувшись, появилась Беатрикс - из-под стершихся румян пятнами проступал настоящий румянец, полураскрытые губы звали к поцелую Гирш увидел ее и заторопился.

- Лээлин, ты знаешь, что Абель Ган мой лучший друг? - вопросительно заглянул он ей в лицо и, не дождавшись кивка, продолжал: - Да, он - мой лучший друг. И я ни в чем не могу ему отказать. Потому что отказать другу предательство. Так пишут в рыцарских романах. Сегодня он пожелал тебя познать, и я с радостью ему это разрешаю. Слышала? Ты останешься с ним здесь, в этой комнате, и выполнишь все, что он прикажет. А если, не дай Бог, ты его не ублажишь, я на тебе места живого не оставлю и продам в блудилище. И не видать тебе твоего братца как своих ушей, поняла? - И со сладенькой улыбкой он повернулся к Абелю.

- Гирш! - крикнула от дверей Беатрикс пьяным требовательным голосом, подбоченясь, как девка у дверей борделя.

- А теперь, господин казначей-фактор, я вас покину. Желаю тысячу удовольствий и спокойной ночи.

Он поклонился и вышел, заметив не без удовольствия ужас и омерзение в глазах Лээлин, к которой уже приближался, шелестя раззолоченными полами упланда, Абель Ган.

Увидев, что Ниссагль выходит, королева скользнула в глубь коридора. Тень ее косо прыгнула следом. Беатрикс прихрамывала. Ниссагль поймал ее за руку выше кисти и обнял за талию.

- Пошли поглядим, как у ворона с курвой сладится. Тут есть дырочки в стене. Старинные!

Дырочки были низко, и Беатрикс пришлось сесть на ковер. Ниссагль тут же дал волю рукам и залез к ней за корсаж, а она, напряженно дыша, приникала то одним, то другим глазом к узкому отверстию. Но очень скоро это ей надоело.

- Черта ли в этом? Они все равно пока еще только разговаривают.

- Ну я покажу ей разговоры...

- Что мы, сами не можем, что ли? - Беатрикс потянулась к Ниссаглю, он с готовностью раскрыл ей навстречу объятия. Он только того и ждал от нее.

- ...Вы очень красивы, Лээлин, вы сами не ведаете, как вы красивы. При виде вас я теряю рассудок. Гирш предложил мне вас, и он действительно поступил как лучший друг. Если бы я взял вас силой, я, быть может, остался бы его лучшим другом, но был бы не в ладах с собственной совестью. - Глаза Гана горели мрачным огнем, щеки испятнал темный румянец. - Я люблю власть, люблю внушать страх, но быть кому бы то ни было отвратительным не доставляет мне удовольствия. Шлюха продается равнодушно, любовница любит и желает... Вы мне слишком нравитесь, чтобы я пренебрег вашим отвращением... Может, вам лучше отправиться домой, Лээлин? От пьяных вельмож вы не дождетесь добра.

- Эскорт Ниссагля не подчинится мне... Я невольница. Мне не выбраться отсюда до рассвета... И... и он может избить меня, если вы не... не... Она беспомощно опустила глаза. - Я слышала, они хотели подсматривать за нами...

- Не сравнивал, но думаю - побои не так противны, как совокупление с тем, кто отвратителен.

- Я устала. Делайте со мной что хотите. Ган грустно улыбнулся.

- Я хотел бы, чтобы вы уехали домой и, если это возможно, не думали обо мне плохо, Лээлин. Когда-то, - он осторожно положил руку ей на плечо, когда-то я носил ушастый чепец и был унижен больше вас. Я и думать не думал, что смогу одеваться в парчу и отказываться от прекрасной женщины, которую мне предлагает счастливый любовник королевы. Я был так унижен тогда, что не имел права даже ненавидеть. Да и какой смысл в ненависти, если не имеешь возможности отомстить! Я мог только терпеть. И я терпел. Я копил деньги. Я ссужал их знакомым, чтобы они во мне нуждались. Я сам удивлялся собственному везению. Потом я покупал себе лучших женщин, потому что по собственной воле они не могли меня полюбить. И вот мне кажется, теперь я мог бы отыграться. Но я не вижу, за что отыгрываться и на ком. Прошлое ушло, а будущее - безоблачно. Уезжайте домой, Лээлин. Вы мне нравитесь, я бы даже хотел сделать вас своей женой, мне бы это позволили, и уж тогда никому бы вас не отдал, даже лучшему другу. Лээлин, милая, ну не надо плакать... Я больше чем уверен, что Гирш занят с королевой и думать о вас забыл. Дайте мне руку, я отвезу вас в моих носилках...

Она всхлипнула и покачала головой.

- Нет...

- Почему?

- Вы, - тихо начала охрипшим от волнения голосом, и Ган затаил дыхание, вы очень добры ко мне... И я хотела бы... Я хотела бы. - Она покосилась на кровать и умолкла. Гана пронизала дрожь. Он вскинул и уронил руки.

- Напрасно. Ах, как это напрасно! Ведь я не удержусь. Вы мне слишком нравитесь, Лээлин. А я вам все-таки слишком противен...

- Нет, - одними губами ответила она.

- Лээлин, Лээлин. - Он с благоговейной бережностью поцеловал ее, словно все еще надеясь устоять. Она даже не закрыла заплаканных глаз. Он поцеловал ее снова, и еще, и еще, - наконец, оторвавшись на миг от ее губ, он заглянул ей в глаза и не увидел в них прежнего отвращения.

Глава пятая

ВЕРНЫЙ РАБ

- Прекрати реветь! - Ниссагль повернулся на другой бок, оперся локтем о подушку и закатил Лээлин звонкую пощечину. - Дай мне спать! Не сомкнуть глаз в собственном доме - то музыка, то рев! Твои наряды стоят по секвестированному поместью каждый, в тебя наконец-то перестали кидать камнями, а ты все недовольна! Хватит, надоело, шлюха, хватит! - Он еще раз ее ударил, потянул мышцу на шее и с ругательством повалился на перину.